Вирус Зоны. Кочевница

– Очень приятно.

– Это пока, – посулил он.

М-да, многообещающее начало!

– Садитесь за стол и положите на него руки ладонями вверх.

Так, налаживать контакт он, похоже, не хочет. Оно и верно – я же испытуемый и к тому же преступник. Еще неизвестно, а вдруг у меня сознание измененное. Какое там дружелюбное общение, если от меня может исходить неведомая угроза?!

Поэтому я спокойно принял деловой формат и в точности выполнил его указание. «Позитив» сел напротив и накрыл мои ладони своими.

– Смотрите мне в глаза и думайте о том, что произошло с вами во время последнего возвращения из Зоны! – приказал он.

Даже не будь я настроен на максимальное сотрудничество, не подчиниться силе этого голоса было бы достаточно сложно. Начав работать, экстрасенс преображался прямо на глазах. Теперь бы мне и в голову не пришло назвать его невзрачным и среднестатистическим. Черты лица «позитива» заострились, стали какими-то хищными, а глаза – более глубокими и пронзительными и даже, казалось, увеличились в размерах. От моих ладоней по рукам и дальше по всему телу начал распространяться холод вкупе с покалыванием, как от электрических зарядов. Вторая волна холода побежала вдоль позвоночника – у этого человека энергетика была поистине сумасшедшей. Я ощутил сильную дрожь. Она началась с легкого озноба и тремора в кистях, которые быстро переросли в заметную даже глазу вибрацию всего тела, как будто у меня температура по меньшей мере 40. Голова начала наливаться тупой болью, а из глубины души поползла волна страха, необъяснимого, иррационального, но оттого только более сильного. Паника, ужас, обреченность – все примерно как тогда, в десяти километрах от Периметра, когда мой мозг брал приступом этот жуткий черный фантом. Меня колотило уже так, что аж зубы клацали. Я хотел отдернуть руки, но экстрасенс прижимал их к столу с силой, которой трудно было ожидать от его не очень-то мускулистого тела. Видно было, что «позитиву» тоже приходится нелегко – на лбу его выступили крупные капли пота.

Я не знаю, сколько длилась эта пытка. Лично мне показалось, что целую вечность, но в таких случаях чувство времени теряется. Наконец он ослабил хватку, и вместе с этим меня стали отпускать холод, дрожь, ужас и головная боль. Я поспешил вырвать свои руки из-под его ладоней, а «позитив» даже и не сопротивлялся. Казалось, он полностью утратил интерес ко мне – откинулся на спинку стула и смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом. Хотя какая там даль – глухая стена, выкрашенная салатовой краской. Пока я медленно отходил от этого «сеанса ясновидения» (распротак его!) и доставал из пяток провалившуюся туда душу, экстрасенс, похоже, приводил в порядок сведения, полученные от меня при помощи сверхчувственного восприятия.

Заговорил он внезапно, когда я уже решил, что не услышу сегодня ни слова, и о результатах тестирования меня уведомят дополнительно.

– Две пси-атаки высшего порядка. Две! Обе практически проломили ваш ментальный барьер. Даже после одной такой вы должны были умереть или превратиться в овощ… Уж простите, политкорректность – не мое, так что говорю как есть. Но вы живы, и это просто в голове не укладывается. Пси-потенциал атаковавшей вас сущности таков, что позволяет сжигать пси-блокираторы концентрированным воздействием, просто перегружая их по интенсивности, не говоря уже о ментальных щитах или природных барьерах вроде того, которым обладает ваш напарник Ещенко.

– Но мой он не пробил, – с некоторой даже гордостью возразил я.

А что, есть основания пыжиться: если этот Черный Сталкер таков, как его описывает «позитив», сам факт, что он так долго со мной возился, но так и не подавил полностью волю, дорогого стоит. Впрочем, Анатолий Сергеевич с неприятной усмешкой поспешил вернуть меня с небес на землю:

– Не пробил? Я смотрю на это несколько иначе. Первая атака. Сущности, обычно находящейся в энергетической форме, зачем-то потребовалось человеческое тело-марионетка, для чего был использован ваш напарник Антон Точилин. Его способности в постановке ментального щита если и уступали вашим, то не намного…

– Откуда вы знаете? – не справился с внезапно нахлынувшим изумлением я.

– У меня есть свои источники, – продолжая усмехаться, уклонился от ответа «позитив». – Так вот, при почти равных вам способностях он был сломлен примерно секунд за двадцать. Зачем Точилин был нужен сущности? Поговорить с вами? Нет, он едва произнес несколько слов. Применить против вас оружие, устранить лишнего? Вот это уже ближе к истине, хотя тоже отвечает не на все вопросы. Да, у Ещенко природный ментальный блок, но сущность эта уже показала, что делает с такими: энергетическое воздействие на нервные окончания, болевой шок, а дальше – смерть или беспамятство (нужное подчеркнуть).

У меня аж во рту пересохло.

– Когда она это показала?

– В ваших снах, которые, впрочем, не совсем сны, но об этом чуть позже. На данный момент важно то, что она могла легко вырубить Ещенко, коль скоро уж он ей так мешал, не прибегая к посредничеству рук и пистолета Точилина. Помимо всего прочего это потребовало бы куда меньше энергии. Но сущность пошла на неоправданные сложности. То есть это нам кажется, что неоправданные. На самом деле основания действовать именно так у нее были, только мы их не знаем, а можем лишь предполагать.

– И у вас есть предположения? – Я старался говорить спокойным тоном, но давалось мне это непросто.

– Есть. По какой-то причине эта сущность или та, что стоит за нею, вами заинтересовалась. Поэтому стала действовать таким сложным образом – хотела посмотреть на вашу реакцию. Да, Ещенко выстрелил в Точилина и отвлек его. Вы думаете, что тем самым он спас вас, но это не так. Желай сущность сломать вас, она успела бы сделать это еще до выстрела. Но она наращивала давление постепенно – проверяла потолок вашей ментальной сопротивляемости. И вторая атака, когда ей уже не приходилось тратить энергию на контроль тела Точилина, лучшее тому подтверждение. Там уже не было никаких внешних факторов, способных помешать ей завершить начатое, но она остановилась. Почему?

– Я надеялся, вы мне скажете.

– Какой вы простой! – усмехнулся Анатолий Сергеевич. – У меня нет ответов на все вопросы. Все, что я знаю, – ваше сознание не изменено после контакта с этой сущностью. Точнее, оно изменилось, но не изменено. Это не направленные перемены, инициированные чужой волей, а естественные, возникшие в результате стресса высшего порядка. Во многих экстрасенсах паранормальные способности пробуждаются именно после подобных инцидентов. Именно пробуждаются, а не возникают, поскольку эти способности всегда заложены на генном уровне, просто иногда до поры до времени находятся в дремлющем состоянии. В вас ведь они тоже пробудились, не так ли?

– Хотите сказать, мои сны?

– Они самые, Олег Игоревич, они самые. Это не просто сны, а надчувственный контакт с кем-то, находящимся в другом месте. Возможно, этот кто-то тоже интересует сущность, и, обнаружив в вас связь с ним, она остановилась в последний момент…

Я покачал головой.

– Он остановился не поэтому. В смысле, сущность.

– Вот как? – не проявив видимого интереса, бросил экстрасенс. – И почему же?

– Воспоминания. У этого Черного Сталкера и у меня есть общие воспоминания. Эта сущность возникла на основе личности моего друга, погибшего в Краснотайгинске…

– Вадима Низовцева? – уточнил Анатолий Сергеевич.

– Откуда вы…

– Вам еще не надоело задавать этот вопрос? Помимо всего прочего у меня на вас есть полное досье, предоставленное куратором сектора, в котором имеются фотографии тех, с кем вы вместе были в Краснотайгинске. Это должно было помочь мне правильно истолковать то, что я увижу при контакте наших разумов. Конечно же, я увидел ваши общие краснотайгинские воспоминания и понял, с чьей точки зрения были воспроизведены те события. Но если вы думаете, что причина в них, то ошибаетесь. Часть причины в лучшем случае. Причем далеко не главная. Вам и тому, кто, возможно, стал бы проверять вас по возвращении, эти «случайно всплывшие» воспоминания были просто подброшены в качестве ответа на вопрос, чтобы вы не искали другого.

– А на самом деле? – озадаченно пробормотал я в ответ.

– На самом деле все одновременно и сложнее, и проще. Ответ содержится в ваших снах. Они связывают вас с кем-то, кто сейчас находится далеко от вас. Так кто же это?

– Не понимаю…

Анатолий Сергеевич поморщился.

– Все вы понимаете, не прикидывайтесь! Вас же предупреждали, что от меня ничего скрыть не удастся? Так к чему теперь эти бесполезные попытки?

Я угрюмо молчал.

– Хорошо, я вам помогу, – помедлив немного, произнес «позитив». – Это женщина. Голубоглазая шатенка, так? Могу создать ее фоторобот и сопоставить с нашими базами, но к чему все эти заморочки? Вы ведь хотите сотрудничать, не так ли? Или в тюрьму хотите? Уверяю, когда вы снова выйдете на свободу, женщины будут интересовать вас уже незначительно. С другой стороны, этой вашей зазнобе ничего не грозит. С нашей стороны. Зато, вполне возможно, грозит со стороны Зоны. И чем лояльнее вы будете к нам, тем больше у вас шансов в итоге ей помочь. Ну, что скажете?

Я колебался, но постепенно склонялся к выводу, что «позитив» не лжет. Да и аргументы его выглядели довольно убедительными. Помолчав еще немного, я медленно произнес:

– Допустим, я согласен. Только прежде чем я скажу вам, кто она, ответьте мне на один вопрос. То, что я вижу в своих снах, действительно происходит где-то в другом месте?

– Может быть, не в точности так, но да.

– Но как это может быть? Я ведь там оказываюсь в теле другого человека по имени Виктор, который находится…

– Где? – Анатолий Сергеевич, до сих пор вещавший небрежно и слегка вальяжно, тоном лектора, дающего студентам давно надоевшую тему, вдруг проявил повышенный интерес к разговору.

– Мне кажется, во Владимирской Зоне. И еще я почти уверен, что это связано с экспедицией АПБР.

Экстрасенс помрачнел, от чего мне вновь стало холодно.

– Вам что-то об этом известно? – не выдержал я.

– Что-то известно…

В эти секунды я весь словно превратился в сплошной сгусток напряжения – настолько важен был для меня следующий вопрос:

– Но мне вы сказать не можете?