Черноволосый Николай кивнул и направился к нише, утопленной в боковой стене.
Мужчины достали два скафандра из толстой резины, натянули их на себя и стали похожи на неопрятных космонавтов. Баллоны со сжатым воздухом матово поблескивали за спинами.
– О'кей! – сказал Ильин. – Заходим?
Они направились вглубь помещения и оказались у стеклянной двери, ведущей в переходный шлюз. Дверь открылась, повинуясь нажатию на кнопку в полу. Мужчины вошли в шлюз; чуткий пол, почувствовав неподвижную тяжесть людских тел, отдал команду о герметизации. Давление стало падать; складки на скафандрах расправились, толстая резина раздулась, и с потолка полилась дезинфицирующая жидкость.
Это длилось несколько минут; затем поток жидкости прекратился, и давление выровнялось. Противоположная дверь отъехала в сторону, и мужчины перешли в помещение центрального пульта.
Поражало полное отсутствие каких-либо острых углов в помещении; здесь не было ничего, обо что можно было бы порвать резину скафандра. Даже стулья имели плавные закругленные обводы и выглядели как декорация к фантастическому фильму.
Крупные кнопки на пульте далеко отстояли друг от друга – чтобы человеку в перчатках было удобно на них нажимать.
Ильин надавил на красную – включил дублирующую аудио- и видеозапись.
– Сегодня 29 декабря, 5 часов 08 минут по московскому времени, 9:08 – по местному, – начал Ильин. – Начинаем эксперимент по активации штамма А-Эр-Си – 66. Эксперимент проводят Ильин Валентин Алексеевич, личный номер 004128, и Кудрявцев Николай Владимирович, личный номер 012152. Для этого в лабораторном помещении объемом 100 кубических метров был распылен опытный образец штамма объемом два миллилитра, что соответствует объему мокроты, выделяемому при чихании среднестатистическим человеком. Концентрация вируса взята с расчетом минимально допустимой концентрации поражающего агента в условиях мегаполиса в безветренную погоду.
Распыление штамма произведено шесть часов назад, что соответствует удвоенному инкубационному периоду, однако клинических симптомов и вообще – каких-либо признаков заболевания у подопытного животного пока не наблюдается.
Можно предположить, что вирус циркулирует в крови животного, взятого для эксперимента. Его нейраминидаза находится пока в неактивной форме, что затрудняет проникновение вируса внутрь клетки.
Для активации предполагается посылать сигнал условленной частоты. Предельная выходная мощность сигнала ограничена 2 Ваттами, что в точности воспроизводит требования, предъявленные к разработчикам…
Ильин повернулся к ассистенту.
– Ну что, Коля? Я пошлю ему "валентинку"?
Говорить это не стоило; чуткие микрофоны ловили каждый звук, преобразуя его в цифровую форму, но Ильин не мог удержаться от немудреного каламбура. В конце концов, штамм А-Эр-Си – 66 был его произведением. Первая и пока единственная молекулярная форма, управляемая электромагнитным импульсом.
Николай кивнул.
Ильин сместился вправо и откинул прозрачный пластиковый колпак, скрывавший зеленую кнопку. Рука его не дрожала.
Передатчик, установленный в лабораторной комнате, надежно защищенной от всех видов электромагнитных волн, послал короткий повторяющийся сигнал.
– Теперь будем ждать, – сказал Ильин, поймав вопросительный взгляд ассистента.
Они сели рядом и стали ждать, уставившись на огромное, от пола до потолка, стекло, отделявшее их от лаборатории.
* * *
10 часов 35 минут. Один час двадцать семь минут спустя.
– Смотри-ка! – первым это заметил Ильин. – По-моему, началось!
Мужчины вскочили со стульев и подошли к стене. Прозрачная стеклянная преграда была вполне надежной, но, тем не менее, они не решались подойти к ней ближе, чем на метр.
– Что-то я ничего не вижу, – признался Николай. – Склеры нормальные, кожа цвет не изменила…
– Господи, да при чем здесь склеры? Ты смотри на поведение! Он уже не жрет свою баланду! Пятачок воротит!
– Да?
– Коля, поверь мне: ему не по себе. Неужели ты думаешь, что свинья без веской причины откажется от еды?!
– Ну-у-у…
Ильин махнул рукой и подошел к пульту.
– 10 часов 35 минут. Прошел один час и двадцать семь минут от момента начала эксперимента. Воздуха в баллонах пока достаточно, и я надеюсь, что этот хрюша околеет раньше, чем мы задохнемся… – он коротко рассмеялся и сменил интонацию. – Наблюдаем изменение поведенческих реакций подопытного животного – в частности, отказ от пищи.
Рука в резиновой перчатке потянулась к синей кнопке. Лампа под потолком лаборатории вспыхнула и погасла.
Нежно-розовый поросенок внезапно подпрыгнул, словно его ударило током. Он сделал три резких скачка и, уткнувшись в боковую стену лабораторной комнаты, упал. Затем он тяжело поднялся на ноги и стал дрожать – всем телом.
Это продолжалось недолго – около пятнадцати секунд, после чего поросенок, как ни в чем не бывало, подошел к бадье с баландой и принялся есть.
Ильин и ассистент переглянулись. Сквозь стекло скафандра Николай разглядел довольную улыбку шефа.
– Наблюдается период "черного пятна", – надиктовывал Ильин, – зафиксированный ранее в экспериментах с кроликами и морскими свинками. Девиация в привычном поведении, отказ от пищи, бурная единичная реакция на мощный световой раздражитель, проявление немотивированной мышечной активности, неконтролируемый тремор, после чего все приходит в норму, – он улыбнулся иезуитской улыбкой. – Правда, ненадолго. Диагноз: первичная вирусемия. Бурная репликация вируса и устойчивое персистирование продуктов распада клеток организма в крови. Через пятнадцать, самое позднее – двадцать минут ожидаем проявления вторичных признаков инфицирования.
Он хлопнул Николая по плечу и показал на стулья: мол, занимай места в партере. Где еще такое увидишь?
В этом он был прав. Нигде, кроме как на спецобъекте "Заслон-2", увидеть такое было невозможно. Управление смертоносным вирусом с помощью слабого сигнала фиксированной частоты – это что-то из области фантастики.
Либо – ежедневная реальность из работы фабрики по созданию бактериологического оружия, запрятанной в глухой сибирской тайге.
И то, и другое было пугающим. И величественным.
Россия, к тому времени почти потерявшая статус сверхдержавы, продолжала оставаться таковой – хотя бы потому, что на пути возможной агрессии стоял надежный заслон.
"Заслон-2".
* * *
10 часов 54 минуты. Один час сорок шесть минут от начала эксперимента.
– Ну вот, а теперь, кажется, и склеры… – удовлетворенно сказал Ильин.
Мужчины снова приблизились к стеклу.
Поросенок уже отошел от кормушки; она его больше не интересовала. Он уловил какое-то движение и увидел странных существ – за всю свою короткую жизнь ему не приходилось видеть ничего подобного. Поросенок громко завизжал, но не двинулся с места.
– Да, склеры… – согласился ассистент.
Глаза у поросенка выкатились из орбит и сделались алыми. Он несколько раз моргнул, и его белые пушистые ресницы окрасились кровью.
Ильин хлопнул в ладоши и вернулся к пульту.