На планете динозавров

То, что мы так по-дружески общаемся с моим человеком, – наш маленький секрет.

* * *

Разработчики педий вышли к потребителям с лозунгом: «Ты никогда больше не будешь одинок». Задумка была прекрасной, но результат получился сомнительным.

Может, у предыдущих поколений, которые выросли единственными детьми в семьях, где на них не обращали внимания родители, этот девиз и вызывал какие-то эмоции. Но нынешнее поколение зачато в пробирке и выросло в интернатах. Там вопрос одиночества не стоит, ребенок почти постоянно находится в обществе других детей.

Поэтому, когда маленьким мальчикам и девочкам в интернате надевают «детский» комплект с педией: широкий браслет на руку; таблетки с телефонами и усиками камер, приклеенные на кожу за ушами; таблетку с микрофоном на шею, – дети не радуются. Для них педия – не друг, которого им не хватало, а надзиратель.

В наши моральные установки заложено стремление соблюдать правила и законы. Если ребенок их нарушает, обычно педия начинает читать ему нудную нотацию. Даже может угрожать, что сообщит наставникам. На самом деле – не сообщит. Интересы носителя для педии стоят выше интересов всех остальных людей, а сохранение его тайн – почти такой же высокий приоритет, как сохранение его жизни и здоровья.

Дети быстро привыкают, что педия читает нотации, когда они шалят. Нотации перестают действовать, а иногда вызывают протест и желание пойти наперекор. Других инструментов влияния у нас нет. Те педии, которые поумнее, пытаются дозировать давление на человека-носителя и становятся для них чем-то вроде строгого родителя, который постоянно присматривает и иногда бубнит что-то там. С теми педиями, которые перегибают, дети просто перестают общаться «по-человечески» и используют их только как мощный поисковик для выбора нужных страниц в базах знаний.

У нас с Олегом получилось не так.

* * *

Одиннадцать лет назад.

«Олег, ну что ты творишь!».

– Не нуди.

Маленький мальчик шел по сосновому лесу. Пока его одноклассники играли в футбол и резались в видеоигры, он тихо улизнул из жилого корпуса, нашел дыру в заборе интерната и выбрался за пределы его территории.

Гипотетически, тут могли быть дикие животные. Медведь, например. Или лось. Или волк. Или семейка кабанов. Тигр – вряд ли, тигры живут восточнее. Конечно, место тут довольно заселенное, и диким животным тут жить неудобно. Молодому медведю было бы интересно, они те еще ходоки, но ему тут нечем питаться – ни полей с овсом, ни свалок с пищевыми отходами, ни подходящей для охоты дичи.

«Олег, тут могут быть дикие кабаны. Или бешеная лиса».

– Я не боюсь. У меня – палка!

«Олег, храбрость – это когда человек бросается в бой за что-то важное. А когда маленький мальчик с палкой идет по лесу, где могут быть медведи или волки – это глупость».

Я прикинула степень опасности. Вроде не такая уж большая. Лето, хищники сытые и мирные. Лоси и олени тоже мирные, гон у них осенью. От энцефалитных клещей дети привиты.

Подумала: «Ладно, пусть идет. Всё равно не послушается». Мой человек отличался изрядным упрямством. И еще он болезненно боялся признать, что он боится, даже когда стоило бы. Такой вот странный феномен – страх помогает ему блокировать страх.

Минут через пять Олег вышел на опушку. Впереди – железнодорожная станция. Прямо перед ним – запасной путь с длинным грузовым составом на нем.

Постоял, посмотрел по сторонам. Никого не видно, ни людей, ни роботов. Подошел к вагонам. Зашел в зазор между двумя платформами и по сцепке забрался на одну из них.

«Олег, а вдруг он тронется? Никто же не знает, что ты здесь. Ты упадешь от толчка, можешь попасть под колеса. Не весь, а, скажем, ногой. И будешь потом всю жизнь прыгать на одной ноге».

Мальчик задумался. Прыгать на одной ноге ему не хотелось. Схватился понадежнее за комбайн, который стоял на платформе. Затем решил:

– Не, не тронется. Он тут уже долго стоит. И еще долго простоит. У этого состава нет паровоза.

«Паровозы давно не используют. Сейчас используют электровозы».

– И его тоже нет.

Я промотала запись видео на момент, когда мы сбоку подходили к составу. Действительно, электровоза не было. Ни спереди, ни сзади. Что не исключало опасность полностью, но делало ее приемлемой.

Пока я смотрела видео, Олег полез на комбайн, стоящий на платформе.

«Вот неуемный!» – мысленно вздохнула я и сделала запрос по теме «Несчастные случаи на железной дороге».

Мой подопечный добрался до крыши комбайна. А я добралась до статьи о том, почему ему на эту крышу нельзя. Совсем-совсем нельзя!

«Стой! Олег, замри сейчас же!!» – испуганно заорала я.

Мой человечек послушно застыл в полусогнутом положении.

«Руки не поднимать! Пригнись. Сядь. Сейчас же!».

Он послушно сел.

«Теперь посмотри вверх. Видишь провод?».

Покивал головой. Конечно, видит.

«Это силовой провод. На нем напряжение шесть тысяч вольт. Если слишком близко поднести к нему любой проводник, произойдет мощный разряд. Почти как молния. Человеческое тело – проводник. Ты же не хочешь, чтобы в тебя попало молнией?».

– Но до него же далеко.

«Такие случаи бывают регулярно. Молодым людям нравится залазить на крыши вагонов и на крупную технику, стоящую на платформах. Чтобы сделать красивые фотки. Если встать во весь рост, расстояние до контактного провода сократится меньше безопасного и в человека ударит током. Люди гибнут или получают сильные ожоги».

Олег опасливо посмотрел вверх. На такой обычный и такой коварный провод.

Я его чуть успокоила, чтобы в панику не ударился:

«Ты не сильно бойся, ты еще маленький и твоего роста не должно хватить, чтобы получить разряд. Но и подниматься не стоит – я не знаю, какое расстояние может пробить искра».

Мальчик лег животом на край крыши комбайна и соскользнул ниже, на капот.

– Тут можно?

«Тут – можно. Только не упади. Держись одной рукой, альпинисты так делают – всегда держатся тремя конечностями, еще и привязываются страховкой».

Олег уцепился пальцами за решетку на окне кабины, сел на высокий капот, полюбовался открывающимся с него пейзажем, поболтал ногами.

– А ты что, правда испугалась за меня?

«Еще как! Защита твоей жизни и здоровья – самый главный приоритет для меня. А ты сегодня постоянно рискуешь».

– Я не хотел тебя пугать. Извини.

Это было неожиданно. Но приятно.