Игра

– Что насчёт наличия разумных существ? – сдвинув брови, спросил Шаф.

На такой планете, как эта, жизнь просто обязана была возникнуть, а эволюция рано или поздно приводила к возникновению разума.

– Третья планета заселена расой, именующей себя «люди», – ответил Крат. – Свою родину они называют «Земля», а звезду, согревающую их, – «Солнце».

– Уровень развития?

– Совершена первая пилотируемая экспедиция на соседнюю планету, – последовал ответ. – Для подавления всей суммарной военной мощи планеты потребуется десять процентов ресурсов нашего корабля. К тому же, – Крат опустил взгляд на планшет, – как следует из полученных данных, на этой планете до сих пор нет единого государства. Есть некие институты, подобные ему, но деление на страны всё ещё сильно и по-прежнему провоцирует военные конфликты.

– Общее население? – продолжал сыпать вопросами Шаф.

– Приближается к девяти миллиардам, – ответил Крат.

Капитан провел рукой по гладкой поверхности своего стола и задумался. Наличие разумной расы на планете несколько осложняло их миссию, ибо с этого момента в действие вступал Протокол.

Именно этот документ, принятый более шести тысяч лет назад при первом контакте дзитов с инопланетными существами, регламентировал взаимодействие при встрече с коренным населением звездной системы. Протокол предусматривал все возможные варианты событий и сводил к минимуму возможные потери обеих сторон, но во всех случаях на его соблюдение тратилось немало времени.

Задерживаться в этой звездной системе капитан Шаф не планировал, так как это отдаляло его от сладкого мига посещения заведения незабываемой Ут Дары Прот, о борделе которой слагали легенды.

Однако отступить от Протокола не представлялось возможным, так как это было равносильно бунту против Престола и даже хуже. Если обычные бунтовщики заручались поддержкой своей команды, ибо они представляли и ее интересы, то в данном случае Шаф не мог рассчитывать на помощь солдат.

«Чёрт», – мысленно выругался капитан и рявкнул на ожидавшего приказа Крата:

– Что стоишь? Не знаешь, что в таких случаях необходимо активировать Протокол?

– Слушаюсь, капитан! – поспешно произнес Крат и стремительно удалился из кабинета.

Шаф же встал из-за стола и подошёл к огромному обзорному иллюминатору поглядеть на планету, из-за которой пошли прахом его планы.

– Земля! Что за дурацкое название! – пробормотал он, взирая на кажущийся издалека маленьким голубой шар, вращавшийся вокруг жёлтого карлика.

Глава 1

Кирилла Смолова разбудил яркий свет, вспыхнувший в его одиночной камере. Это могло означать только одно: время казни приближалось.

Через секунду после того, как вспыхнули лампы, лязгнул замок, стальная дверь, отгораживавшая Кирилла от внешнего мира, распахнулась, и в камеру зашли двое вооруженных охранников, а вслед за ними небольшого роста мужчина со шрамом над левым виском.

– Заключённый номер два-три-шесть-девять, на выход! – произнёс мужчина.

Кирилл, лежавший на спине и глядевший в потолок, усмехнулся и остался на нарах.

– Поднимите его! – приказал охранникам мужчина со шрамом.

Охранники, осторожно ступая, приблизились к арестанту. Один из них навел на заключенного дуло своего автомата, а второй, прижимая своё оружие к бедру, наклонился и дёрнул за цепи, сковывавшие руки и ноги Кирилла.

– Вставай, тварь! – охранник дёрнул сильнее, и Смолов слетел с кровати и упал на холодный пол, обдирая кожу на ладонях до крови.

– Вставай! – поддержал почин своего товарища второй охранник и пнул заключённого в бок.

Точнее, попытался пнуть, но у него это не вышло. Кирилл резко развернулся и, схватив охранника за ногу, повалил того на пол, одновременно подсекая и его напарника.

Оба тюремщика рухнули как подкошенные: один на пол, а второй – на кровать, на которой до этого лежал Смолов. Кирилл же, вскочивший на ноги, еще когда они падали, одним прыжком достиг двери камеры, мощным ударом в челюсть повалил на пол мужчину со шрамом, вывалился в коридор, ушёл от очереди, запоздало выпущенной третьим охранником, ударил того в пах, затем вскочил на ноги у него за спиной, одним резким движением свернул тому шею и, вырвав автомат из рук трупа, одной очередью сразил поднявшихся было охранников.

Затем Кирилл повесил оружие себе на плечо и подошёл к лежавшему на полу мужчине. При падении тот ударился головой о плиты, и теперь из-под его затылка вытекала слабая струйка крови.

– Пришёл понаблюдать за моей казнью, Сверчок? – нагнувшись над мужчиной, спросил Кирилл.

– Тебе не уйти отсюда живым, Сокол! – ощерился Сверчок. – Ты всё равно сегодня умрёшь!

– Не умру! – покачал головой Кирилл. – И знаешь почему? – и, не дожидаясь слов собеседника, ответил сам: – Потому что я ещё должен добраться до твоего босса!

– Ты даже не знаешь, кто он! – расхохотался в ответ Сверчок.

– Знаю, Сверчок, знаю! – прошептал Кирилл. – И прошу тебя передать ему во время вашей грядущей встречи в Париже, что за ним должок: десять миллионов долларов за дело, пятьдесят – за год, что я провёл в этой камере, и ещё пять в качестве моральной компенсации. Через месяц деньги должны быть на моем счёте. Если же их не будет …, – Кирилл красноречиво замолчал.

Сверчок лежал притихший и ничего не говорил. Вряд ли он испугался угроз Кирилла, не того склада был человек, чтобы пугаться. Но вот то, что заключенному было известно, где Сверчок встречается с боссом, явно его ошеломило.

– Ладно, полежи пока тут! – похлопал мужчину по щеке Кирилл. – А я пока проложу дорогу к своей свободе!

Он перехватил автомат поудобнее и вернулся в коридор. Тусклое освещение, которое было здесь секундой назад, уже исчезло, погружая всё вокруг в непроглядный мрак.

«Охранные системы уже активированы», – отметил про себя Кирилл, шагая вперед.

Отсутствие света было одной из мер, направленных на предотвращение побега. Расчёт строился на том, что преступник будет вынужден плутать в потёмках, а охрана, оповещённая о побеге и оснащённая инфракрасными очками индивидуального пользования с идентификацией по ДНК, ликвидирует его без особых усилий.

В общем-то, эта система была достаточно надёжна. Вот только она не учитывала одного фактора: Кирилл видел в темноте так же хорошо, как и при свете дня.

Прислушиваясь к окружающим его звукам, арестант медленно шёл по коридору, готовый в любой момент принять бой и устранить угрозу своей жизни.

Но опасность пришла оттуда, откуда Кирилл её никак не ждал. Резкая боль внезапно пронзила всё его тело. Мужчина согнулся пополам и выронил из рук автомат, который, громко лязгнув, упал на пол.

– Что за черт! – воскликнул Кирилл, чувствуя, как теряет контроль над своим телом.

Одно мгновение – и он уже не ощущает пальцев на конечностях, второе – и всё, что ниже колен, словно бы уже находится где-то в другой точке пространства, третье – и второй, более сильный, приступ боли вонзается прямо в мозг Кирилла. Рот мужчины открылся в безмолвном крике, затем последовал громкий хлопок, и Кирилл Смолов, известный как Сокол, перестал существовать.

Наводка оказалась верна: квартира была пуста. Лилинг Чжао прикрыла за собой окно, через которое она проникла внутрь, и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Включать фонарик было рискованно: ни к чему привлекать внимание любопытных соседей.

Вскоре Лилинг уже смогла оглядеться. Она находилась в просторной гостиной с огромным диваном в центре и висевшим в нескольких метрах от него плазменным телевизором. Эти предметы первыми бросались в глаза, но кроме них в комнате было ещё много чего примечательного: шикарный персидский ковер, постеленный на пол; три вазы, судя по оформлению, старинные; картины, развешенные по стенам, по всей видимости, были все-таки репродукциями; а вот висевший вдали от любопытных глаз платок был по-настоящему ценен, ибо его соткала известная мастерица восемнадцатого века.

Впрочем, Лилинг этого не знала. Она пришла в эту квартиру совсем за другим, и оно находилось в спальне хозяина.

Осторожно ступая, девушка пересекла гостиную, выглянула в коридор и, безошибочно определив, за какой из дверей находится спальня, бесшумной тенью скользнула в ту сторону.

Большую часть этой комнаты занимала огромная кровать с балдахином, на которой, как было известно Лилинг, хозяин частенько развлекался с двумя-тремя девицами лёгкого поведения.

Но самое ценное для него находилось за картиной, висевшей на противоположной стене.

Лилинг подошла к ней, сняла картину с гвоздя, на котором она висела, и увидела перед собой сейф с обычным кодовым замком. Код состоял из шести цифр, и при трехкратном неверном вводе активировалась сигнализация.