Хорошие убийцы 3. Поход за колтаном

Так вот, вернемся к тутси. Их контролируют из Руанды. А Руанду контролирует частная европейская горнодобывающая компания. Так как это не государство, мы с ними договариваться не будет – не тот уровень. Но вы от своего имени можете попробовать договориться. Стратегически Европа потеряла значение в политике и в военных раскладах, но в этом регионе они еще удерживают крупный кусок. Со временем имеет смысл этот кусок у них отобрать, и в Гоме, и в Катанге.

Опять пауза, ожидание вопросов. Мы внимательно слушаем.

– Следующий игрок – американцы. Они контролируют правительство Конго и правительственные войска. Войска – это их силовой кулак здесь. А свои коммерческие дела ведут через сектантов – общину Адвентистов седьмого дня. В принципе, нормальные люди, правда, иногда начинают резать католиков. Рядовые сектанты – фанатики, а руководство вполне вменяемо, договориться с ними можно. И с самим американцами у нас особых разногласий в этом регионе нет.

– А боевые возможности?

– У правительственных сил в регионе тысяч пять людей с техникой. Даже авиацию могут прислать. При затяжном конфликте могут прислать тысяч двадцать и больше. У сектантов – примерно тысяча собственных боевиков.

Санитар оглядел нас, ожидая вопросов. Больше вопросов пока не было.

– Китайцы действуют из Южного Судана, который ими плотно контролируется, через правительство Уганды. Они не требуют жесткого подчинения от повстанцев, просто у кого-то скупают колтан, взамен поставляют им оружие. Так они постоянно работают с несколькими группировками. Формально, если мы кого-то из этих повстанцев обнулим, китайцы нам ничего предъявить не смогут. Главное, случайно их пункты скупки не разгромить, а то обидятся. Самая сильная из группировок, работающих с китайцами – повстанческая гвардия Конго. Изначально это была правительственная гвардия, которая поддерживала прошлого президента страны. Президента сместили, и они в полном составе, вместе с техникой, подались в партизаны. Тысяч пять штыков, есть легкая броня. Еще повстанцы хуту опасны, их в самом городе нет, а вот в лесах – присутствуют. Сколько их – неизвестно, вооружены плохо, отличаются особой жестокостью.

Санитар грустно усмехнулся:

– Ну и последняя группа, о которой я хотел сказать отдельно – «Армия господа». Полные отморозки.

– То есть до сих пор вы перечисляли не полных? – уточнила Малышка.

– Именно. Значит, «Армия Господа». Провозгласила своей целью создание теократического государства. Во время акций устрашения нападают на церкви, устраивают массовые убийства верующих, расчленяют их тела и разбрасывают куски по помещению. Бывали случаи – человек по пятьдесят-семьдесят за раз расчленяли. Когда эти сектанты наказывают непокорных, оставляют в поселках части их тел, завернутые в страницы из Библии. Похищают детей, потом по отработанным методикам, с помощью мучений и психологического воздействия, воспитывают из них фанатиков-убийц. Когда-то эту секту создали американские спецслужбы, но контакты с ними оказались настолько токсичными, что даже американцы пытаются их уничтожить и похоронить все следы.

– Оказывается, «Песчаные львы», которых мы в Судане выжигали «Солнцепеком», еще нормальные парни были… – флегматично высказалась Малышка.

– Да, всё познается в сравнении. Так вот – «Армия господа» выжить не должна. В полном составе, даже сектантки-женщины, даже подростки. В этом нас поддерживают и американцы, и китайцы. Наша разведка предоставит вам данные для распознавания лиц фанатиков, их собрали совместными усилиями, сколько смогли.

Санитар замолчал.

Вроде все было понятно, остальное можно уточнить по отчетам из разведки, которыми нас завалили.

– Уважаемый Санитар, давайте окончательно уточним, как ставится задача, – попросил я.

– Захватить плацдарм в городе и прочно обосноваться там. Взять под контроль какую-то часть добычи колтана, чтобы разрушить монополию китайцев. Это – задача-минимум. В идеале – при этом уничтожить фанатиков и стать арбитром для других крупных игроков. Неплохо бы потеснить европейцев. Можно и остальных, но европейцев нам стратегически выгодно вытеснить из страны и занять их место.

Дальше Санитар откланялся, а мы разошлись, знакомиться с информацией и планы планировать.

***

Думали сами, обсуждали, даже советовались с нашим армейским координатором, через него – со штабом суданской группировки.

Зона следующей нашей операции находится в Конго, но от нашей базы в Катанге до нее – тысяча двести километров по прямой, а от суданской, в Эль-Фашере, – тысяча семьсот. Откуда ехать удобнее – еще пришлось подумать.

Оказалось, ехать удобнее с юга, потому что намного ближе и дороги лучше. И территория не так заполнена отмороженными бандами. С севера есть дорога работорговцев из Чада, но на ней слишком много постов, собирающих плату за проезд. С колонны броневиков деньги вряд ли осмелятся просить, но стрельнуть из кустов могут. А нам же топливо везти, и часть техники на обычных траках тащить придется. Опасно – повредят, задержки возникнут. Так что ехать будем с юга, да.

А вот летать удобнее с севера. Если, например, нам потребуется подавляющая огневая мощь, для такой цели можно применить крылатые ракеты. Отправлять их придется в обход зоны контроля китайцев – через территорию Западного Судана, краешек Чада, Центрально-Африканскую Республику и север Конго. Лететь ракеты будут сначала над дружественными землями, потом – над дикими лесами, никакой ПВО по дороге не встретится. Еще через северный маршрут при необходимости можно будет грузы транспортниками доставлять и сбрасывать на парашютах. Или на аэродром, когда мы его захватим.

По результатам всех этих обсуждений мы решили сделать новые закупки оружия.

Когда Санитар увидел на первой позиции списка контейнер с пусковой установкой на четыре крылатые ракеты, картинно схватился за голову и застонал. Но подписал. Пообещал, что установку срочно доставят в Эль-Фашер.

3. Дорога по Катанге

Я проснулся в своей виртуальной личной комнате. На животе лежало колено Ирины.

Она практически переселилась ко мне, возвращалась с работы прямо сюда.

Я провел рукой по гладкому бедру. Девушка шевельнулась и что-то благосклонно промурлыкала сквозь сон. Я снял ее ногу с себя и встал.

– Ты чего? – пробурчала она, подняв всклокоченную голову. – Уходишь?

– Да. Пора.

– Я вечером не приду, мне пора в реал выйти.

То, что я не увижу ее ночью, вызвало недовольство. Раз мне это не нравится – надо это менять.

– Закажи себе капсулу для длительного погружения. Я оплачу.

– Я не могу, это слишком дорогой подарок.

– Считай, что я это делаю для себя. Так я смогу тебя видеть чаще.

Ира улыбнулась широко, засмущалась, даже прикрыла лицо одеялом. Ее глаза поблескивали сквозь спутанные волосы.

–Закажешь?

Покивала головой.

– Вот и хорошо. Я пошел, пора мне. Сложный день.

Я перешел в наше корпоративное пространство.

***

Тут собрались почти все, Малышки только еще не было. Народ завтракал.

Казалось бы – в виртуальной реальности прием пищи, тем более совместный, не обязателен. А обычай собираться за столом остался. Так общаться приятнее.

Я выпил кофе, мы обсудили пару мелочей, связанных с предстоящей поездкой. Малышка появилась, тоже кофе выпила.

– Пора, – дал я команду, все попрыгали в свои тела, находящиеся на нашей шахте в Конго. И я тоже перешел туда.

Толстяк с Сусликом вывели из ангаров технику.

Я полюбовался на внушительную колонну. Четыре броневика, в одном из них смонтирована система управления боем. Машина ПВО «Панцирь» в боевом положении, с развернутыми пулеметами и ракетами. «Град» в восьмиколесном варианте. К нему – машина заряжания с грузом ракет. Четыре трака, в кузовах которых спрятались «Черепахи» и боеприпасы. Два трака с цистернами – запас топлива на переход в полторы тысячи километров. Еще машина поддержки беспилотников, универсальная модель, которая может поддерживать и стрелковые дроны, и «Солнечные зайчики», и даже одноразовые ударные БПЛА. Что важно – машина смонтирована на базе трака, мы специально заказали такую, чтобы вся техника имела одинаковую проходимость.

Толстяк запустил «Солнечный зайчик» – он будет лететь своим ходом и даст нам обзор сверху.

Мы забрались на броню. Ехать внутри траков на дорогах этой неспокойной территории было бы слишком рискованно. Одна граната или пулеметная очередь, удачно выпущенная каким-нибудь отмороженным подростком из кустов – и будут повреждены наши дорогие тела. Мы не могли себе позволить такие потери, да еще в самом начале операции.