Связь без брака – 2. Время олимпийских рекордов

– Но это как-то неверно, не соответствует тому, что завещал нам Ленин! – продолжала она возмущаться, – нет, я обязательно это отражу в своей статье как ваш главный недостаток, товарищ Добряшов. Я уверена, что к этому вам точно нужно изменить своё отношение.

– Интересно, – я прямо изумился, с какой лёгкостью она раздаёт советы, которых к тому же никто у неё не просил, – а позвольте спросить, кто вам дал право советовать мне, что будет лучше для меня?

Девушка рядом со мной открыла рот от возмущения.

– А вы ещё и хам, Добряшов! – она, словно подброшенная пружиной, слетела со скамейки. – Я так и знала, что не всё чисто у вас за душой! Комсомолец не может так явно игнорировать свои обязанности!

Она начала говорить громко, обличая меня, и многие стали обращать на нас внимание, поэтому мне пришлось нехотя встать и уйти, несмотря на разгневанные крики в спину. День был окончательно испорчен, поэтому я пошёл обратно в часть, занявшись тренировкой.

***

– Глянь, Вань, – с утра, когда я вернулся с пробежки и принял душ, чтобы переодеться в чистое, Сергей Ильич смущённо положил на стол газету, – с утра все только и говорят про тебя.

Я удивился и посмотрел на свежий номер «Комсомольской правды», где огромными буквами на первой же полосе и главной странице было написано: «Когда личное становится выше общественного».

Пробежался глазами по разгромной статье, где обличали несознательного меня, который личные интересы по завоеванию медалей ставит над общественной пользой, да ещё и гордится этим! Да и в целом надо ещё разобраться с данным спортсменом, как он вообще с таким подходом стал комсомольцем! Неужели те, кто его принимал в организацию, не видели его антисоветскую сущность?

– Ну, всё по делу, Сергей Ильич, – я поднял на него взгляд, – медали для меня действительно важнее всего. Я думал, и для вас тоже. Иначе ради чего мы пашем с вами и проливаем пот?

– Как-то нехорошо это, Вань, – он покачал головой, – может, встретишься с ней? Поговоришь? Пусть перепишет статью.

– Я с этой коровой на одном поле срать не сяду, Сергей Ильич, – покачал я головой.

– Просто, Вань, точно тебе говорю, не к добру это. Первая страница, такая плохая статья за пару дней до соревнований, будто специально.

– Сергей Ильич, выбирайте: золотые медали Кубка Европы или шефство над пионерами?

От такой постановки вопроса он стушевался.

– Надо будет товарищу Белому показать, пусть разберётся, – пробурчал он, забирая газету с собой.

Я же выкинул из головы этот случай, отправившись тренироваться.

***

– Иван, привет, – услышал я знакомый голос и, повернув голову, увидел комитетчика. Отстёгивая лямки парашюта, я передал его тренеру, сам зашагал навстречу прибывшему.

– Приехали? – пожал я протянутую руку.

– Да, – хитро улыбнулся он, – и Анна Константиновна тоже.

– Так и не расскажете, в чём конкретно нужно моё участие? – вяло поинтересовался я, поскольку ещё в прошлый раз он отбрил меня по этой дурацкой операции.

– Не волнуйся, тебя, когда надо, подведут, уведут, от тебя лишь естественные реакции нужны для красивых фотографий, – хмыкнул он.

– Вы, кстати, видели, товарищ Белый, что про Ивана написали в газете? – подошёл к нам Кузнецов.

– Да, тут самое интересное, – скривился он, – нам рекомендовали в это не вмешиваться.

– Вам?! – изумились мы с тренером в один голос.

– Да, из ЦК Украинской ССР, – он посмотрел на меня, – признавайся, кому ты успел на ногу тут наступить?

– Эм, пока не припомню такого факта, – соврал я.

Он подозрительно посмотрел на меня, но, видя, что я никак не реагирую, пожал плечами.

– Не подходи, в общем, больше к местным корреспондентам, от греха подальше.

– Хорошо, товарищ Белый, – согласился я, – буду пореже выходить в город.

– Ну вот и отлично. К соревнованиям готов?

– Стараемся, – я показал на свои приспособления, которые были доставлены нам военным бортом.

– Ладно, как спектакль начнётся, я предупрежу тебя, – подмигнул мне он и, повернувшись, пошёл обратно.

– Мутное дело, Ваня, если даже комитетчиков отваживают, – покачал головой тренер.

– Кто спорит, Сергей Ильич, – согласился я с ним, – вы там посматривайте на всякий случай за моей водой и формой, чтобы кто чего не подсыпал или не подложил.

Он изумлённо на меня посмотрел.

– Ты сдурел, что ли? Даже думать о таком стыдно! Мы у себя, в СССР!

– Сергей Ильич, ради меня, просто присмотрите.

– Хорошо, и Илюшу предупрежу, – сдался он, видя, как умоляюще я на него смотрю.

– Спасибо!

***

На следующее утро мы успели только легко позавтракать, как пришёл автобус. Всей толпой погрузившись в него, поехали к Центральному стадиону, где и проходили соревнования. Журналистов было приличное количество, я почти сразу попал под вспышки фотокамер. Мне пытались задавать вопросы, но я лишь извинялся и говорил, что все вопросы после соревнований, сейчас мне нечего комментировать.

Пройдя длинными извилистыми коридорами, мы с тренером и Ильёй-массажистом попали в раздевалку, где находились атлеты-мужчины сборной СССР по различным дисциплинам. Спринтеров было мало, поэтому приветствия не заняли много времени. Остальные хоть и смотрели на меня с лёгким интересом, желания познакомиться не выражали, а сам я, понятное дело, ни к кому не лез. Разложив форму рядом с собой, я не спешил переодеваться, поскольку нам сказали, сначала должна была пройти вводная часть.

– Сейчас будет немного говорильни, – об этом мне на ухо прошептал тренер, – услышите, чего от вас ждут и чего не ждут, тут в Киеве это всегда так.

Сергей Ильич оказался прав, вскоре в и без того многолюдную раздевалку подтянулись партийные бонзы и произнесли пламенные речи о том, что страна ждёт от нас побед и первого места в общекомандном зачёте, в противном случае грозились усиленными тренировками между соревновательными днями и спортивным лагерем после, где нам покажут, как нужно правильно тренироваться, чтобы приносить победы. От подобного уровня ереси у меня чуть уши не свернулись в трубочку, хорошо ещё, что через двадцать минут раздался звонок, и они поспешили на выход, поскольку некоторым спортсменам нужно было расходиться по своим раздевалкам и готовиться, а те, у кого ничего не было сегодня, отправились на трибуны в качестве зрителей.

Пожав плечами, я повернулся и увидел, что майка, лежавшая рядом со мной на лавке, чуть сдвинута и лежит не так, как я её оставил двадцать минут назад. Я оглянулся, но рядом, кроме тренера и Ильи, никого не было.

«Сам сдвинул и не заметил? – задумался я. – Хотя после той журналистки лучше всё проверить».

Аккуратно касаясь кончиками пальцев, я осмотрел майку, шорты, не нашёл ничего подозрительного, но вот когда взял шиповку, стелька внутри как-то странно блеснула.

– Сергей Ильич, – я отставил первую и взял вторую, у которой тоже, если хорошо присмотреться, был схожий едва видный блеск.