Под знаком Z

Остановить этот оживший осколок прошлой эпохи было очень сложно. Кабель, питающий пресс, шёл через толщу бетона, а чтобы повредить механизм, нужно вскрыть металлический защитный кожух. А это особенно трудно, когда оператор станка – против. Я подхватил с пола кусок арматуры поувесистей и, впервые за полгода, прошептал:

– Отче наш, иже еси на небесах…

* * *

Пулемёт бессильно лязгнул и замолк. Андрей ругнулся, сжав обожжённую ладонь в кулак:

– Коробку, я пустой!

– Больше нет, – констатировал позади сержант Володько и протянул автомат.

– Трындец. – Рафик лихорадочно сменил магазин. – У меня тоже последний.

– Крайний, – поправил Петрович и срезал упыря короткой очередью.

– Где же эти чёртовы вертушки… Неужели не прилетят? Говорил я, нужно было колонну снарядить…

– Смотрите!

Над городом медленно разгоралось ослепительно-белое зарево.

– Вспышка справа! – заорал Андрей, спрятавшись за мешками с песком.

Только там он сообразил, насколько глупо поступает. Раз боеголовка рванула в черте города, ударная волна дойдет сюда через несколько секунд, тогда и бетонный бункер не поможет. Рядом плюхнулся Рафаил с перекошенным от ужаса лицом.

– К-как же так, они ведь обещали…

«Что делать, если рядом с вами рванула ядерная бомба?» – неожиданно всплыло в голове.

«Повернуться туда и посмотреть напоследок, когда ещё такое увидишь!»

Лидер посёлка усмехнулся и устало прикрыл глаза. Сияние нарастало с каждой секундой, проникая даже сквозь плотно сомкнутые веки. Андрей хотел прикрыть лицо ладонью и с удивлением увидел кости запястья, окруженные тёмной каймой плоти, прямо как на рентгеновском снимке. Сбоку стонал Петрович, выглядевший сейчас как пособие для студентов-медиков.

– Вот и всё, – вздохнул Андрей и удивился, насколько чётко прозвучал его голос.

Сияние, между тем, резко пошло на убыль, и веки вновь стали непрозрачными. Дышалось по-прежнему легко, а он, по идее, уже должен был выплёвывать собственные лёгкие. Андрей подождал немного и открыл слезящиеся глаза. Цветные зайчики проморгались не сразу, но зрение всё-таки частично вернулось, чего в принципе не могло быть при таком мощном излучении. Первым делом мужчина взглянул в сторону города, ожидая найти на его месте вспухающий ядерный гриб, но увидел лишь чистое вечернее небо.

– Я уже умер? – робко поинтересовался Рафаил, поднимая голову.

– Не надейся, – отмахнулся от него Андрей, завороженно смотря на защитную стену посёлка.

Несколько мертвяков успели преодолеть её, воспользовавшись замешательством защитников посёлка, и теперь лежали бесформенными кучами костей и стремительно гниющей плоти. Потянуло мерзким запахом разложения.

– Батя, это вышка, – прохрипела рация. – За периметром тихо. Что это творится с упырями?

– А хрен его знает, – честно ответил Андрей. – Похоже, нам всем дали второй шанс.

Он улыбнулся и размашисто перекрестился.

– Спасибо тебе… Тихий.

Дмитрий Силлов

Z – значит зомби

(Из цикла «Роза миров»)

– Какого кутруба тебе надо от меня?

Она рванулась, но я держал ее крепко.

– Если хочешь жить, не стоит ходить по старым кладбищам. Видишь эти знаки? Z – значит зомби, пора уже знать такие простые вещи.

– Но здесь похоронены мои папа и мама! И мне наплевать на знаки, которые выставили слуги Чистильщиков. Я ходила сюда и ходить буду!

Девчонке было от силы лет пятнадцать, но храбрости ей точно не занимать. Прийти вечером в эдакое поганое место, вокруг которого расставлены красноречивые знаки с литерой «Z» – на это не каждый мужик решится. Да и днем никто не рискнет подойти к вычурной кладбищенской ограде, уже местами рассыпавшейся от коррозии, – ржавчина моментом сжирает все, к чему прикоснутся грязные лапы Низших.

– Кладбище заражено, – терпеливо пояснил я. – Один из проклятых мутантов, которых люди теперь называют магами Земли, повадился оживлять здесь мертвецов. Теперь это его вотчина до тех пор, пока мы не поймаем его.

– И это поможет? – криво усмехнулась девчонка.

– Поможет, – терпеливо кивнул я. – Сначала колдуну отрубают обе ноги, чтобы он не смог убежать. Потом рассекают туловище по диагонали, слева направо, деля при этом сердце на две половинки. И лишь после этого отсекают голову. Это старый способ для уничтожения магов Земли и их отродий, которых колдуны поднимают из могил для служения себе.

– Я знаю, – кивнула она. – Казнь Z исполняется тремя ударами меча. Ее проводит самый сильный из Чистильщиков округа. У тебя широкие плечи и мощные руки. Тебе приходилось быть палачом, незнакомец?

Кутруб ее побери, девчонка оказалась проницательней любой гадалки! Мы не ходим большими отрядами, бряцая доспехами и тыча факелами в темноту, как туповатые городские стражники. Мы скрытно патрулируем зараженные территории, чтобы не спугнуть тех, на кого охотимся. Но она просчитала меня быстрее самого опытного воина. Мало ли кто проходит мимо кладбища в сумерках, завернувшись в плащ. Скажем, припозднился человек в кабаке, спешит себе короткой дорогой домой, и вдруг видит девочку-подростка, собирающуюся пролезть сквозь дыру в ограде. Чем не версия? Так нет, вычислила с ходу, будто у меня на лбу написано, кто я есть на самом деле.

– Ну так как? – напирала девчонка, сверкая глазами. – Покажешь мне свои ладони, добрый человек, заботящийся о ближних своих? Или же окажешься лицемерным ублюдком, таким же, как все Чистильщики, боящиеся своего прошлого, настоящего и будущего?

– Мне нечего бояться, – сказал я, протягивая ладони вперед. – Да, мне приходилось проливать кровь – и красную, и черную, которая течет в жилах живых мертвецов. И я не стыжусь этого.

Ей хватило лишь одного взгляда, чтобы удостовериться. Шрамы на моих ладонях не оставляли сомнений – два знака Z, выжженные раскаленным железом. Один старый, едва видимый. Второй свежий, все еще порой напоминающий о себе, если сжать кулак слишком сильно. Так метит гильдия Чистильщиков веры своих лучших воинов, готовых исполнить любой приказ.

– Палач, заслуживший оба шрама… – еле слышно прошептала девчонка. – Один из лучших… Нет, самый лучший.

Ее осведомленность начала меня настораживать. Девчонка знала о ритуальных казнях и тайных знаках Гильдии и не боялась шататься по ночам вблизи проклятого места. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: она слишком непроста для обычного ребенка…

– Кто ты? – негромко спросил я, кладя ладонь на рукоять меча, скрытого полой плаща.

– Я самая обычная дочь своих родителей, – бесцветным голосом произнесла девочка. – Та, которая семь лет назад сумела спрятаться, когда ты убивал кладбищенского сторожа и его жену в Стоунхенде. Помнишь их, Палач?

Я пожал плечами. Мало ли кого мне приходилось убивать за годы служения в гильдии Чистильщиков. Хотя… Ну да, помнится, было что-то такое. Некий колдун из Низших проклял кладбище, и я зачистил там всё, что двигалось. Славное было время, не то что сейчас, – патрулируешь территорию целыми днями, словно какой-нибудь неофит, а ночной смены все нет и нет…

– Я просто выполнял приказ, – проговорил я, следя за каждым движением маленькой бестии.

Ее глаза не нравились мне все больше. Они менялись, становясь похожими на мутные стеклянные шарики, вживленные под веки. Такие превращения порой случаются с глазами живых после того, как они умрут. И такими они остаются, если мертвец вдруг вылезет из могилы и пойдет себе шляться по земле в поисках сладкой и теплой живой человеческой плоти…

Меч зашипел, вылетая из ножен. Я слышал, что зомби, оживленные магами Земли, могут ненадолго маскироваться под живых. Но, признаться, не ожидал, что эта маскировка бывает столь правдоподобной. Что ж, тем не менее, я вычислил очередную тварь. Теперь осталось лишь проделать будничную рутинную работу…