Мастер клинков. Клинок выковывается

– Тогда остались вы. – Я посмотрел в сторону людских старейшин.

– Но мы же не воины… – начал было один из них.

Я жестко его перебил:

– Наверное, вы не совсем поняли меня, уважаемый. Я сказал, что меня интересуют только предложения и варианты их решения. Если вы не в состоянии решить, сколько молодых парней вы можете выделить для обучения, тогда не вижу смысла в занимаемой вами должности. Я выберу парней сам, а для вас устрою перевыборы в деревне, чтобы назначили мне более решительного старосту. Если же у нас совсем не выйдет конструктивных бесед, то должность людских старост я сокращу и буду сам всем заправлять. Как вам такой вариант?

В эти слова люди поверили сразу, из?за стола поднялся один из старост и быстро ответил:

– Господин барон, я готов дать десять парней.

Вслед за ним стали подниматься остальные и называть свои числа добровольцев. Когда они закончили, осталось обсудить только один вопрос – кто будет главным.

– У вас есть ветераны в деревнях, которые смогли бы взять на себя обучение молодежи? – спросил я.

– Есть, конечно, но все такие старые, что вреда от них будет больше, чем пользы, – отозвались старосты.

«У меня только один вариант остался», – подумал я и искоса посмотрел на Рона. Тот, увидев мой взгляд, стал мотать головой, махать руками и делать кучу других отрицательных телодвижений.

– Да, Рон, ты прав, других вариантов у меня нет. Люди откажутся подчиняться гномам, – нехотя сказал я, гарантированно зная, какие проблемы принесут потом мне эти слова.

Нубиец угрюмо посмотрел сначала на меня, потом на людей и сказал:

– С тобой мы разберемся позже, но если мне придется заниматься воспитанием воинов, то я буду делать это так, как посчитаю нужным, поэтому для начала сам отберу всех годных к службе. Это мое условие, и оно не обсуждается.

– Да, Рон, конечно, – быстро ответил я, удивленный самим фактом того, что Рон принял предложение и мне не пришлось его упрашивать.

Пока нубиец не передумал, нужно было соглашаться на все, что бы он ни потребовал.

– Тогда завтра с утра пусть ждут меня у себя, – закончил нубиец. – Сегодня у меня будут другие дела.

Я внутренне вздрогнул, но на людях остался невозмутимым.

– Тан Максимильян, у меня еще предложение, – раздался голос Дорна, – я хочу завтра обойти предполагаемые границы со степняками. Можно будет снять часть гномов с разработки пашен?

Я скривился, вспомнив лицо Костела, когда я забирал гномов. «Наверное, проще пойти самому, чем объясняться с управляющим, – решил я, – заодно и проветрюсь».

– Отвлекать от работы никого не станем. С вами поеду я, возьмем с собой еще пять – десять гномов для охраны. Вы ведь будете с нами, да и в степь углубляться мы не собираемся. Рон, тебе придется остаться, – сказал я, поймав выразительный взгляд нубийца. – Я понимаю твою ответственность как телохранителя, но обучение людей важнее, тем более что поездка эта безопасна.

Нубиец недовольно пожал плечами.

– Еще вопросы есть? – спросил я. Ответом было молчание. – Тогда хочу всех поблагодарить за плодотворное сотрудничество, и до завтра, – закончил я совещание и, встав из?за стола, пошел к выходу – мне предстояли объяснения с Роном.

Утром, проводив недовольного нубийца к деревенским, я пошел к гномам: Дорн и пять его вооруженных воинов уже ждали меня.

– Двинули помаленьку, – крякнул гном и быстро зашагал в сторону степи.

За два с небольшим дня мы осмотрели почти все, что хотели, я даже зарисовал на куске тряпицы небольшой план местности, которую мы прошли. К концу третьего дня мы решили возвращаться, переночевав в удобном овраге, по дну которого тек небольшой ручей. Назначив смены часовых, мы легли спать, моя смена была ближе к утру.

Проснулся я оттого, что почувствовал, как по моей ноге что?то скребется. Тихо выругавшись, я стащил сапог и вытряс из него крупного жука. Поддав его ногой, чтобы он отлетел подальше, я натянул сапог обратно на ногу и стал укладываться. Внезапно я явственно услышал хрип, который бывает, когда кому?то перерезают горло, – пару раз я слышал такое, и этот звук запомнился мне надолго. Я быстро стряхнул остатки сна и принялся будить остальных. Не успели мы встать в круг, как на нас из темноты молча бросились вооруженные люди.

Едва кинув на них взгляд, я понял, что это кочевники и что их слишком много, шансов у нас нет никаких. «Нужно рассредоточиться и попытаться скрыться, – понял я, – ночью можно попытаться уйти поодиночке».

– Надо отступать в ту часть оврага, – быстро зашептал я гномам, – едва я брошусь на них, сразу рассредоточиваемся и уходим поодиночке.

– Но, тан… – попытались возмутиться Дорн и остальные гномы.

– Это приказ! – прорычал я. – Мы сейчас в одном пешем переходе от нашего дома. Представьте, как скоро туда доберутся конные кочевники? Нужно любой ценой предупредить наших, даже если при этом нам угрожает гибель. Подумайте, что учинят кочевники, если нападут сейчас?

Гномы вздрогнули только от одной мысли об этом и слегка приподняли руки в знак согласия с планом.

– По моему сигналу, – повторил я и, наметив первую цель, бросился к нападавшим.

Выбранный мною кочевник открыл было рот, чтобы воплем испугать меня, но тут же рухнул с пробитым горлом. Оглянувшись на гномов, я увидел, что они по одному исчезли в темноте.

Подхватив копье, я бросился наутек, но, едва выскочив из оврага, наткнулся на отряд степняков. Заметив меня, они с улюлюканьем подхлестнули коней и помчались ко мне. Сплюнув от такого невезения, я принял бой.

Мне повезло только в одном: на тренировках Рон учил меня противостоять в том числе и конным воинам, поэтому, зная, что слабое место всадников – это их кони, я старался атаковать в основном лошадей, не отвлекаясь на их всадников.

Лошадиное ржание разнеслось далеко в тишине ночи, когда я принялся, уворачиваясь от сабель кочевников, тыкать копьем в брюхо животным.

Кочевники быстро поняли мою тактику и разом бросились врассыпную, уходя от уколов копья. В центре круга, где я стоял, осталось лежать пять лошадей и два человеческих трупа. Пешие кочевники теперь полукругом подходили ко мне.

«Нужно прикрыть спину», – понял я, бросаясь в сторону, чтобы стать спиной к стене оврага. Кинувшегося мне наперерез кочевника я сбил с ног, ударив его в живот тупым концом копья, и, пока не подоспели его собраться, прислонился спиной к теплой стене оврага. Сердце было готово выпрыгнуть у меня из груди, а клейкие слюни трудно было сглатывать. Пока у меня было несколько секунд перед атакой, я постарался восстановить дыхание.

На помощь спешенным воинам кинулись их соотечественники, и, когда передо мной оказалось четверо бородачей с легкими саблями в руках, я крепче сжал копье. Все остальное я вспоминаю с трудом, я даже особо не думал над тем, куда бить и как уклоняться. Тело действовало практически само, я только выполнял движения, которые мне казались верными. Скоро мне, как кипятком, обожгло бок, и я почувствовал, как потекло что?то теплое. Удары сыпались один за другим, и вскоре я начал выдыхаться. Не помогало даже то, что я старался держать противников подальше от себя и не переходил к рукопашной схватке. Еще одно неверное движение – и кончик сабли рассек мне плечо, правая рука сразу обвисла плетью.

Вместе с вытекавшей из меня кровью я терял и силы. Удар саблей плашмя по голове положил конец бою.

Глава 3. Плен

– Гайсак, как там этот сын шакала? Не умер? Смотри, головой за него отвечаешь! – Резкий голос и рывок за волосы вывел меня из забытья.

– Да, мудрейший, слушаюсь, – раздался рядом еще один голос, и голова моя ударилась о горячий конский бок.

– Дарек, куда ты смотришь?! – внезапно рявкнул первый говоривший, и я услышал удаляющиеся шаги.

Сначала я не понял, где я, голова гудела так, что мысли никак не могли собраться в одну кучу. Бок и плечо горели, при малейшем движении коня острые иглы боли впивались в меня.

Я осторожно открыл глаза и убедился в своем предположении: я висел, перекинутый через круп коня, мои руки и ноги были связаны кожаными ремнями.

Поняв, где я, сразу вспомнил обстоятельства, при которых угодил в такое положение.

«В плен попал, – констатировал я; следом пришла другая мысль: – Интересно, удалось ли гномам вырваться, или захватили и их тоже?»

– Повелитель, чужак очнулся, – прозвучал ответ того, который откликался на имя Гайсак.

«Как, интересно, он догадался, ведь я всего лишь открыл глаза?» – слегка удивился я.