Ремесленники душ

– Донна, Ирма. – Голос старика вернул меня в реальность. Мы оказались в ослепительно?светлом холле, в котором было так жарко, что я сразу почувствовал капельки пота по всей спине. Я ускорил шаг и увидел, к кому он обращался. Две девушки, стоявшие справа от входа, были чуть старше меня и такие красивые, что у меня захватило дух. Черная форма с белыми передниками и белыми же чепчиками притягивала к себе мой восхищенный взгляд, а ножки, затянутые в белые чулки, надолго останутся в моей памяти.

– Приготовьте ванну и переоденьте молодого господина в чистое, – приказал старик не терпящим возражения тоном. – Хозяин хочет его видеть через два часа, когда уйдет мастер Грюм.

– Слушаемся, мистер Паркинс, – прощебетали они и, стреляя в меня заинтересованными взглядами, повели на второй этаж.

Ванна восхитила меня. Гигантское чугунное корыто, в которое я поместился целиком и даже вытянулся во всю длину, уйдя под воду по самый нос, чтобы согреться, было произведением искусства. Помимо его размера поражало наличие двух массивных кранов с горячей и холодной водой. Девушки показали мне, как открывать и закрывать их. Такую роскошь в нашем захолустье мог себе позволить, наверное, только сэр Откинс, управляющий императора. Я слышал разговоры о подобных вещах, но, как и все мальчишки, считал это просто сказками – кто будет тратить столько энергии, чтобы подогреть воду!

Но вот тут, сидя и греясь в горячей воде, я начинал понимать, что к этому можно быстро привыкнуть. Я толком не знал, зачем отец вызвал меня к себе, но мама сказала, что каждые семь лет отец приезжает, чтобы выбрать сына, который поедет к нему на обучение. Один из моих братьев вернулся и открыл пункт обмена. Второй жил где?то в столице. Судьба же остальных, что оказались не способны к ремеслу и устроились кто как мог в нашем городе, была незавидна – отец лишил их всяческих способов поддержки, заботясь последние три года только о матери и обо мне. Поэтому, когда у меня обнаружили талант, я был на седьмом небе от счастья. Я был младшим в семье, да и мама была не в том возрасте, чтобы рожать еще, и я боялся, что вскоре отец забудет и про нее, а вот если я стану ремесленником, то смогу помогать ей сам. Ведь как говорили все вокруг, если стал ремесленником, то обеспечил себя и свою семью на всю оставшуюся жизнь.

Я не думал о дальнейших планах, но одно знал точно: моей самой заветной мечтой было заработать столько денег, чтобы мама и дедушка никогда больше не считали их, распределяя расходы до пенни на месяц вперед. Несмотря на получаемые от отца ежемесячные переводы, жили мы более чем скромно, хотя и лучше, чем большинство наших соседей, поэтому если отец лишит нас довольствия, то у мамы и дедушки будут большие проблемы.

– Молодой господин… – Дверь чуть приоткрылась, а я от испуга ушел ниже под воду. Девушка, увидев мой трюк, тихо прыснула в кулачок и, стараясь казаться взрослой, продолжила серьезным тоном: – Ваша одежда на стуле рядом с выходом, полотенце около ванны, поторопитесь, пожалуйста, ваш отец очень не любит опозданий.

От ее слов я едва не выпрыгнул как ошпаренный, но вовремя опомнился: еще не хватало оказаться перед ней голым. Поэтому я поблагодарил ее и, дождавшись, когда она закроет за собой дверь, с сожалением выбрался из еще теплой ванны и закутался в большое толстое полотенце. В отличие от нашего холодного и продуваемого ветрами дома тут было тепло, я даже мог позволить себе ходить в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.

Второпях я надевал сухое белье и немного великоватый костюм на еще мокрое тело, но девушка была права: отец никогда не отличался терпением. Служанка ждала меня и, торопливо кинув взгляд на висящие на стене круглые часы, устремилась в глубь дома. Я поспешил за ней, стараясь не отстать, – хорошо, что газовые фонари хоть частично, но освещали путь. Тонкие медные трубки были проведены по всему дому, и я видел, как они, извиваясь словно змеи, пронизывали его вдоль и поперек.

Вскоре мы подошли к большим деревянным дверям, таким массивным и тяжелым на вид, что я удивился, как их вообще открывают. Девушка потянула за ручку, и я тут же получил ответ на свой незаданный вопрос. Внутри стены зашелестели шестеренки, а противовесы, мастерски замаскированные под косяки, поползли вверх, и раздался мелодичный звон, когда они коснулись ограничителей.

– Проходите, господин Рэджинальд, – пискнула девушка.

Едва я вошел, двери за мной плавно закрылись, отрезая мне выход в коридор.

Я огляделся. Кабинет был огромен и больше всего походил на совмещенную с библиотекой мастерскую. Книжные стеллажи занимали целиком всю стену, начинаясь от пола и заканчиваясь под потолком. Передвижная лестница с отцом на ней стояла сейчас напротив стола. Я не успел осмотреть ремесленные столы с колбами и ретортами, как он оглянулся и посмотрел на меня. Сухой и резкий голос был именно таким, каким я его помнил, когда отец навещал нас в последний раз.

– Сядь на стул и ничего не трогай, я сейчас спущусь.

Я послушно подошел к столу и опустился на краешек стула. Я прекрасно помнил напутствия мамы, которая говорила ни в коем случае с ним не спорить. Те разы, что отец приезжал к нам, чтобы забрать кого?то из братьев, всегда сопровождались некрасивыми скандалами и сценами. В этот раз, правда, было исключение: он, как обычно, взял кровь на анализ и удивленно хмыкнул, когда шесть колб, в которые он поочередно капал мою кровь, становились зелеными. Насколько я помнил, у Стивана подкрасились только три из них.

Может быть, поэтому, а может быть, из?за своего отца, который недавно переехал к нам, в тот раз он вел себя относительно тихо и, напиваясь вечерами, не выходил выяснять отношения. Да и денег оставил в три раза больше, договорившись с мамой и дедушкой, что я выеду к нему на год раньше, чем положено. Меня эти неясности только запутывали и рождали в голове множество вопросов, но все они упирались в твердую и высокую стену без ответов. Дедушка объяснил, что я не должен знать, что ждет меня дальше. Главный и единственный экзамен, который сдают при поступлении в цех ремесленников, – абсолютное и полное незнание предмета, что позволяет оценить силу принимаемого студиозуса.

– Рэджинальд! – окрик отца выдернул меня из воспоминаний, заставив собраться.

– Да, отец? – Я посмотрел на него. Он ничуть не изменился с момента нашей последней встречи: крепкий, практически квадратный из?за малого роста и невероятно широких плеч и больших рук, он казался вырезанным из камня. В нем все было рубленое, начиная от лица и волевого подбородка, словно сделанных из одного цельного куска гранита, и заканчивая телом, когда два куска камня поместили друг на друга да так и оставили.

– С сегодняшнего дня я для тебя сэр Грюнальд, и никак иначе, – отрезал он, подходя к столу и кряхтя опускаясь на стул. Открыв один из ящиков стола, он достал металлическую флягу и, приложившись к ней, сделал большой глоток, довольно крякнув. Положив ее обратно, он продолжил разговор: – Слушаешь, что я говорю, делаешь, что я тебе велю, и мы поладим – это понятно?

– Да, сэр Грюнальд. – Я не мог смотреть прямо в его мутноватые глаза и опустил взор, еще больше съежившись на краю стула.

– Завтра в шесть часов у тебя экзамен, не подведи меня. – Видимо, удовлетворенный моим смирением, он расслабленно откинулся на стуле. – Дик проводит тебя в колледж. Жить будешь либо в общежитии, либо в одном из домов, которые есть на его территории, – мне все равно. Содержание будешь получать пять крон в неделю и ни пенни больше. За отличное окончание года получишь гинею. Все понятно?

– Да, сэр Грюнальд. – Я не понял ровным счетом ничего из его слов, но решил все выяснять по ходу, лишь бы скорее уйти отсюда.

– Что?то ты больно покладист. – Он подозрительно прищурился, вставая из?за стола. – Неужели эта сучка нагуляла от кого?то? Хотя результаты тестов…

Он подошел ко мне и больно схватил своей шершавой и крепкой рукой мой подбородок, с силой поднял лицо к себе, заставляя взглянуть на него. В нос мне тут же ударили запахи перегара, чеснока и лука.

– На меня смотри, выродок! – рявкнул он.

Я через силу посмотрел ему в глаза. Он повертел моим лицом, крепко держа за подбородок, и, наконец, удовлетворенный осмотром, отпустил меня.

– Твое счастье – на меня похож, – проворчал он и легким жестом руки показал мне на дверь: – Свободен.

Я осторожно поднялся и, стараясь быть незаметным, направился к двери.

– Да, и последнее, – догнал меня его грозный голос, заставив вздрогнуть и повернуться. Он опять прикладывался к фляжке. – Только попробуй плохо учиться! Ты у меня сразу пожалеешь, что на свет родился!

Я кивнул и быстро пошел к двери, стараясь не перейти на бег. Этот человек меня пугал, и я никак не мог понять маму и дедушку, что пресмыкались перед ним и позволяли делать все, что он хочет. Он не жил с нами и уж точно не стоил того, чтобы во время своих редких приездов о нем кто?то заботился и ждал. К сожалению, никто не хотел рассказывать мне ничего, связанного с профессией ремесленника, поэтому пришлось смириться и ждать, что будет дальше.

Хотя этими вопросами я стал задаваться совсем недавно, после его последнего приезда, когда стало понятно, что мое детство кончилось и вскоре я уеду из родного дома. Раньше мне было просто не до них, ведь я рос счастливым ребенком. Своей ватагой мы дни напролет проводили на улице, играя и веселясь вволю. Мы облазили все окрестности и знали все пещеры и заброшенные здания в округе, а уж количество разоренных садов и огородов не поддавалось исчислению. К тому же наши вылазки не всегда были просто развлечением и детским любопытством – мы искали части древних механизмов и иногда находили их в тех пещерах и катакомбах, куда до нас не добрались другие мальчишки. К ним мы прикладывали свои ладони, и те из них, что начинали работать, мы продавали торговцам, неплохо зарабатывая при этом и поровну деля между собой полученную выручку. У меня лучше всех получалось замечать вещи и предметы, скрытые среди древних развалин, но из?за слабого тела я не стал вожаком, уступив это место Креббу. Ведь в своих поисках мы постоянно натыкались на другие ватаги, делавшие то же самое, и каждая третья встреча заканчивалась потасовкой, в которой кулаки Кребба играли значительно большую роль, чем мое искусство поиска. Но я особо и не переживал по этому поводу, деньги все равно делились поровну. Это был единственный способ заработка, ведь родители запрещали нам брать пустые монеты и рассчитываться в лавках как взрослые.

Выйдя от отца, я порадовался, что он разрешил переночевать в его доме. Дворецкий приказал служанкам отвести меня в гостевую комнату и там же подать ужин. Увидев дымящуюся кашу с большим куском мяса, я понял, что очень голоден, и набросился на еду, съев все за несколько минут. После этого разделся и, аккуратно сложив одежду, лег на кровать. До разговора с отцом я был очень уставшим, и казалось, сразу же усну, но его слова никак не выходили у меня из головы, и я ворочался с боку на бок.

– Ты слышала? – Тихий женский голос за моей дверью скинул с меня дрему, заставив прислушаться к разговору.

– Да, конечно, весь город только об этом и говорит. – Я узнал второй голос, принадлежащий Ирме, девушке, смутившей меня в ванной.

– В этот раз тоже не нашли тела бедняжки, только куколку. К ногам, обрубленным выше колен, тонкими спицами прикреплены руки, в которых лежала ее голова. Дон сказал, что видел это своими глазами, хотя полицейские не пропускали никого!

– Господи, какие ужасы ты на ночь рассказываешь! – Это была, по?видимому, Донна, шептавшая слова молитвы.

– Это еще не все, представь. Дон еще сказал, что ее кишки были уложены спиралью вокруг, и все это возле торгового дома братьев Фестраль!

– Ирма! Прекрати, ты меня пугаешь, – испуганно зашикала на подругу Донна, – ты не должна знать таких подробностей.

– Трусиха, – тихо рассмеялась ее собеседница. – Как бы я хотела увидеть творение Кукольника своими глазами. Жаль, убийства происходят не рядом с нашим кварталом.

– Ирма! Прекрати даже думать об этом, – зашептала Донна. – Я каждый вечер молюсь, чтобы беда нас миновала.

– Да не волнуйся ты, он убивает не девственниц, тебе ведь это не грозит, так?!

– Ирма! – Судя по шикающим и шипящим звукам, Донна требовала, чтобы подруга не афишировала ее статус так громко, и вообще это не ее дело.

Голоса девушек стали отдаляться, а я испуганно заворочался в постели, сон как рукой сняло, – я и представить себе не мог, что тут происходят такие ужасы. Я промучился два часа, но усталость взяла свое, и я смог наконец заснуть.

Глава 1

Новая жизнь

– Мистер Рэджинальд! Мистер Рэджинальд! – спросонья услышал я и попытался спрятаться под одеяло от зовущего голоса, но одеяло слетело с меня. Я испуганно открыл глаза и сонно заморгал.

Испуганная Ирма и Дик стояли возле моей кровати, и горничная судорожно пыталась меня дозваться. Управляющий коренным образом решил проблему моей побудки.

– Мистер Рэджинальд. – Дик тоже выглядел встревоженным. – Нужно срочно собираться, иначе мы опоздаем на экзамен!

Я понял, о чем они говорят, и сразу же вскочил с кровати. Бестолковые метания по комнате были пресечены Диком. Он заявил, что мои вещи можно привезти и потом, а сейчас важно вовремя прибыть в колледж. Мы с ним пулей выбежали из здания, сели в заведенный и подготовленный пароцикл и помчались по кварталу. Хорошо, что на улицах было мало народа. Пугая одиноких пешеходов звуками визгливого клаксона, мы быстро двигались куда?то на север.

– Фух, успели. – Когда мы прибыли на место, Дик, вытирая рукавом пот со лба, успокаивающе мне подмигнул. – Проходи внутрь и ничего не бойся. Привезу твои вещи через пару часов, так что никуда не уходи.