Фараон. Книга 5. Император поневоле

Глава 6

Всё произошло именно так, как я и думал. Утром было больно, ломило всё тело, сам я удовольствия не получил, но хотя бы Бастет осталась довольна, и то ладно. Как говорится, не для себя старался.

С трудом позавтракав и приняв ванну, я вспомнил, что ещё одно дело у меня не было закрыто и сделать я его должен был сам. Приказал послать гонца к Яхмосу Пен-Нехебету, чтобы он прибыл во дворец, как только сможет. Тот появился уже через час, и мне доложили о его прибытии, когда я с помощью Хейры одевался.

– Идём. – Я опёрся на руку Хопи, который не в первый раз видел такое моё состояние.

В зал приёмов я с трудом, но доковылял сам, с большим облегчением упав на трон, даже не стараясь сидеть ровно, как это было принято у фараонов. Поза Осириса – колено к колену, спина ровная, а руки на плечах крест-накрест. Я сел так, как было удобно в моём текущем состоянии, и выглядело это пусть весьма небрежно, зато мне стало легче.

– Я рад видеть тебя, Яхмос, – обратился я к коленопреклонённому старику, которого сопровождал десяток человек явно из его рода.

– Мои глаза радуются, видя твоё величество живым и здоровым, – ответил он.

– Моя душа скорбит о потере моей любимой жене Сатии, – продолжил я, – как и о неродившемся ребёнке.

– Это потеря для всех нас, мой царь, – глухо признался он.

– Я хочу, чтобы ты подготовил церемонию принесения жертв богам, чтобы были к ней милостивы, и, как только она будет готова, я приму в ней участие.

– Уверен, что дочь была бы счастлива этому, мой царь, – склонил он голову в благодарности.

– Ну и, разумеется, в память о любимой жене, если ты не передумал, наше сотрудничество остаётся в силе, – продолжил я, снимая с руки золотой браслет, привезённый мной из Ханаана, – подойди ближе.

Старик с поклонами прошёл мимо двух колец охраны и остановился перед третьим. Я поднялся с трона, сделал три шага и надел браслет ему на руку.

– Я доволен поставками продовольствия и тем, как был организован весь процесс.

– Благодарю твоё величество за высокую оценку моей скромной работы, – было видно, что он доволен подарком, а главное, тем, что я вручил его лично, встав ему навстречу.

– Я планирую организовать новую канцелярию. – Внезапно мне в голову пришла идея. – Нужно организовать почтовые посты по реке, чтобы гонцы могли быстро передавать послания от одного к другому. Что скажешь об этом?

– Это весьма ново, мой царь, – удивился старик, – но думаю, скорость доставки сообщений при таком подходе сильно увеличится, правда, как и стоимость содержания этой службы.

– Когда империя огромна, скорость доставки и получения ответов важнее, чем деньги.

Он ненадолго задумался.

– Это очень мудро, мой царь, – наконец ответил он, склонив голову.

– Что думаешь, если станешь главой этой канцелярии? – поинтересовался я. – Потянешь?

Глаза старика расширились.

– Мой царь хочет привлечь такого пожилого человека, как я, снова на государственную службу?

– Так да или нет? – проигнорировал я его вопрос. – Подчиняться будешь только верховному визирю, ну и мне.

– Тогда мой ответ – да, мой царь, с благодарностью за оказанное доверие, – низко поклонился он.

– Договорились, – я вернулся на трон, – по поводу работы обратись к Рехмиру, ну и жду от тебя приглашение почтить память моей любимой жены и ребёнка.

– Всё выполню, как повелел твоё величество, – склонил он голову и, пятясь задом, покинул зал.

– Идём, нужно будет Рехмира обрадовать, что я нашёл ему помощника, – поднялся и я, – ну и ещё в пару мест заглянуть.

– Господин Небсений просил передать, что ожидает твоё величество, – напомнил мне Хопи о моём распоряжении позвать ювелира.

– Зови, – согласился я, – пока опять на кого-то другого не отвлёкся.

***

– Мой царь. – Для встречи со мной ювелир явно нарядился в лучшие одежды, а его руки украшали все подаренные мной ему ранее браслеты, я часть из них помнил.

– Надеюсь, ты не обедал? Я ещё нет, – встретил я его на ногах в своём рабочем кабинете.

– Обедал, мой царь, – удивился он такому странному вопросу, – но могу и ещё раз, если нужно составить компанию твоему величеству.

– Да, мы съездим с тобой на рынок, а затем отправимся в мастерские, – обозначил я ему суть встречи.

Я повернулся к Бастет.

– Ты со мной?

Кошка открыла глаза, подумала и ответила: «Только пусть меня несёт та девушка, ты постоянно отвлекаешься и сильно меня сжимаешь».

– Хейра! – Мой голос услышали все, и буквально через пять минут к нам вбежала запыхавшаяся девушка.

– Нежно и аккуратно взяла её и за нами, – ткнул я пальцем в кошку.

Глаза у Хейры расширились, она подошла к Бастет и взяла на руки, хотя, ещё раз повторюсь, животное было тяжелее обычного того же размера.

– Едем, – бросив взгляд на них, поторопил я ювелира.

Наш выезд вышел, как обычно, многолюдным. Подхалимы, желавшие, чтобы царь обратил на них внимание, и прочие дворцовые бездельники последовали за нами, хотя ездить по делам с такой толпой было некомфортно, но что поделать, прогнать их не имелось никакой возможности.

– Тушратта, перейди пока на другую колесницу, – приказал я митаннийскому принцу, поскольку на свою пригласил встать ювелира.

Тот послушно это сделал, отдав мне вожжи.

– Загляни ко мне вечером, есть одна вещь, которую я хотел бы с тобой обсудить, – бросил я ему мимоходом, и парень кивнул.

Я давно не был на самом большом фиванском рынке, которых в городе образовалось уже четыре штуки, но центральный был самым большим. Тысячи торговцев с разных государств прибывали, чтобы продать свой товар и купить в Египте то, чего здесь вот уже несколько лет было в избытке, и по относительно дешёвым для рынка ценам – рабов. Живой товар всегда пользовался стабильным спросом, даже когда цены на него начинали расти, но конкретно сейчас, сразу после похода, когда мы угоняли в рабство целыми городами и поселениями, рабов было очень много и цены стали минимальными. Поэтому много было и купцов, которые прибыли, чтобы их купить и отвести в свою страну.

Наша процессия сразу привлекла множество взглядов, люди прерывали торговлю и опускались на колени, когда я проезжал мимо.

– Мы ищем что-то конкретное, мой царь? – обратился ко мне Небсений, видя, что я постоянно кручу головой по сторонам, ища нужный мне товар.

– Да, мне нужна нефть, я слышал, что её продают на рынке, – отозвался я.

– Что такое нефть, мой царь? – поинтересовался он.

– Тёмная маслянистая жидкость, её используют для бальзамирования умерших, – ответил я.

– А, я понял, мой царь, каменное масло везут к нам из Солёных озёр и Вавилонии, – кивнул он и показал рукой, куда нужно ехать. И правда, вскоре мы остановились возле большой палатки, где рядами стояли запечатанные большие глиняные бочки.

Спустившись с колесницы, мы подошли к торговцу, который изрядно трусил, поскольку рядом с ним, перед тем как мы подошли ближе, оказался ряд хмурых, до зубов вооружённых людей.

– Покажи свой товар, – распорядился я, и он тут же бросился демонстрировать различные виды нефти, которые у него имелись, объясняя при этом, что и как лучше использовать.

– Эту, великий царь, лучше применять для строительства, – показывал он мне субстанцию, больше похожую на битум, – у нас в стране им скрепляют дома.

– А эту у меня покупают жрецы Анубиса, она отлично подходит для бальзамирования, – показал он мне то, что я и искал.

Я взял плошку с маслянисто блестевшей тёмной жидкостью, посмотрел на цвет, на запах, затем мазнул каплю по коже. Этот сорт явно был ближе к тяжёлой, плотность примерно видна по консистенции следа, оставленного на коже.

– Сколько у тебя этой? – поднял я взгляд с руки на торговца.

– Здесь десять бочек и на складе ещё сто, великий царь, – быстро ответил он, явно понимая, что я одной не ограничусь и его ожидания сбылись.

– Заберу всё, – сказал я, – обратись сегодня к верховному визирю, он заберёт товар и выдаст тебе оплату. А одну бочку я возьму сейчас, она мне нужна.

– Конечно, великий царь! – тут же обрадованно он засуетился, прикрикивая на своих слуг, чтобы погрузили одну из них на колесницу.

Забрав то, что я искал, мы поехали за город, где были развёрнуты многочисленные ремесленные мастерские, которые мастер Аменемхет собрал под производство оружия из бронзы на продажу и удовлетворения нужд горожан более простыми предметами из металла. Здесь же была закрытая высокими стенами зона с двойной охраной, где работал Небсений со своими людьми.

Встречать нас выбежали все работники, опускаясь на землю при виде царя. Я повернулся и нашёл взглядом уже изрядно взмокшую Хейру, которая таскала на себе всё это время наглую животину.

– Купила нам готовой еды? – поинтересовался я.

– Да, мой царь, – запыхавшись, подошла она ближе, – сейчас распоряжусь, чтобы всё нарезали и подали.

– Давай её сюда, так будет быстрее, – забрал я Бастет, освобождая её от груза, и радостная распорядительница бросилась заниматься порученным.

В том, что еду, которую продавали в общественном месте, могут отравить, я сильно сомневался, но всё же её дали попробовать паре рабов, посмотрев за ними десяток минут. Видя, что с ними ничего не случилось, мы сами сели за стол. Бастет усадили на него, вручив ей кусочки голубя на золотом блюде. Я сам чаще ел на серебряной посуде, поскольку помнил, что серебро обеззараживает продукты и воду, хотя мои вилки и ложки были по-прежнему золотыми.

– Мой царь посвятит меня в то, зачем ему понадобилось каменное масло? – поинтересовался у меня Небсений, когда первый голод был утолён и я довольно выдохнул, смотря на то, как Бастет умывается после еды.

– Да, – кивнул я, – мы перегоним его в керосин.

Видя его недоумённое лицо, я отмахнулся.

– Проще будет потом показать, чем всё это объяснять. Тебе нужно будет сделать для меня один аппарат.

– Мой царь, как обычно, предоставит рисунок? – улыбнулся он.

– Разумеется, – я достал из кошеля сложенный лист, на котором была изображена схема простейшего перегонного аппарата братьев Дубининых, и протянул ему.

– Боюсь, мой царь, мне всё же потребуются объяснения, – со вздохом ювелир ознакомился с чертежом и снова посмотрел на меня.

– Ну, если тебе будет так легче, то изволь, – я пожал плечами, – в кирпичную печь вмажем медный котёл на несколько бочонков нефти. В котёл зальём нефть, затем закроем медной крышкой с присоединённой к ней медной же трубкой. Трубка будет проходить сквозь деревянную бочку с холодной водой и выходить наружу. Рабы будут постоянно таскать холодную воду, чтобы вода в бочке не нагревалась, и жечь дерево, чтобы котёл в печи всё время нагревался. По мере нагревания нефти её лёгкие составляющие будут закипать и испаряться. Этот пар поступает в медную трубку, затем, попадая в бочку с холодной водой, охлаждается и опять превращался в жидкость – керосин, который нам и нужен. Так лучше?

Небсений потёр виски.

– Пожалуй, мой царь, и правда лучше собрать и посмотреть на это устройство в действии, – признался он, – это слишком сложно для меня.

– Этим мы с тобой и займёмся, – определил я, – завтра у меня встречи, так что на остаток дня я свободен.

– Для меня будет честью снова работать под руководством твоего величества, – с улыбкой поклонился ювелир.

Так что после обеда он быстро нашёл медные листы, чтобы сделать трубки и крышки, а котёл и кирпичи мы нашли у ремесленников, реквизировав всё для своих нужд. Они же нам сделали печь и вмонтировали в неё котёл, чтобы он был надёжно закреплён и не шевелился. Ювелир со своими помощниками и без меня знали, как делать медные трубки, зато я показал, как правильно изготовить змеевик из них, в нагретом состоянии просто овивая готовую трубку вокруг деревянного цилиндра.

К ночи мы хоть не сделали и части запланированной работы, Небсений понял всё, что нужно было сделать по концовке, и мы с ним попрощались, с его обещанием, что, как только он доделает всё и проведёт пробную варку нефти, сразу пошлёт за мной в случае успеха. На этом мой трудовой день завершился, и я вернулся во дворец, даже не став ужинать, а просто завалившись спать. Один.

Глава 7

Утром, после завтрака, ко мне зашла Хейра с вопросом, который она явно хотела задать ещё в первый день моего возвращения.

– Мой царь, ваши жёны просили поинтересоваться у твоего величества, когда ты сможешь принять их у себя ночью? Составлен график посещений, я бы хотела его согласовать с твоим величеством.

– «График»? – Моя бровь поднялась. – Ты откуда таких слов нахваталась?

– От твоего величества, – Хейра удивлённо на меня посмотрела, – мой царь сам просил его составить ещё в прошлый раз, чтобы каждая жена получила немного внимания от твоего величества.

Я почесал затылок, вспоминая, что да, такое и правда было.

– Давай его сюда, – протянул я руку и пробежался взглядом по десяткам имён, мало что мне сказавшим.

– Он меня устраивает, – вернул я лист ей обратно, – будем следовать ему по вечерам.

– Мой царь, – она облегчённо выдохнула, – твоё величество целую гору с моих плеч снял, пойду обрадую жён, а то они меня совсем уже замучили.

Я хмыкнул, но никак не стал комментировать её слова. Переведя взгляд на своё кресло, я с удивлением заметил, что сокол был в наличии, а Бастет нет. Увидев мой взгляд, Хопи сразу ответил на незаданный вопрос.

– Спутница твоего величества отправилась утром на прогулку. Охрана с ней.

– Да? – удивился я. – Что, интересно, на неё нашло?

Ответа на этот вопрос пока не было, так что я отправился принимать ванну и готовиться, поскольку сегодня мне нужно было принять послов и, главное, предстоял серьёзный и трудный разговор со жрецами, после которого я собирался решить, как лучше всего поделить земли между ними и военными.

Обычно встречи с послами происходили в вечернее время во время каких-то приёмов, где заслушивались отчёты сановников или происходили разбирательства, в которых апеллировали к царю. В общем послы чаще всего были за компанию к другим внутренним событиям, но так как у меня времени на ожидание не было, послы были весьма удивлены тем, что царь выделил своё время только под них, да ещё и в обед, тогда, когда чаще всего дворцовая жизнь утихала, поскольку все после обеда уходили на отдых.

Хатшепсут я, разумеется, приглашение отправил, и она, как ни странно, тоже пришла, причём вовремя, правда, число её советников снова сократилось, причём так сильно, что, по факту, их осталось только два: Нехси – её верный нубийский последователь, который возвысился, после того как вернулся из успешной экспедиции в Пунт, привезя целые горы товаров и подарков для царя, и Аменхотеп, который возвысился, построив два огромных обелиска в Карнакском храме Амона. Других крупных достижений за ним не водилось, как мне сказали. После Хапусенеба и Сененмута эти личности были сильно мельче, так что можно было себе представить, насколько сильно упала власть Хатшепсут, раз она вынуждена была заменить своих советников на кого-то подобного, но верного.

– Моя возлюбленная жена, – поприветствовал я её, не вставая с кресла, – рад тебя видеть и благодарю, что не оставила меня одного на этой встрече.

Хатшепсут спокойно кивнула, усаживаясь рядом на свой каменный трон, и приняла позу Осириса, в общем, была образцовым царём по сравнению со мной. Одетым дорого, со всеми царскими атрибутами, но опоясанным воинским поясом легионера с золотыми бляхами, правда, в ножнах был не бронзовый, а подаренный хеттами железный меч, стоящий здесь просто каких-то фантастических денег. К сожалению, с появлением Хатшепсут появилась и куча сопутствующего народа, дополнительно к тем трём сотням писцов, помощников и переводчиков, которые привёл для встречи Рехмир, вставший за моим плечом. В небольшом зале стало тесновато, так что я приказал первыми пригласить послов по старшинству их стран, а точнее, по их размерам и влиянию. Ничего удивительного, что первыми пригласили хеттов, уже знакомых мне.

Они пришли с богатыми дарами, поздравили меня с победой на Ханаане и передали личное письмо от своего царя-солнце, как они его называли. Правда, на словах рассказали, о чём оно, царь предлагал мне мирный договор и закрепление границ между нами, а чтобы скрепить его прочнее, предлагал в жёны одну из своих дочерей. Послы дали мне медную гравюру, на которой был высечен профиль симпатичной девушки. Пообещав им подумать и дать ответ позже, я позвал в зал следующих послов. Ими оказались митаннийцы, их царь прислал мне ещё более богатые дары: сто коней и десять наложниц в придачу, чтобы я помнил о нашем с ним подписанном договоре. При слове «наложницы» у меня дёрнулось веко, но я милостиво поприветствовал красивых, молодых девушек, вручив их заботам Хейры. Передав их царю в ответ дары уже от меня с заверениями, что мой царственный брат может спать спокойно, я ценю и блюду наш договор, я завершил разговор с послами Митанни, поскольку следующими были как раз нужные мне вавилоняне.

Из большой толпы присутствующих на приёме выдвинулись три человека. Два в расцвете сил и один возраста Танини. За ними десятки слуг вынесли шесть сундуков, которые поставили недалеко от трона. От Рехмира по его жесту выдвинулся переводчик.

– Рад приветствовать гостей из далёкой Вавилонии, – сказал я, внимательно рассматривая людей, которые выглядели, честно говоря, бедновато, особенно на фоне недавних послов Хеттов и Митанни.

Переводчик всё перевёл и, выслушав их ответ, озвучил его мне.

– Мы со стороны своего царя Караиндаша I, который мудро и справедливо правит в Кардуниаше, – перевёл он ответ, – также рады приветствовать великих царей Египта.

– Кардуниаш? – удивился я. – А куда делась Вавилония?

– Это старое название страны, которую наши предки захватили сотни лет назад, – с гордостью ответил он, – теперь вся территория от Страны Моря до границ с Митанни на севере и Эламом на востоке называется Кардуниаш, великий царь.

Я старательно стал напрягать память и что-то такое таки всплыло, не зря я так много учил историю к олимпиадам. Похоже, сейчас в Вавилонии правила касситская династия, которая захватила царство, после того как то слишком ослабло в войне с хеттами. К сожалению, больше ничего выдающегося из того периода я не помнил.

– Дословно это название переводится, мой царь, как Колония божества, вручившего землю людям, – обратился ко мне переводчик, видя, что я задумался и моего ответа ждут все.

– Ага, понятно, – тут у меня всё сошлось, видимо, какие-то внутренние интриги пришельцев, не поделивших ту местность.

– Мы хотели бы преподнести дары от нашего царя, он прислал лучшее, чем богата наша страна, – с гордостью ответил посол и стал раскрывать крышки на сундуках.

Видя, что он привёз, я постарался не скривиться. Моё первое впечатление при взгляде на их одежду подтвердилось, поскольку привезли они хоть и дорогую, но банальщину. Серебряную посуду, медное оружие и крашеную ткань, подарок больше подходил какому-то князю, а не царю.

В отличие от моего, голос Хатшепсут даже не дрогнул, когда она ответила послу, пока я всё осматривал.

– Мы благодарны царю Кардуниаша за дары. Они приняты.

– Обязательно передадим это его величеству, – поклонился посол.

– Есть у вас просьбы к нам? Предложения? – задал я стандартный вопрос, какой задавал всем послам.

– Наш царь прислал нас к вашим величествам с просьбой организовать постоянное представительство Кардуниаша в Фивах, чтобы наши купцы имели возможность останавливаться в нём после длительных переходов, – склонился он перед нами, – в Египте лучшие рабы, которые пользуются большой популярностью у нас в Кардуниаше.

Он столько раз сказал название своего царства, что оно у меня на зубах заскрипело, видимо, отголоски Вавилонии не давали им спокойно спать, раз они через слово вставляли то название, какое хотели всем вокруг навязать.

– Конечно, верховный визирь вам поможет с оформлением нужных бумаг и выбором места, – снова ответила Хатшепсут, отдавая приказ моему человеку.

Рехмир посмотрел на меня, и я кивнул, не при людях же с ней спорить, да и в целом, ничего плохого она не сказала, всё по делу. Но всё же нужно будет намекнуть Хатшепсут по ходу дела, что мы за один день не настолько стали близки, чтобы она распоряжалась моими людьми.

– Тогда на этом у нас всё, мы благодарны великим царям за встречу, – поклонился он и вместе со своими людьми отступил назад.

Следом за ним были послы Элама и Ашшура, которые также принесли дары, представили своих царей и попросили о постоянных посольствах в Фивах. Всем было дано разрешение, а также заверения в дружбе и сотрудничестве. При виде рыжих ассирийцев все, правда, почему-то стали поглядывать в мою сторону, но я сделал каменное лицо, будто меня это никак не интересует.

– Господин посол, а в вашем царстве все носят такой же цвет волос, как почти все люди в вашей делегации? – поинтересовался Рехмир у посла, когда он уже собрался уходить.

Тот если и удивился вопросу, то вида не подал, ответив миролюбиво.

– Большинство, господин верховный визирь. Но разве это имеет какое-то отношение к взаимоотношениям между нашими царствами?

– Нет, – тот покачал головой, – но я благодарен вам за ответ.

На этом приём был окончен, все разошлись, а я повернулся к Рехмиру.

– А ты чего на ассирийцев взъелся? Я ведь понял, для чего ты вопрос им про цвет волос задал.

– Они это тоже прекрасно поняли, мой царь, – скривился он, – у них там по большей части правят главы общин, которые чихать хотели на своего царя, а потому гадят и пакостят где только можно. Купцы жалуются на то, что спокойно по их территории нельзя проехать, трясут с них везде налоги за проезд, да ещё и по нескольку раз.

– У нас есть на это ответ, – улыбнулся я, – хабиру. Дядя вернётся, которого они охраняют в поездке, дай им поручение разобраться с этой проблемой.

– Но мой царь, это ведь будет территория Ашшура, не Египта, – удивился он, – как на это посмотрят ассирийцы, если на их территории будет орудовать наша банда наёмников.

– Всё потому, Рехмир, что ты неправильно подбираешь слова. – Я обвинительно указал на него пальцем. – Если назвать хабиру не «бандой наёмников», а, скажем, «честными купцами, которые защищают свой товар», то ситуация сразу поменяется в лучшую сторону. Порядочные купцы, перевозя товар, защищая своё имущество, дают отпор вымогателям и грабителям. А, как тебе?

– Там ведь и города есть такие, мой царь, – скептически заметил верховный визирь, – купцы, что защищаясь от грабителей захватили пару городов? Сомнительное оправдание их действий.

– Почему сразу захватили? – делано удивился я. – Освободили народ Ашшура от проклятых бандитов, которые проникли в город! Главное, чтобы при этом свидетелей не оставалось.

Рехмир задумчиво почесал затылок.