Попавший в некроманта 2. Сэр студент

Магистр Арнольд, гордым жестом отправляющий счастливчиков в отдельный угол, напомнил мне земных гуру, которые появляются везде, где есть толпы лохов. Наверное, сталкивались с рекламой: «Я, сильномогучий эксперт, спекулирую валютой (акциями, фьючерсами, криптовалютой) уже восемь лет и два месяца. За это время я заработал неисчислимое количество денег и теперь хочу поделиться с вами своей мудростью. Если вы мечтаете, не вставая с удобного кресла, стать владельцами яхт, квартир и престижных авто, как можно скорее перечислите мне сто (тысячу, десять тысяч) рублей». Вот на такого эксперта был сейчас похож магистр Арнольд.

Я скучал, опираясь щекой на руку и поглядывая на процесс отбора. Магистр искоса бросал на меня взгляды, в конце концов, не выдержал и решил удовлетворить любопытство:

– А что это наш сэр рыцарь не хочет заниматься боевой магией?

– Так ведь ты меня, магистр, и так научишь всему, что нужно. Неужели такой опытный преподаватель в рамках общего курса не сможет научить боевого рыцаря науке убивать?

Магистр задумался – это я сейчас над ним насмехался, или комплимент ему сказал? Решил, что комплимент.

Арнольд посовещался с секретаршей декана, ему разрешили увеличить группу до тридцати человек. Когда он окончательно определился с кандидатами, секретарь переписала их имена в отдельный список.

***

Следующим к кафедре вышел Бонифакс. Этот тоже вызвал желающих, к нему тоже был избыток кандидатов. И он тоже выбрал себе самых сильных из них. Но не только сила его интересовала – из кандидатов, имеющих средний уровень силы, он отобрал тех парней, которые были богаче одеты. Что его группа одета более цветасто, чем остальные студенты в зале – очень бросалось в глаза, когда они стояли все вместе, кучкой.

***

Третьим вышел Петор. Я сразу же встал и подошел к нему. Со мной вышло еще человек двадцать.

Магистр сразу же жестом отправил меня к секретарю, та меня записала в группу.

С остальными кандидатами получилось не так просто: Петор объяснил, что теория хороша, когда маг в силах построить сложное плетение, а чтобы сделать это, у него уровень энергии должен превышать некий минимум. Поэтому он выбрал всего пятерых человек, кроме меня.

Секретарь возмутилась, заявила, что не может разрешить такую маленькую группу.

Петор развел руки, сказал «хорошо», подошел к доске и мелом нарисовал там какую-то сложную загогулину. А затем объявил, что возьмет в свою группу любого, кто сможет ее правильно повторить.

Я наблюдал за этим спектаклем уже сидя за партой. Загогулина, нарисованная магистром, была запутанной и по-своему красивой. Она мне напомнила арабское письмо, как если бы слово написали по вертикали, размещая буквы одна под другой, и еще добавили туда пару китайских иероглифов.

Тут же к доске вышло несколько желающих попробовать.

Мне тоже стало любопытно. Загогулина казалась чрезвычайно сложной, но состояла из нескольких блоков, которые соединялись вертикальными штрихами. Каждый блок в отдельности был не таким уж запутанным. Я макнул свое перо в чернила и начал выводить на пергаменте этот рисунок. Снизу вверх, как делал это магистр. Старик изобразил свою кривую одним длинным движением руки. Я же действовал старательно, медленно, аккуратно, вырисовывая каждый блок по очереди. Еще и следил, чтобы кляксу не поставить. Когда я закончил, понял, что у меня получилось. Мой рисунок содержал внутреннюю красоту, как и рисунок магистра.

Пока я чертил, несколько парней закончили свои попытки на доске. Один из них нарисовал очень красивую и точную копию, даже я это понял. Забавно, что парень на художника не был похож совсем – высокий, со слегка сутулыми плечами, длинными сильными руками, крупными ладонями. Его легче было представить с топором или кувалдой, чем с пером. Я обратил на этого студента внимание, решил потом познакомиться поближе. У парня явно есть талант начертателя. И впечатление он оставлял приятное, выглядел простым и надежным. Магистр его старания тоже оценил и принял его в группу. Его и еще троих.

Тут я почувствовал, что мое средоточие энергии как бы нагрелось. Опустил взгляд, оказалось – мой рисунок почти прикасается к груди, и его начальная линия, вход, находится прямо у средоточия. Энергия стремилась заполнить рисунок. Она стремилась, а я не стал ее сдерживать. Линии загогулины, нарисованной на пергаменте, блеснули силой.

Кто-то сбоку ударил меня в плечо и отвлек, поток энергии прекратился. Это был магистр Бунд, преподаватель практики, сидевший через проход от меня.

– Поздравляю, сэр студент, ты создал свой первый амулет, – порадовал он меня. – Магистр Петор, ты не мог бы взглянуть на это?

Подошел старик. Глянул на рисунок.

– Какая прелесть. Ты посмотри, как интересно получилось! Вообще это было начертательной схемой амулета от вшей, но вот тут и вот тут, – он показал пальцем. – Линия немного неправильная, так что теперь оно и человека убьет. И энергия фонит сильно. Удивительно, что блок подпитки ты нарисовал вполне работоспособный, и схема теперь сама накачивается энергией.

– Магистр, а что это у тебя туника дымится? – осторожно поинтересовался Бунд.

– Так это защита работает, она на тунику наложена. Полезнейшая штука при моей работе. Я же почему так встал – слив для избыточной энергии у этой схемы сверху находится, и поток сейчас идет прямо на меня, я его своим телом перекрываю. Вот защита и работает. Сэр студент, будь любезен, проведи линию вот тут вот, – показал магистр ногтем.

Я провел.

– А теперь вот тут вот, – я провел, моя схема мелькнула блеском энергии и потускнела. – Угу. Молодец. И больше такого не рисуй без моего разрешения. А если что-то нарисуешь, не наполняй энергией. Я тебе потом продам тунику с защитой, вот тогда и будешь экспериментировать. Даже если защита не поможет, и ты помрешь, я стану богаче на сотню золотых.

– Тебе, сэр студент, стоит заняться начертанием дополнительно, – пробурчал Бунд. – Чем быстрее научишься точно рисовать, тем больше шансов, что никого не убьешь своими рисунками. И сам не убьешься.

***

По остальным группам остаток студентов распределили быстрее. Желающие подошли к своим преподавателям, те отсчитали по два десятка человек и отправили их к секретарю, занести имена в списки групп.

Большинство студентов выбирали группу по принципу «все наши пошли, и я пошел». Они же из некромантских школ приехали, с одноклассниками, с которыми раньше учились. Чтобы и дальше держаться вместе, многие всей компанией записывались к преподавателю, который чем-то им приглянулся, и у которого были свободные места.

Распределение шло долго и шумно, но, в конце концов, закончилось. Самыми маленькими, по десять человек, оказались группы преподавателя географии и магистра Петора.

В конце секретарь огласила расписание общих лекций нашего курса, преподаватели рассказали, где и как будут проходить групповые занятия.

***

После распределения по группам нас отправили в столовую, обедать.

Там студенты расселись за столами. Садились компаниями, то ли по комнатам, которые занимали в общежитии, то ли с одноклассниками из школы. Я опустил свой титулованный зад на стул около свободного стола, ко мне никто подсаживаться не пытался, постеснялись. И я никого к себе не звал. Устал я от шума и большого количества людей с непривычки.

Подошла пышнотелая служанка, поставила передо мной кашу с разваренными волокнами мяса, плошку с квашеной листовой капустой, стакан яблочного взвара, несладкий пирожок с творогом. Пища оказалась не очень вкусной, но достаточно сытной.

После обеда я задумался, куда деть остаток свободного времени. Ничего толкового не придумал, просто сидел, потягивая взвар и наблюдая за окружающими.

В группах студентов выделялись лидеры. Они обычно были одеты богаче остальных, не в серую казенную одежду, а в хорошие яркие кафтаны и чулки. Мне говорили, что многие некроманты помогают своим детям, вот эти видимо были из таких, которым помогают. Интересно, что магической силой они из общей массы не выделялись. Наоборот, парочка самых сильных студентов из тех, кто присутствовал сейчас в столовой, носили серую одежду и вели себя скромно.

За ленивым созерцанием прошло время, прозвучал колокол. Пора было двигаться в сторону лекционного зала.

***

Наша первая лекция была об общих принципах магии, и вел ее магистр Петор.

Стиль его изложения был рассчитан на тех, кто воспринимает лекцию только на слух. И какого-то точного плана лектор не придерживался. Он по два-три раза повторял важные вещи, иногда делал пространные отступления, в конце лекции еще раз повторил самые главные моменты. Часто ссылался на авторитет авторов книг, мне приходилось записывать их имена, названия трактатов, и чем они интересны. При этом магистр не использовал никаких пособий вроде диаграмм или таблиц. Это утомляло. Понять его, запомнить сказанное, и не заснуть при этом – оказалось непросто.

Мне помогло то, что я вооружился пером и листом пергамента и всю лекцию пытался как-то структурировать знания, которые на нас вываливал старый маг.

Если сделать выжимку из его слов, получалось, что кроме мира материального есть еще «изнанка», где содержатся отражения всего живого. Отражение человека – его душа, у животных – более простые и слабые духи. Отражения эти имеют информационную природу и тесно связаны с другими информационными процессами, в том числе – случайными. И как-то всё это связано с температурой окружающей среды.

В изнанке нет привычных нам пространства и расстояния. Зато есть время, именно оттуда время проникает в наш мир. Еще там есть нечто, заменяющее расстояние, какое-то «родство». Родство помогает находить и вызывать нужный объект с изнанки.

Раз на изнанке нет расстояния, можно призвать объект, который принадлежал другому миру. Да, маги знают о существовании разных миров. Другой вопрос – практического смысла призывать душу из другого мира они не видят, потому что наладить общение с такой душой никому не удавалось. Смысл тратить время на сущность, которая тебя не понимает, если можно призвать такую же, но без проблем перевода? О том, что из другого мира можно узнать что-то важное, маги не догадывались, так же, как средневековый схоласт не мог вообразить, что когда-то люди будут использовать сказочно сложные маленькие коробочки, чтобы через невообразимые расстояния мгновенно пересылать друг другу глупые картинки или не менее глупые сообщения.

Пока душа мертвеца находится на изнанке, некромант может ее найти и общаться с ней. Души существуют после смерти тела человека недолго. Большинство душ оказываются неинтересны мирозданию и постепенно распадаются. Некоторые – перерождаются, цепляются к новому телу, теряют память и выходят на новый круг жизни. Вот и я, похоже, переродился, только мне повезло попасть во взрослое тело, а не крошечный плод. Наверное, и память прошлой жизни поэтому не потерял.

Время, пока душа мертвого находится на изнанке, бывает разным, оно зависит от силы духа человека. Чем сильнее человек, тем быстрее уходит на перерождение, и тем дольше не распадается, если с перерождением не повезло. Обычно мертвеца можно призвать около полугода после смерти, и то под конец этого срока он начнет терять память и адекватность. Хотя бывают уникумы, души которых сохраняются веками.

Чтобы нужная для чего-то душа не распадалась, некромант может зафиксировать ее, и самый удобный способ это сделать – привязать душу к какому-то материальному носителю. В некоторых странах есть традиция – после смерти привязывать души аристократов и богатых людей к предметам, хранящимся в родовом склепе. Чтобы потомки могли со всеми предками пообщаться, при необходимости.