Еще один некромант 2. Война за земли

* * *

Когда опустилась темнота, мы подождали еще несколько свечей. Нужно было дать жителям Планорта время, чтобы они закончили любовные похождения и выпивку, все улеглись спать и крепко заснули.

– Выдвигаемся, – наконец скомандовал я.

На небе была одна из двух лун, та, что больше. Она помогала найти дорогу и не сломать ногу. Но из-за ее света приходилось скрываться от стражников, дежуривших на башнях.

Мы заранее знали, что ночь будет светлой. Тут почти всё время на небе присутствует хотя бы одна из двух лун, ночи бывают действительно темными только в пасмурную погоду.

Чтобы нас не обнаружили часовые, мы выбрали путь подхода к замку в стороне от дороги, через поросшую травой и низким кустарником пустошь. Деревья здесь вырубали, оставляя вокруг стен замка полосу отчуждения, но кустарник успел разрастись. Местами приходилось искать дорогу через него. Помогало в этом ночное зрение Эрефы, которая шла первой.

В начале пути Булон посоветовал ей:

– Ты, госпожа, намет поглубже на лицо надвинь. А то выдашь нас блеском глаз. Они у тебя отраженным светом луны блестят, как у козы.

Ведьма послушно надвинула намет на лоб и опустила взгляд под ноги, хотя и бурчала при этом:

– Болван, нашел же, как сказать! «Как у козы»! Нет, чтобы «как у кошки».

– Хорошо, не сказал, «как у самки собаки», – не сдержался я. – Или «кобылы».

– И у коровы тоже светятся, – вспомнил молодой парень, подручный Булона.

Дальше мы шли, тихонько вспоминая, у кого из животных еще глаза отражают свет в темноте. Больше всех животных вспомнила Эри.

Точку входа через крепостную стену я выбрал, основываясь на словах призрака покойного барона. Он же помог мне выбрать маршрут движения внутри замка к дворцу.

– Стоим тут, ждем, – остановил я своих людей метрах в ста от стены.

Наш маленький отряд присел на камни и траву.

Перед нами стояла круглая массивная угловая башня. В этом месте крепостная стена делала поворот и дальше шла вдоль обрыва скалы и берега моря. Туда нам не надо, там не пройти.

Сквозь бойницы башни пробивался свет. Внутри горела небольшая жаровня на треножнике. Обычно такие ставили в караульных помещениях башен для тепла и света. С военной точки зрения это неправильно, свет слепит часовых и мешает им разглядеть противника, но люди так устроены – мало кто способен много часов находиться в замкнутом каменном мешке в полной темноте и холоде. Между башнями в военное время тоже расставляли жаровни, они освещали гребень стены.

Стража на стенах должна была вовремя заметить штурм и поднять тревогу. Это ее главная задача. Незаметно подвести ночью крупные силы к замку невозможно, воин в доспехах при движении заметно шумит, в ночной тишине отряд слышно издалека, поэтому постовые вели себя расслабленно. Они размякли еще и потому, что тут долгие десятилетия была мирная местность. Опыта настоящей войны у стражников не было, зато присутствовало раздутое самомнение.

Тихого проникновения через стены тут не боялись. Один или несколько лазутчиков не могут захватить стену или нанести серьезный ущерб. Лазутчик рано или поздно попадется страже и погибнет. Никто не хочет погибнуть. Значит – никто и не полезет. Эта нехитрая логика была очевидной для любого военного. И, как всякая очевидность, могла быть нарушена смелым и умелым человеком.

* * *

Мы тихо сидели, пока на зубцах стены не появились отблески света фонаря. Это шла смена караулов. Начальник смены и десяток стражников двигались от башни к башне. Заходили внутрь, там меняли уставших постовых на свежих, и топали дальше по стене.

Смена караула ненадолго скрылась в угловой башне, рядом с которой мы ожидали. Потом свет фонаря вынырнул с другой ее стороны и двинулся вдоль берега моря, удаляясь от нас. Мы слышали легкое позвякивание доспехов и оружия.

– Пора, – сам себе скомандовал я и приложился к «дробовику».

Первый удар я нанес по башне, в которой только что прошла смена постов. В ночной тишине я, кажется, даже услышал грохот падающего внутри помещения оружия.

Второй удар – по башне на берегу моря, в сторону которой двигалась смена караулов. В бойницах башни мигнул свет. Я не придал этому значения.

Потом я провел активированным «дробовиком» по гребню стены, от башни до башни, убивая стражников, идущих по стене. Отблески фонаря мигнули и погасли. Больше никто никуда не шел.

* * *

– К стене!

Мы быстро перебежали к подножию стены, остановились рядом с башней.

– Эри, давай птицу.

Девушка кивнула. Сосредоточилась ненадолго.

Я вытащил из котомки прочный шелковый шнур, на котором через каждые полметра были вывязаны петли – чтобы хвататься руками. На его конце я заранее сделал широкую петлю, которую можно накинуть на зубец стены.

– Вот она, – Эри показала рукой на подлетающую ко мне крупную, размером с курицу, чайку.

Я подкинул петлю в воздух. Птица схватила ее когтистыми лапами, захлопала крыльями, поднимаясь вверх.

Я предусмотрительно отскочил в сторону. Рядом со мной на землю плюхнулась большая белесая клякса с резким запахом аммиака. Птицы, находящиеся под управлением ведьмы, часто нервничают и от страха гадят. Вот поэтому с почтовыми голубями работают по-другому – их не берут под контроль, а дрессируют, чтобы они сами летели, куда надо.

Чайка подлетела к зубцу стены и накинула на него шнур. Села рядом. Прошлась по зубцу с важным видом. Головой покрутила. Клювом поправила веревочную петлю, накидывая ее на другой угол зубца. Теперь веревка зацепилась надежно. Я подергал ее, повис, проверяя. Выдержала.

– Не отпускай чайку, она еще пригодится внутри крепости.

Ведьма кивнула.

Я надел кольчужные рукавицы поверх мягких перчаток из оленьей кожи. В прошлый раз я лез по веревке без них, руки очень резало. Теперь стал опытнее. Практический опыт – это важно.

Я быстро полез вверх, перебирая руками, цепляясь за петли веревки. Было неудобно, петли сдавливали ладони, но с этим приходилось мириться. Если бы я привязал какое-то подобие деревянных ступеней, чтобы хвататься стало удобнее, веревка оказалась бы слишком тяжелой, и птица не смогла бы затащить ее на пятнадцатиметровую высоту.

На самом верху пришлось постараться, чтобы зацепиться руками за край стены и выбраться на ее гребень между зубцами. Это была самая сложная и опасная часть подъема. Я справился, мне досталось хорошее тело – сильное и ловкое.

Мой подъем на стену никто не заметил. На ее гребне лежали мертвые стражники, через каждые несколько метров стояли горящие жаровни. Всё было тихо.

Я перецепил веревку по-другому, чтобы моим парням было удобнее влезать на верхушку стены. Все по очереди забрались наверх. Даже Эрефа сама лезла, Ведьма хоть и женщина, но силы и выносливости у нее больше, чем у обычного мужчины.

Пока мои диверсанты поднимались, я проверил дверь, ведущую со стены внутрь башни. Она оказалась заперта. Часовой успел закрыть ее после ухода командира.

– Давай я, – вполголоса сказал Булон, доставая мизерикорд.

Его тонкий конец он вогнал между косяком и полотном двери, поковырялся в щели, качая лезвие из стороны в сторону. Ему удалось зацепить засов и несколькими толчками сдвинуть его. Дверь открылась.

* * *

Внутри башня нас ничем не удивила. Каменный цилиндр разделен на этажи деревянными помостами из старых сухих досок. По стенам идет узкая каменная спиральная лестница, отделенная от внутреннего пространства башни тонким простенком. Замок Планорт – старый, ему несколько веков, за это время ноги стражников протоптали заметные впадины на известняковых ступенях лестницы.

Я поднялся на один этаж выше. Там лежали два тела стражников. В центре помещения горела круглая жаровня на железном треножнике. В стенах – узкие бойницы, дающие обзор во все стороны. С наружной стороны башни, над полом, полукольцом идет наклонный участок стены с бойницами, направленными вниз – это сделано, чтобы можно было стрелять во врага у подножия стен.