Разговор с душой
Мужчину подобное усилие по отношению к жене может возмущать. Проницательность обычно кажется мужчинам чем-то неестественным и неприятным. Я сам часто упрекал жену в недосказанности, двусмысленности, что все нужно говорить точно, но проблема таких моментов в попытке сместить с себя обязанность слушать, проникать в чужие слова. Проблема в моих собственных стенах, которые просто не могут уловить чьи-то переживания. Если бы я был настроен на переживания супруги, если бы больная нога супруги болела мне, то каждый ее вздох, легкое опускание глаз в пол было бы болью и переживанием для меня. Но нежелание ориентироваться на кого-то и попытка жить именно в себе, не допуская чьих-то аргументов, чьих-то желаний, есть стремление не нарушить свой собственный мир.
Когда живешь в своем мире, то мое «Я», переживания, видение единственно верные и точные, потому что продиктованы моим Эго. Все те аргументы, взгляды, научные познания принимаются именно на том уровне, чтобы не перечили моему «Я», желаниям, комфорту. Если они не перечат и не мешают мне жить, то я с большой легкостью могу принять их. Порой человек так быстро верит всему, что ему говорят. Сегодня ученые говорят одно, завтра другое, политики обещают это, потом то, и я могу с легкостью верить им. Я могу показаться большим эрудитом, знатоком политики, науки, но в глубине этой большой осведомленности лежит обычное безразличие и готовность быстро принять, поменять. Это параллельный разговор, который ведет мир, и я с легкостью буду менять его взгляды, суждения, потому что они мне совершенно не интересны. Мне важен этот разговор, чтобы в нем я мог высказаться сам, чтобы мог поддержать себя с выгодной точки зрения, показаться знающим, умным. Но знания, заявления не ложатся ко мне на сердце, поэтому они так многочисленны и скоротечны. Если бы я был открыт сердцем, то обличал бы всякую глупость и принимал бы всякую правду. Но когда в сердце безразличие, тогда не важно, говорят ли мне ложь или правду, делают верное замечание или нет, мне важна моя особа, мое Эго. Подобным образом, замечание жены не брызгать на зеркало при чистке зубов я слышал много раз, я это знаю, но не принимаю глубоко, близко к сердцу.
В жизни иногда встречаются крайне одаренные люди, способные быстро ориентироваться, познавать, но их жизнь в себе, в своем мире заставляет их подстраиваться под внешние обстоятельства, компанию, какие-то условия просто потому, что так удобно, это параллельный разговор, не задевающий мое Эго. Человек знает семь языков, но не знает переживаний своей жены просто потому, что они мешают ему, ему не хочется идти этим путем. Его путь знаний – линейная энциклопедия, заучивание городов, а не духовный лифт, поднимающий его наверх. Это делает человека весьма негибким. Возможно, он осведомлен, эрудирован, но не имеет при этом достаточной углубленности в то, что же на самом деле происходит извне, где-то в мире, вне меня. Знания есть, но только те, что способны лечь поверх моего Эго. Названия столиц, даже психология других людей, но только не за рамками Эго, ведь в душе кажется, что я и есть эта целостность. Я готов к усилию, знанию, но только в одном линейном направлении без сопротивления против своего эгоизма, гордости.
Смирение укажет мне на мои обязанности
Смирение – это то качество души, которое направляет внимание на чье-то желание, кроме моего, на чье-то видение, истину, кроме моей собственной, которую я придумал в своем внутреннем мире. Смирение – это готовность принять и понять другого, увидеть во внешнем связь и мотивы кого-то, кроме меня, желания и настоящую правду Создателя, принять настоящее. Поэтому зачастую духовный человек – это тот, кто умеет увидеть переживания кого-то, кроме себя, умеет поддержать, сопереживать, ведь эта способность одна из наивысших духовных качеств, данных человеку. Раз истина находится вне человека, раз на нее нельзя надавить, с миром нельзя вести переговоры и на мой шантаж никто не ответит, то единственный вариант это убрать те убеждения, ту стену, за которой находится мое «Я». Необходимо разрушить все эти замки и ожидания Эго, перестать жить в собственной каше переживаний, эмоций, в тех каждодневных прениях о том, что меня плохо воспитали, могла бы выйти за другого и многое другое из списка больных, невыполненных ожиданий.
Человек с легкостью идет в горизонтальное исследование своей жизни. Ему нравится смещать взор в сторону, чтобы снять духовное напряжение, но настоящее диктует иначе. Оно учит смотреть всегда вверх, в правду, а не смещать взор. Человеку нравится входить в дискуссии, пустые размышления, никак не влияющие, по сути, на его жизнь. Он интересуется вещами косвенными, но при этом заполняющими его всего, чтобы лишить его трудности, необходимости смотреть в реальность, в настоящую картину мира. В такой ситуации легко принимаются утверждения ученых. Любое заявление, что синее – это красное, а красное – это синее, потому что это не сильно затрагивает меня и мой внутренний мир. В то же время это дает плюс Эго, а я кажусь осведомленным и знающим. Это желание диктуется гордостью, ведь ум это способность думать, рассуждать. Только под воздействием Эго он думает горизонтально, о вещах косвенных, пустых. Будучи осведомленным, продвинутым, человек дает своему Эго еще большую почву для самомнения:
– Я знаю всю энциклопедию наизусть, претензии жены явно не оправданы!
Мнимая мудрость, косвенные знания могут служить во вред человеку, если он упорно не хочет принимать жизнь такой, какая она есть. Он будет спорить с Богом, с жизнью, с настоящим, лишь бы не смотреть на себя и свою жизнь. Он использует мудрость, знания, чтобы поддержать свое Эго, защитить свои границы, а не для того, чтобы принять знания, прислушаться к чужому мнению.
Никто не хочет казаться глупым, дураком, невеждой. Это заставляет немного пораскинуть мозгами и вдуматься, принять какие-то новшества, утверждения, рассказанные в прессе или где-то еще. Это поддерживает мое самомнение и важно, что я не чувствую, не кажусь глупым, поскольку глупость – нежеланное качество для человека глупого. Человек, принимающий мудрость мира, настоящее, начинает понимать, что он ничего не понимает. Его знания ему кажутся столь малы, возможности столь ограниченны, что для гордости нет никакого основания. Желание оперировать аргументами, рассказать и делиться чем-то своим, например, великой мыслью, тем открытием, является тем проявлением гордости, которые противоположны смирению. Раньше человек, разбирающийся в глубинных знаниях жизни, назывался мудрецом, тогда как невежда назывался – глупым. В наше время мудростью стали называть знания, иногда даже невостребованные и пустые, давая свободу Эго.
Человек склонен уходить в область своей необязанности, того, что не лежит в рамках его службы, духовного пути. Никто не хвалится тем, что делает то, что обязан. Никто не скажет, что на работе, на которую ходит каждый день, он работает. Никто не будет хвалиться тем, что, имея водительские права, знает, на какой сигнал светофора нужно ехать. Люди будут хвалиться тем, что умеют заходить в крутой поворот на скорости 200 км/ч, а не тем, что знают то, что обязаны знать. И часто человек знает, умеет то, что не обязан, но при этом не знает, на какой светофор нужно ехать. Причина такой разобщенности в том, что его знания, навыки не имеют целостности. Я знаю, но не делаю, это не есть мудрость. Мудрость – лишь то, что цельно во мне, что неотделимо от моих действий, поступков. Если я знаю название кратеров на Луне, то это просто знание, которое не может влиять на мою жизнь. Человеку свойственно уходить в область своей необязанности, потому что в сфере моих обязанностей меня не похвалят, не дадут уважения моему Эго. Я могу не злиться, у меня отличные отношения в семье, знаю цель своей жизни, владею своими качествами – у людей не принято этим хвалиться, потому что это область их духовной обязанности. По этой причине они уходят от этого и идут в область, где обязанности нет. Там наивысшая возможность реализоваться, получить хвалу, уважение.
Такие стремления, как уходить от своей обязанности и идти в области смежные, косвенные для меня, исходят из моего Эго, из желания высказаться. Когда ты не очень разбираешься в вещах этого мира, последних новинках моды, техники, это наносит какой-то урон, ты чувствуешь отстраненность. Человек готов жертвовать своим духовным равновесием, мудростью только для того, чтобы казаться, а не быть. Эго смещает свое внимание на то, что не в сфере моей обязанности, и отдаляется от того, что должно быть моим. Эго замыкается в повседневности, суете. В таком закрытом сосуде, замкнутом мире своего «Я» я буду казаться чем-то большим и значительным, но как только ухожу и начинаю смотреть на себя со стороны, с точки зрения мира и Создателя, то мое видение становится столь малым, а мудрость скудной и незначительной, что в этом месте просто не может быть гордости. Чем выше человек поднимается в духовном, тем он более искренне чувствует свою незначительность, свою малость в рамках этого мира.
Игра в скромность
Смирение и принятие своих обязанностей, скромности не получится осуществить, как своего рода ухищрение. Самопроизвольное битье себя палкой, как иногда представляются люди скромные и смиренные, не является правильным духовным путем. Смирение – это объективное видение себя в рамках всего мира и адекватное восприятие того, кто я есть. Естественная скромность и смиренность возникают в результате понимания того, что мне дается настоящим, что я обязан преодолеть. Но очень часто людям нравится играть в скромность. Мне приходилось сидеть за столом, где вокруг были люди, стремящиеся к тому, чтобы вести себя скромно. При наличии желания быть скромным человек обрекает себя на провал, поскольку скромность есть принятие настоящего. В таких ситуациях мне иногда приходилось видеть картину, когда на самых почетных местах, около самого важного человека, виновника торжества, не сидел никто ни с одной, ни с другой стороны. И хотя столы были человек на 30–40, но на самых почетных местах никто не сидел. К сожалению, такой вариант обычно понимается, как скромность. В такой ситуации нужно, напротив, сделать усилие, чтобы человек, к которому пришли, который сел во главе, был не один, а почетные места и те, кто их занял, не стали презренными и порицаемыми. Неверное понимание скромности порой порождает неловкие, неразумные и однобокие явления, где самовольное ущемление себя, своих интересов является показателем ее проявления.
Когда на свадьбе люди садятся вокруг жениха и невесты и по какой-то неизвестной причине вокруг них не окажется гостей, то я должен проявить усилие, переломить свою мнимую скромность и сесть рядом, если я могу это сделать, чтобы место не оказалось чем-то противоположным почетному. Чтобы жених и невеста, ради которых я пришел, не были опечалены фактом отсутствия людей и возможностью увидеть в этом свою вину. Эго всегда хочется казаться, а не быть, тогда как настоящая скромность это принятие необходимого действия, исходящего из ситуации. Нет никаких шаблонов или правильных рамок поведения, есть настоящее, и обязанность следовать ему согласно моей преданности.
Когда я недавно стригся в парикмахерской, мастер зажала накидкой шею так, что я почувствовал дискомфорт. Она, видимо, поняла это и сказала, что сейчас у нее под рукой только пеньюары для тонкой шеи, если мне некомфортно, то она сходит за другим. В такой момент кажется скромным промолчать, но это не скромность. Если мне что-то мешает, причиняет неудобство, тем более что человек, делающий стрижку, сам спрашивает, удобно ли мне, то разумно сказать об этом. Можно, конечно, промолчать, когда поливают голову горячей водой, моя волосы, недовольно уйти, когда челку срезали не так, как хотел, но это не скромность. Это не имеет ничего общего со смиренностью. Это боязнь, может, даже трусость сказать правду. Я готов принять такой «ущерб» от настоящего, а не тот настоящий, который придет. Когда жизнь по-настоящему прижмет мне шею, может быть, я буду вопить, как ненормальный, тогда как в простых жизненных ситуациях я молчал, как сама скромность. Все эти неурядицы исправлялись за считанные секунды и не имели под собой места для раздумий. Это не виделось проблемой ни для меня, ни для мастера, которая, мне кажется, осталась удовлетворена тем, что ее клиент доволен ее работой, услугой. Иногда внутреннее недовольство, гнев за причиненный ущерб, плохую прическу может быть многократно больше, чем несказанное пожелание, выполнение которого потребовало 10 секунд времени.
Причиной принятия ущерба, ущемления часто является моя готовность его принять. Хотя это и кажется странным, но в основе такого поведения может лежать мое видение себя, как человека центрального, значимого, избранного. Я могу видеть себя достойным, способным выбирать, какой ущерб мне принимать, а какой отвергнуть. Готовностью принять ущерб в вещах простых, бытовых, повседневных зачастую является мое желание быть скромным, но в той области, где мне это удобно.
– Я не хочу лезть в ваши дела, детки.
– Может, тебе просто более интересен футбол и политика?
Человек выбирает свой путь скромности, исходя из того, что ему удобно. Ему удобно изобразить скромность в месте, где он хочет что-либо не делать. Назвать себя скромным, смиренным, тогда как на самом деле прикрывает свои слабые места, не желая сделать необходимый поступок.
Человек может выбирать духовный путь, свою линию жизни путем выбора удобного, приятного для себя пути. Он может быть не готов отдать одно и с радостью готов отдать другое и умело пользуется этим, прикрываясь скромностью, смиренностью.
– Дорогая, не строй мне так глазки, я человек высокого духовного полета. Мне неприятно заниматься столь низкими вещами.
– Может быть, тебе так же неприятно заниматься просмотром телевизора, походом в бар, баню и на хоккей?
– Нет, эти вещи не влияют на мой высокий духовный полет.
Человек сам выбирает вещи из видимых, из того, что может понять, и видит в них свой путь, пытаясь силой протолкнуть себя в чужие ворота. Безусловно, есть общее направление действий, общего пути добра, но у каждого человека есть свои нюансы, свои вещи, которые даны только ему. Иногда ему говорят: «Тебе нельзя есть эту еду, тебе нужно ограничить определенные физические нагрузки, нужно вести определенный образ жизни». Этот путь продиктован настоящим, а человек ищет свой путь. Он, может, готов отказаться от чего-то другого – кто-то от еды, кто-то от женщин, общения или чего-то еще, но только не от того, от чего его отталкивает настоящее. Женщина уже родила ребенка, настоящее уже наложило на нее обязанность, но она может хотеть отказаться от мужа, от своей стройности, от многих вещей, кроме тех, которые составляют видимую необходимость, то, что вменили ей в обязанность.
Обязанность настоящего, выпадающая человеку, всегда оборачивается тяжестью, нежеланием принять. Помню, как врач сказал мне:
– Вам не стоит есть орехи.
В этот момент кажется несправедливостью отказаться от чего-либо в своей жизни:
– Совсем? Не есть мои любимые орехи?!
При этом я в своей жизни много раз отказывался от более значительных вещей, чем орехи, но обретая радикальный диагноз, неуклончивое наставление настоящего, ты теряешь почву под ногами. Ты не всегда готов принять то, что говорят. Жизнь так устроена, что человек легко отказывается от еды тогда, когда знает, что снова наверстает упущенное. Он может отказываться от женщин тогда, когда в этом нет никакой необходимости, но как только такая необходимость появляется, то сразу чувствует душевную тяжесть.
Люди в целом часто склонны возлагать на себя то, что не лежит в их обязанности. Им нужен высокий полет, большое дело, им неприглядно выполнять то, к чему обязало их настоящее. Эти обязанности тяжелы, за них не похвалят, не дадут уважения. По этой причине всегда хочется пойти дальше, углубиться в свое понимание, как я должен жить, чему должен следовать. Григорий Зумис в своей книге «Люди церкви, которых я знал» рассказывает о женщине, которая решила посвятить себя монашеству. До этого момента она довольно долго не ела мяса. При посвящении в монахини в Греции принято накрывать стол, иногда могут даже угрожать вступающим монахам мясом. На что женщина, встав, громко заявила, что она не ест мяса, особенно сейчас, становясь монахиней. На что старец спокойно сказал, что в наших рядах ей нет места. Женщина успокоилась и съела угощение.
Гордость человека склонна придумывать себе самопроизвольные ограничения, ущемления, тогда как обязанность человека принять, прежде всего, то, что дает человеку настоящее. Если нет причины не есть, отказываться от какого-то телесного удовольствия, то вполне может быть, что в этом есть мое Эго пойти своим путем. Я сам многократно замечал за собой желание исполнять пост тогда, когда он подходил к концу, не понимал, почему этого делать нельзя. Можно прибить себя духовно и телесно, заставить жить в ужасных условиях, принудить себя к тяжести того, что я не должен нести, но это не путь, данный Богом, это мой путь, который я самопровозглашенно для себя определил. Прими то, что настоящее наложило на тебя, а потом, если у тебя еще хватит сил, посмотри, что сверх этого можешь сделать.
Привычки человека являются базовой основой ожиданий человека. Я делал это вчера, сегодня и поэтому завтра также собираюсь это делать. Я привыкаю к своим действиям, поступкам и желаю двигаться в духовном пути, минуя задеть то, к чему привязан. Привычка – самая большая часть, на которой держатся мои ожидания, поэтому человек склонен обходить ее стороной. Он начинает отказываться, идти путем легким, мягким для себя, избегая заходить в красную зону, где находятся привычки, на которых держится жизнь. Есть вещи, которые мне не важны, к которым я не привык, и их я готов отодвинуть, отказаться от них, но привязанности, повседневные взгляды, поступки не всегда готов с легкостью отдать.
Настоящее зачастую требует от человека отдать именно нечто сокровенное, к чему очень привык, чем дорожу. В книгах не написано, что я должен отказаться от спорта, от похода в баню, от общения и многого другого. Причина, по которой об этом не пишут, не в том, что это плохо, а они про это не знают, а в том, что у каждого они свои. Кто-то привязывается к вещам, машинам, кто-то любит интеллектуальные разговоры, кто-то любит свое тело, здоровье, но любая привязанность рано или поздно сталкивается с тем, что к ней приходит настоящее и говорит о необходимости от нее отказаться. Это не отказ навсегда, это лишь попытка отдалить жизнь человека от машинального, невдумчивого времяпрепровождения. Он должен жить и жить осознанно с усилием и все действия осуществлять с осознанным намерением. Попытка идти путем, угодным своему Эго, отказываясь от того, что мне хочется отдать Богу, не является путем духовным, а лишь путем компромиссным, где Эго хочет договориться с настоящим, отдавая и так не нужные мне блага. Служением Богу является лишь то, что человек готов отдать все в своей жизни, готов потерять. Он и так рано или поздно все потеряет, разница лишь в том, что человек мудрый умеет обрести этот навык раньше своего конца, подружившись с миром, с Богом.
Где истина?
Мне приходилось слышать вопрос-разоблачение:
– А вы знаете, что Библию написал человек?
Спрашивающий намекал на полное разоблачение и открытие тайны, мол, оказывается, то, на что ссылается так много людей, написано рукой человека.
– Там даже имена указаны, – говорю я, подтверждая факт.
Такое видение заставляет верить своему Эго, что это смирение и та воля Создателя, которую я должен принять. Если люди врут, то, вероятно, и там они что-то приврали. И после такого вопроса нужно искать номер телефона, чтобы дозвонится, написать, спросить и точно выяснить ту самую точную волю, что же от меня хотят. Такая точность человеку нужна не для того, чтобы знать, а для того, чтобы что-то опровергать, упрекать и следовать своим желаниям.
Попытка делать поверхностные заявления иногда кажется смешной, но смешно лишь издалека. Внутри каждого человека есть желание найти стопроцентную истину. Иногда это – замкнутый круг. Человек желает увидеть Бога, как образ, приближенный к тому, кто есть он сам. Попытка увидеть Его волю носит подобие попытки выяснения проверенного и точного ответа: «На чьей стороне правда?» Вопрос изначально ставится в таких узких рамках, где не вместится даже доля духовного. Духовный взор узок, ограничен, соответственно и ответ не вмещается в его рамки. Широта ответа не вмещается в ограниченность восприятия того, кто его задает. Он желает ответ, подобный своему вопросу: с заборчиком и с точно вымеренным расстоянием по бокам. Но чтобы увидеть ответ, нужно иметь такое же широкое видение.
Если у Творца есть воля, значит, ее кто-то должен знать. И нужно спросить там, здесь. Если одни говорят так, а другие иначе, то они не правы. А если третья сторона вовсе молчит? Может, они что-то знают? Это может заставить человека идти за правдой, пониманием мира на край земли, полагая, что где-то там, на краю земли, в заброшенном буддистском храме, через секретную карту можно выяснить истинный секрет, который от всех скрывается. Голливудские фильмы именно так учат искать правду в этом мире, человек часто так и поступает. Он пытается идти путем не своих обязанностей в жизни, путем того, что он видит перед глазами: возлагать на себя больше, сверх того, что должен. Но человек часто хочет узнать, что ему знать вовсе не стоит. Ему хочется пойти, взобраться, поднять то, что выше него. Ему нужны обязанности, наставления, учения, которые есть где-то далеко, кроме того, что лежит в нем самом, перед его глазами. Им движет Эго, ему нежеланны обязанности, возложенные на него настоящим, Богом. Ему хочется экзотики, посмотреть, узнать, чтобы показаться, изобразить знание, мудрость.
Конечной точкой в попытке найти мудрость является он сам. Эго выбирает правильный путь, в какую сторону стоит смотреть. Ему нравится искать мудрость, правду, красиво, с пальмами, девушками и на пляже. Вопрос об истине задается провокационно, человек не желает слушать. Я могу говорить очевидные глупости и не слушать ответы, но я же спрашивал!
Человеку по своей природе свойственно искать правду, истину, но путь ее поиска не лежит в рамках моего Эго, представления, как должна выглядеть истина. Если мне удобно, комфортней искать ее на пляже, то на пляж она ради меня не пойдет. Истина как производная часть настоящего, ее нужно принять. Человек хочет увидеть, а потом слушать, а нужно сначала слушать, а потом увидеть. Принятие, готовность преклонить голову перед правдой, обстоятельствами учит, дает знания. Позже, поднимая голову, человек уже способен увидеть.
Конечные точки
Подобное упорство в поисках мудрости, правды – работа вне рамок обязанностей человека. Это как та мнимая скромность, где главное – крепче стукнуть себя по голове, принизить и показаться очень смиренным и скромным человеком. Человек может в резком порыве узнать правду, бежать за ней. Метод решения духовного вопроса становится похож на методы, которыми он зарабатывал и добивался целей в жизни путем бега, физического усилия. Поэтому человек начинает искать какой-то секрет, например, редкую книгу, где написано то, что никто не знает, – там тупик. Человеку нужны энциклопедические знания, похвала за знание вещей выше его обязанностей. Эго не позволяет смотреть в себя, в свои проблемы, пытаться искать решение. Ему нужно вылечить весь мир, исправить всех людей вокруг.
Скромность перед людьми, сострадание, которое принимается в переживаниях других людей, их чувства, которые становятся как бы личными, будут тем примером, где есть не только я, но кто-то другой. Существует «Я» и мое ощущение, верное, но вот со второй половиной того внешнего, которое я должен принять, порой заключается проблема. Этот внешний источник истины (близкий, родственник, учитель-мудрец, настоятель храма или кто-то еще), который воспринимается мной как некоторый определитель, источник воли Творца, не является таковым. Все те люди, с которыми я взаимодействую, – это посланники Его воли, они не являются источниками истины сами по себе. И хотя человек может видеть большую доброту в помощи кому-то, в сопереживании, чувствовать передачу мудрости от какого-то человека, но человек должен видеть в этих посредственных вещах конечные пункты. Цепочка взаимодействия человека и Творца заключается в некотором промежуточном звене в виде тех обстоятельств и людей, которых я встречаю. Это не лишает человека уважения за знания, которые он передает посредством своих лекций, мудрости. Я вижу человека, который не обладает этим сам по себе. Я делаю добро для кого-то, но конечный пункт не сам человек, а Творец.
Часто человек склонен наделять себя многими заслугами. Например, свои физические способности, быстрый ум, хорошую память, музыкальный слух, внешность позиционирует как свои собственные, которые он как бы сам породил и начинает гордиться этим, наделяя себя заслугой за приобретенное. Если же человеку не дано быстро бегать, у него одна нога короче другой на 5 сантиментов, и вообще, он с трудом ходит, и как бы ни старался, у него очень низкие шансы выиграть на олимпиаде. Если он слышит только на одно ухо, подпевая, не попадает в такт, то у него при самом большом желании немного шансов стать виртуозным исполнителем песен. Я не хотел бы задеть, обидеть людей с ограниченными возможностями, но смысл заключается в том, что в границы «моих заслуг» часто забираю то, что никогда моей заслугой не было. Конечно, я постарался, потренировал память, слух, умение ходить красиво по подиуму, но это усилие лишь раскрывает уже существующий во мне талант. Сказать, что все, что я получил, – лишь моя заслуга, будет абсурдным. Аналогично с человеком, стоящим передо мной. Он обладает знанием и мудростью, но не является конечной точкой, источником в последней инстанции, как мне порой очень хочется видеть.