Убийства с уведомлением

– Итак Александр…., Сергеевич, – начал следователь. – Как Пушкин, что ли?

– Ага, – ответил Саша.

Андрей Сергеевич видел, что состояние у парня, мягко говоря, не благоприятствует допросу, то есть так он вряд ли смог вспомнить бы что-нибудь еще. Что-нибудь что могло помочь следствию.

«Хоть что-нибудь!!!» – два часа, на которые отключился следователь, ему мало чем помогли. Он вдруг подумал, что сейчас находиться так же «близко» к раскрытию этого убийства, как и в тот момент, когда ему сообщил об этом Денис, уже больше девяти часов назад.

Допрос проходил в кабинете у следователя, парень все-таки был пока свидетелем, а не подозреваемым. Пускай его отношение ко всему этому было пока совсем не ясно.

Саша в эту ночь поспал ничуть не больше Андрея Сергеевич. От успокоительных он отказался, несмотря на все убеждения врачей. В конце концов они отстали от него, удовлетворившись диагнозом – стабильное состояние. Сам следователь даже обрадовался тому, что его главный свидетель, не будет под влиянием лошадиной дозы седативных препаратов.

– Представляю сколько ты в школе из-за этого натерпелся, да и в универе наверное тоже? – следователь пытался вывести Сашу из состояния прострации, но у него получалось плохо.

«Может и зря он от колес отказался?»

– Да не очень, – ответил Саша после паузы, которую в другой ситуации вполне бы хватило на полноценный вопрос и ответ. – Поэты сейчас не в почете.

– Ну да ладно, – сказал следователь. – Оставим Пушкина в покое. Мы так и не нашли твоего приятеля, Диму. Есть идеи, где он может быть.

– Я Вам уже говорил, нет! Я не знаю, куда он мог деться.

– Насколько я понял вы лучшие друзья, – продолжал настаивать Андрей Сергеевич. – Неужели ты вообще без понятия, где он?

– Дима был моим лучшим другом, а вот я вряд ли был его, – речь Саши пока не обладало особой ясностью или связностью. – Я знаете, вообще малообщительный. Даже о своем лучшем друге мало что знал…, А почему я сказал был? Или это вы сказали? С ним что-то произошло?

– В том то и дело, что мы не знаем! – пускай парень ему и нравился, и следователь прекрасно понимал, что не Саша виноват в том, что ему приходиться каждый ответ буквально плоскогубцами вытаскивать, но все равно это Андрея Сергеевича уже достало, как и все остальное, что происходило у них сейчас в участке.

– И пока не узнаем, твои злоключения не закончатся. Этот твой Дима единственный кто может подтвердить твое алиби.

– А разве вы не нашли… ну эту как ее?

– Закладку мы нашли.

– Ура, – только и выдавил из себя Саша. – Тогда чего вы еще от меня хотите?

Следователь подумал, что парень первый в истории человечества радовался тому, что закладку нашла полиция.

– Закладка сама по себе не доказывает что ты…

– Значит, я это сделал, по-вашему!? – поступивший от прилива ярости в кровь адреналин немного выровнял общее состояние Саши. – И это я…

Тошнота снова начала подступать к горлу, Саша схватил стоявшее рядом ведро, но понял, что тошнить уже нечем.

– Когда ты в последний раз ел? – спросил Андрей Сергеевич.

– Еда!!! Не говорите при мне о ней, – перед глазами Саши предстала яркая картина, он как будто снова очутился в том боулинге, и среди каши человеческих тел он мог различить остатки частично переваренной пиццы.

Саша не верил, что у него получиться, но его организм СМОГ выдавить из себя еще немного уже полностью безвкусной слизи.

Следователь смотрел на это все почти с сочувствием, и пытался вспомнить времена, когда он сам бы среагировал на это все подобным образом. Вспоминал времена, когда еще мог относиться к людям как к нечто большему, чем просто к кускам мяса.

– Я тебя ни в чем не подозреваю, и пытаюсь тебе помочь.

– Тогда отвалите от меня! Только ведро оставьте!

– Андрей Сергеевич, – в кабинет следователя без стука ввалился дежурный сержант. – Там опять эта сумасшедшая. Орет, что должна написать какое-то заявление, и требует разговора лично с Вами.

– Я уже читал ее показания, – ответил следователь. – Ничего интересного. Дальше пусть с ней нач. отдела Синельников разбирается!

– Он направил ее лично к Вам.

– Какого хрена!? Это входит в ЕГО обязанности.

– Я лишь передаю его распоряжение, – дежурный офицер не любил быть буфером, ну а кто любил!

– Ладно, – сдался Андрей Сергеевич, понимая, что видно никто кроме него с этой задачей справиться не в состоянии. – Пускай заходит.

– Есть, – с облегчением выдохнул офицер, уже намереваясь закрыть за собой дверь.

– Стой, – тормознул его следователь.

– Да.

– Парня в лазарет отведи.

– Ага, – ответил дежурный, поддерживая Сашу, и одновременно сигнализируя женщине, что та может зайти в кабинет следователя.

– Парень ну ты как? Нормально?

Саша счел этот вопрос риторическим и не увидел необходимости на него отвечать. Все на что хватило его сил, это плюхнуться на близстоящий стул, продолжая обнимать ведро.

Где-то на краю подсознания дежурного витал приказ следователя отвести парня в лазарет, но сержанта отвлекли, и он напрочь забыл о существовании болезненного вида парня с ведром. После, у этого офицера спросили, почему он с таким пренебрежением отнесся к приказу выше стоящего по званию? Он не нашелся что ответить. Вроде и парень рядом был, и до лазарета рукой подать, и со следователем шутки плохи. Но серьезно! Стоило от него отвернуться, как парень полностью стирался из сознания, как будто и не было его никогда. До того самого момента пока снова с ним сталкивался, или же тебя не тыкали в него носом, как щенка в обоссаный тапок.

Что же касается самого Саши, то он просто порадовался, что его снова все оставили в покое, хотя бы на время.

Андрей Сергеевич же такой роскошью похвастаться не мог. Следователь был на грани нервного срыва, причем еще до того как эта ненормальная ворвалась в его кабинет.

– Мне нужен четкий ответ, когда я смогу восстановить работу, – почти визжала она. – У меня сезон!!!

– Какой сезон!? – честно пытался вникнуть в ситуацию следователь. – Вы что помидоры выращиваете?

– Какие помидоры!? У меня боулинг.

– И что!?

– В боулинге сезон начинается вместе с похолоданием, а вы мне его срываете!

«– Ну, вот серьезно, – думал следователь, пытаясь держать себя в руках. – Посмотришь на нее, так вроде нормальная баба, слегка за полтинник. Но стоит этой «ебанутой» открыть рот, так сразу хочется запустить в нее чем-нибудь тяжелым, хоть бы и шаром для боулинга»