Донимать глупыми вопросами! Если бы ты знала, дорогая Джилиан, какими вопросами я донимаю сам себя! Как я пытаюсь разрешить загадку, как в теле ребёнка мог быть заключён мозг взрослого мужчины? Как этот мозг воспроизводит день за днём, минута за минутой информацию, о которой, любезная Джилиан, ты даже не имеешь представления или не хочешь иметь…
Но я не сдавался. Я пытался понять, как и почему? Очередная попытка хоть что-то прояснить обернулась очередным провалом. И я перестал терзать Фреда и Джилиан. Я перестал задавать вопросы, ответов на которые я так и не получил. Но Джилиан возмутило и это моё поведение.
– Фред! – она искала у мужа поддержки. – Ты не находишь, что Стен в последнее время ведет себя как-то странно? Что значит странно? Да он всё время молчит… Нет, он не немой… Он реагирует, когда к нему обращаешься. Он отвечает, когда его спрашиваешь о чём-то. Но в ответ два-три слова и не более… Может у него возникли проблемы с горлом?
«У самой у тебя проблемы с горлом», – я пропускал мимо ушей безосновательные волнения Джилиан.
– Я где-то слышала, – не унималась Джилиан, – что у людей иногда происходит сбой в мозгу, что-то типа помутнения рассудка, и они перестают разговаривать…
«У кого ещё помутнение рассудка?» – меня забавляло поведение Джилиан. – «Я просто ни хочу ни с кем разговаривать. Ни с кем!»
– Хотя, – Джилиан в очередной раз щупала мой лоб, заглядывала в горло, – вид у него совершенно здоровый. Но не мешало бы на всякий случай обратиться к психологу. Он как-никак специалист в таких вопросах. Возможно, я себя накручиваю, но лучше подстраховаться. Только нужно подыскать хорошего специалиста… И недорогого…
***
Психолог не заставил себя ждать. Им оказалась молодая девушка в строгом костюме, с чемоданчиком в руках. Пройдя в комнату, она сразу начала набивать себе цену.
– Не обращайте внимания на мой возраст, – с порога начала девушка, – у меня достаточно опыта. Я работала со многими сложными детьми. Даже очень сложными. Если вы мне не доверяете, я вам покажу рекомендации…
Психолог поставила чемоданчик на журнальный столик, и выудила из него стопку бумаг.
– Нет-нет, – отмахнулась от бумаг Джилиан. – Я вам вполне доверяю…
– Как пожелаете, – девушка убрала бумаги обратно в чемоданчик. – Меня зовут Джоан Хартинг. Я практикующий психолог, как раз по тем вопросам, которые вас интересуют.
– А меня зовут…
– Я в курсе, – перебила Хартинг, – Джилиан Картли. Ну, приступим…
Джоан бесцеремонно уселась в кресло, выудила из чемоданчика блокнот, ручку и какие-то бумажки. Поправила кончиком ручки сползавшие на нос очки.
– Итак, где наш испытуемый?
Джилиан втолкнула меня в комнату.
– Стен, – как можно любезнее произнесла она, – познакомься. Это Джоан Хартинг. Психолог. Она будет с тобой заниматься.
Я бросил взгляд на девушку, невольно улыбнулся. В моём представлении все психологи были старыми занудливыми тётками, только и знавшими, что рассказывать давно всем известные истины и проводить бесчисленные и бессмысленные тренинги. А тут молоденькая, наверное, недавно закончившая университет девушка, почти девчонка. Ладно, Джоан Хартинг, посмотрим, из какого теста вы сделаны, на что вы способны как специалист.
Я опустился в кресло напротив девушки. Джилиан попыталась пристроиться на диване.
– Я бы попросила, миссис Картли, оставить нас со Стеном наедине. Если будет необходимость, я вас позову.
Джилиан неохотно вышла из комнаты.
– Итак, Стен, – Джоан пододвинула кресло поближе ко мне, – какие у тебя проблемы?
– Проблемы? – я не понял суть вопроса.
– Да, проблемы. Что тебя волнует, беспокоит?
– Ничего, – равнодушно ответил я.
Девушка тотчас сделала какие-то пометки у себя в блокноте.
– Хорошо. Твоя мама говорит, что ты замкнут, не хочешь ни с кем общаться, разговаривать…
– Разговаривать о чём? – я решил проявить все свои способности в области психологии и тем самым загнать девушку в тупик. – Если я не болтаю с утра до ночи о разных пустяках, значит, меня можно считать ненормальным?
– Стен, – девушка была немного озадачена моим высказыванием. – Никто не считает тебя ненормальным…
– Если бы так не считали, – продолжил я психологическую атаку, – то вы сюда бы не пришли. Логично?
– Логично, – согласилась Джоан и снова сделала какие-то пометки в блокноте. – Хорошо, попробуем по-другому…
Джоан отложила блокнот в сторону и разложила на журнальном столике цветные картинки.
– Посмотри, Стен, внимательно на эти картинки. Что ты на них видишь?
– Вы хотите проверить уровень моего интеллекта? Тут вам немного не повезло. С интеллектом у меня всё в порядке. А вы, вместо того, чтобы показывать мне картинки, а потом полвечера провести, обрабатывая результаты, могли бы просто приобрести компьютерную программу – полчаса и у вас готовый результат. Компьютер то у вас есть?
– Есть, – смутившись, ответила девушка.
– Ну вот. И никаких хлопот. Кстати, – я вспомнил, как когда-то проходил подобный тест, – уровень моего IQ составляет 160 баллов. А ваш?
– Мой? – Джоан была в растерянности. – Это неважно…
Девушка одним движением сгребла карточки, порылась в чемоданчике и выудила новые бумажки.
– Попробуем другой тест…
Я бросил беглый взгляд на карточки. Это был избитый тест с деревьями. Ну что ж, Джоан Хартинг, поиграем в психологию! Кто кого?
– Посмотри на эти деревья, – девушка разложила передо мной пять карточек с изображениями деревьев. – Выбери то, которое тебе больше нравится…
Я попытался придать своему лицу как можно более озабоченный вид.
– Это, – я ткнул пальцем в одну из картинок. – Нет, вот это…
Девушка поморщилась, глянула в свои записи.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Вот это…
– Странно, – Джоан смутилась.
– Что странно? Я выбрал не ту картинку?
– Ты можешь выбирать любую, но…
– Что но? – не унимался я. – Ваши предположения не оправдались моим выбором? Вы думали, что я безвольная, нерешительная личность? А ваш тест показал всё наоборот? Что я сильный, смелый, решительный. Уверен в себе и умею добиваться поставленных целей?
Девушка торопливо начала собирать карточки.
– Думаю, – в растерянности пролепетала она, – на сегодня будет достаточно…
– Продолжение следует?
– Не думаю, – девушка захлопнула чемоданчик, встала с кресла и направилась к выходу. Джилиан, караулившая в соседней комнате, бросилась её провожать.
– Ну? – атаковала она Джоан. – Что вы скажете?
– Ничего…
– Как ничего? – поразилась Джилиан.
– Ваш ребёнок совершенно нормальный. Немного проблемный. Но кто сейчас не проблемный? Так что вашему Стену помощь психолога абсолютно не нужна…
– Но он всё время молчит… – попыталась возразить Джилиан.
– Возможно, – Джона повторила мои слова, – ему просто не хочется разговаривать.
– Но… – Джилиан не теряла надежду получить от психолога хоть какой-то совет. – Может быть, вы дадите какие-нибудь рекомендации?
– Рекомендации? – девушка нехотя достала блокнот, на весу нацарапала несколько строк и, вырвав листок, протянула его Джилиан. – Вот, возьмите…
Джилиан была немного огорчена. Но весть о том, что её ребёнок вполне нормальный сняла камень с её души, если, конечно, он там был.
***
Рекомендации психолога не выполняли ни я, ни Джилиан. Ей было некогда заниматься проблемным ребёнком, а проблемному ребёнку, то есть мне, эти психологические тренинги были совершенно безразличны. Я и без советов психолога прекрасно знал, в чём моя беда.
Но так или иначе я дотянул до того возраста, когда нужно было отправляться в школу. По поводу выбора школы Джилиан не заморачивалась, отдала меня в самую ближайшую.
– Очень удобно, – мотивировала она свой выбор, – подвозить тебя в школу. А если я не смогу, то ты и сам прекрасно дойдёшь. Это ведь совсем рядом. Да и ты у меня уже взрослый…
«Взрослый! – усмехнулся я. – Мадам, если бы вы знали, сколько мне лет на самом деле! Но куда вам! Вы даже толком не помните, когда у меня день рождения. Вы вообще мало что помните…»
В первый день учёбы, как полагается приличной матери, Джилиан повезла меня в школу. Припарковалась среди таких же машинозависимых родителей, посмотрелась в зеркало – всё ли в порядке с лицом, высадила меня и, чмокнув в щёку, сунула рюкзак в руки.
– Веди себя хорошо, – скороговоркой проговорила она. – Внимательно слушай учителя… После занятий я тебя заберу…
Сказала и укатила, бросив меня одного посреди стоянки.
Я огляделся. Мамы и папы, ведя за руку своих чад, радостно и неторопливо направлялись к зданию, где на высоких ступеньках стояла неопределённого возраста женщина и рассортировывала детей по классам.
– Первоклашки! – громовым голосом вещала она. – Проходите во второй кабинет. Там вас будет ждать ваша учительница мисс Андерс.
Родители, на ходу переспрашивая друг друга, где находится второй кабинет, шумно поднимались по ступенькам, таща за собой ничего не понимающих и оттого пока заинтересованных в учёбе детей. Через пару минут я остался один, потерянно оглядывающийся по сторонам, на плацу перед школой.
– А ты из какого класса? – громоподобный голос вывел меня из подвешенного состояния.
– Я?
– Да, мальчик, ты…
– Я не знаю, – я растеряно пожал плечами.
– Ты первый раз в школе?
Я утвердительно мотнул головой.
Женщина недовольно покривилась, спустилась с крыльца и, схватив меня за руку, поволокла в школу. Протащила через весь коридор, затолкала в какой-то кабинет.
– Мисс Андерс, это, кажется ваш! Разберитесь…
Мисс Андерс изобразила на лице доброжелательную улыбку.
– Здравствуй. Как тебя зовут?
– Стен… Стен Карли…
– Ребята, – учительница повернулась к классу, – давайте поздороваемся со Стеном. Три-четыре…
– Здравствуй, Стен, – беспорядочным хором провыла ребятня.
– Проходи, Стен, – натянутая улыбка не сходила с лица мисс Андерс. – Присаживайся, где хочешь…
Я неторопливо прошагал в самый конец класса и бухнулся на свободную заднюю парту у окна.
– Так вот, дети, – мисс Андерс продолжила прерванный моим появлением монолог, – здесь мы с вами и будем учиться. За годы обучения вы узнаете много нового и интересного. Мы научимся с вами писать, считать и рисовать. Но пока мы не приступили к занятиям, мы должны попрощаться с вашими родителями…
Только теперь я заметил, что позади меня у задней стены класса столпились восторженные и взволнованные родители. Они беспрестанно перешёптывались и щёлкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть этот, как им казалось, самый важный момент в жизни.
***
Такой же момент в жизни у меня уже был. Только не было излишнего восторга, бесполезного пафоса, не было щёлканья фотоаппаратов. Всё было просто, скромно, проходило по годами отрепетированному и выверенному сценарию.
Линейка у входа в школу. Мокрый после дождя асфальт. Первоклашки с букетами и портфелями больше их собственного роста. Родители на заднем плане. Табличка в руках учительницы с надписью 1 «А». Непонятная, но вдохновенная речь какой-то тётки, вероятнее всего, директора школы. Дребезжащий звонок. Старшеклассники, без особого энтузиазма бравшие за руки первоклашек и тащившие их под завывающие звуки из репродуктора какой-то не очень весёлой песни в класс. Первый раз в первый класс… Первый шаг во взрослую жизнь… Жизнь, которая пролетает также быстро, как этот первосентябрьский день и которая никогда не сможет повториться. Никогда? С этим, кончено, можно поспорить… Но зачем? Никто не поверит. Да и надо ли чтобы поверили? Но даже если жизнь и не повторяется, повторяются события, повторяются дела, мысли…
– Веди себя хорошо, – наставляла меня мать перед линейкой. – Внимательно слушай учителя…
Всё то же самое. И также в первый день учительница рассказывала нам, что нам предстоит в этом году научиться писать, считать, рисовать…
И также в первый день нам не задавали уроков. И также после занятий я ждал мать, когда она заберёт меня из школы…
***
Джилиан не торопилась. Похоже, она просто забыла, что сына нужно забрать из школы. Я не переживал. Забросив рюкзак под куст, я убивал время, гоняя по школьному двору случайно подвернувшийся камешек.
– Стен! – на крыльце появилась мисс Андерс. – Стен Карли! Почему ты ещё здесь? Или за тобой ещё не приехали?
«Не приехали? – пронеслось в голове. – Велика беда! Я и сам могу спокойно дойти до дома. Но не стану этого делать. Пусть Джилиан увидит, как её сын в одиночестве томится на школьном дворе. Пусть она… Стоп! С каких это пор я стал таким мстительным? Ведь в прошлый раз (в прошлой жизни) я самостоятельно, никого не дожидаясь, отправился прямиком домой. Правда не совеем прямиком. По дороге я успел со своим новым знакомым Севкой Звонарёвым завернуть за школу и оборвать с одиноко растущей яблони ещё не совсем зрелые яблоки. Севка побоялся наказания и по дороге выбросил яблоки в урну. А я донёс добычу до дому и на вопрос матери: „Откуда?“ спокойно, без зазрения совести ответил: „Угостили“. На том инцидент и был исчерпан…»
– А кто за тобой должен приехать? – не отставала мисс Андерс. – Папа или мама? Если хочешь, я сейчас позвоню…
Но звонить никому не пришлось. Машина Джилиан появилась на стоянке, дёрнулась и замерла в паре шагов от учительницы.
Мисс Андерс предусмотрительно отскочила в сторону.
Джилиан выскочила из машины.
– Прости меня, Стен! Я совершенно замоталась… – подняла брошенный рюкзак, забросила его на заднее сидение, затолкала меня на переднее и нажала на педаль газа. Машина снова дёрнулась и Джилиан начала выруливать со двора.
– До свидания, Стен! – мисс Андерс учтиво помахала рукой.
– Это кто? Твоя учительница? Ничего дамочка… Симпатичная… – и весь разговор о первом дне занятий.
***
Первый год прошёл незамеченным и незапоминающимся. Мне было скучно и неинтересно. Всё то, чему нас пыталась научить мисс Андерс, я знал давно и даже, возможно, намного лучше, чем сама учительница. Чтобы хоть чем-то занять бесконечно тянувшееся время уроков, я занялся изучением одноклассников.
Прямо передо мной сидел Бред Гольштейн. Судя по фамилии – выходец из еврейской семьи. Раньше мне казалось, что все евреи умные, но Бред был исключением. Бред был полным тупицей и отъявленным лодырем. Если бы не его соседка по парте Лора Саливан, которая с первых дней взялась опекать несчастного Гольштейна, он бы не смог продвинуться дальше счёта до пяти и написания, с кучей ошибок своей фамилии.
Лора была полной противоположностью Бреда. Старательная, любознательная, подвижная она постоянно была занята. То ей нужно было начисто переписать упражнение, то пересчитать и без того правильное решение, то вдруг ей приходило в голову, что ей жизненно важно выяснить у мисс Андерс Австрия и Австралия – это одно и то же или нет? Короче, Лора тоже выпадала из списка претендентов на дружбу.
По началу я сблизился с Колином Найтом. Вернее, это он на одном из перерывов подошёл ко мне и загадочно произнёс:
– Смотри, что у меня есть!
Колин протянул раскрытую ладонь, на которой лежала обычная гайка.
– Хочешь подарю?
– Зачем?
– Просто так. Я тебе подарю гайку, а ты мне тоже что-нибудь подаришь…
Я взял гайку, засунул её в карман и напрочь забыл про неё и Колина. Но на следующий день Колин, улучив момент, чтобы никто не увидел, протянул мне очередное подношение – болт. Пришлось принять и этот подарок. Так и повелось, не проходило ни дня, чтобы Найт не притаскивал мне какую-нибудь железяку. Это потом я узнал, что у его отца была своя автомастерская из которой Колин периодически таскал мне разный хлам. Конечно, Колин был не Севка Звонарёв, неистощимым на приключения и авантюры, но с кем-то из класса мне нужно было общаться. Тем более, что остальные меня ничем не привлекали. Как и все обыкновенные первоклашки, они были заняты своими делами – на уроках пытались учиться, на перерывах носились по коридору и орали во всё горло.
Но в один момент моя дружба с Колином закончилась. Дождавшись перерыва, Колин подошёл ко мне и поинтересовался:
– Ну и где мои подарки?
– Какие подарки? – не понял я.
– Я тебе столько всего надарил, а ты мне ничего…
– И что ты хочешь взамен?
– Я? – Колин задумался. – Я не знаю… Ты бы мог подарить мне модель самолёта, или корабля. Только не пластмассовую. Я не люблю пластмассовые, они быстро ломаются. И чтобы с моторчиком…
Я недоумённо посмотрел на Колина.
«С моторчиком? – пронеслось в голове. – Губа не дура. А почему только модель? Просил бы настоящий. Чего уж мелочиться?»
Но вслух произнес:
– Знаешь, Найт, забирай свой металлолом обратно, – я выгреб из рюкзака колиновские подарки. – Мне он без надобности…
Найт без возражений рассовал железки по карманам.
– Ну и ладно! – недовольно пробурчал он и отправился предлагать свои услуги Гольштейну.
Вот так и текло моё заточение. Без происшествий, без эмоциональных всплесков, без, как говорится взлётов и падений. Каждый последующий день был похож на предыдущий. Скука и однообразие. Правда, моё и не только моё внимание частенько привлекала Саманта Браун – отличница и истеричка, сидящая, как и я, в гордом одиночестве. Только я сидел в самом конце класса, а Саманта на первой парте.
Саманта брала не умом и старанием, а бесконечными вопросами и даже слезами. Мисс Андерс её боготворила. Большинство уроков проходило в диалоге учительницы и Саманты. Большинство учеников это устраивало. Пока Саманта тупила, выясняя, почему три больше двух, лентяи и неучи были спокойны – в ближайшие десять минут их никто не будет трогать. А через десять минут начнётся то же самое – Саманта задаст очередной вопрос или зальётся слезами. И мисс Андерс бросится её успокаивать или терпеливо будет разъяснять своей любимице очередные сложности правописания или счёта.
Но и это занятие мне вскоре надоело. И я завис. Завис в своих воспоминаниях, завис в безнадежно потерянном прошлом, завис в мире, дорога в который мне навсегда заказана.
Как я пережил этот год, как высидел и как перешёл во второй класс я не знаю. Не знаю и не помню. Да и не хочу помнить. Зачем?
***
Мисс Андерс тщательно вырисовывала цветными мелками на доске яблоки. Ей, наверное, хотелось достигнуть совершенства в изображении фруктов, но яблоки скорее походили на цветные мячики, в которые зачем то воткнули кривые палки. Причём среди всяческих цветов преобладающим был отчего-то красный. Возможно, с помощью него мисс Андерс хотелось достичь большего сходства с оригиналом.
Я тупо смотрел, как мисс Андерс насилует доску, прилагая неимоверное усердие и старание, что мне даже стало её немного жаль. К чему тратить время на детальную прорисовку, если это всего лишь обычный урок математики? И почему именно яблоки? Можно ведь было нарисовать на доске банальные кружки или квадратики. И проще и быстрее. Хотя, если мисс Андерс нравится рисовать яблоки, то никто не в силах ей это запретить. Наверное, так она хотела продемонстрировать классу свои художественные способности. Только кому? И зачем? Большинство из присутствующих бессмысленно наблюдала за тем, как мисс Андерс пачкает доску, без малейшего представления, зачем она это делает и чем это всё закончится. И только Саманта Браун старательно перерисовала с доски в тетрадь яблоки-мячики.
Наблюдать за творческими мучениями мисс Андерс было скучно и неинтересно, и я перевел взгляд на окно. Там за стеклом на подоконнике сидел взъерошенный воробей и мирно чистил свои пёрышки.
«Воробей, – я невольно улыбнулся. – Оказывается, и здесь водятся воробьи. Интересно, он понимает по-русски или нет? Эй, птичка!»
Я постучал пальцем по оконному стеклу, пытаясь привлечь внимание птицы. Воробей встрепенулся, удивленно глянул на меня, что-то недовольно прочирикал и, взмахнув крыльями, улетел прочь.
Я снова бесцельно уставился на доску. Мисс Андерс, наконец-то покончила с яблоками, отложила в сторону мелки и повернулась лицом к классу.
– А теперь, дети, мы решим с вами задачу, – это было произнесено таким тоном, как будто мисс Андерс была единственной в этом мире, который знал эту задачу про яблоки.
– Итак, – учительница оттирала мел с пальцев носовым платком, – у Джека было два яблока. Тетя Сара подарила ему еще три яблока. Сколько яблок стало у Джека?
Класс напряжённо засопел. Все старательно принялись за работу. А я снова отрешённо уставился в окно. Воробей вернулся. Примостившись на подоконнике, он снова прихорашивал свои пёрышки.
– Стен! – визгнула мисс Андерс.
Воробей насторожился.
– Стен Карли, – почти крикнула учительница, – я к тебе обращаюсь!
Воробей подпрыгнул и улетел. Я безучастно перевёл взгляд на мисс Андерс.
– Стен Карли, ты чем занимаешься во время урока? Неужели тебе не интересно, сколько блок было у Джека?
– Нет, – равнодушно отрезал я. – Не интересно…
Не ожидая от ученика второго класса такой наглости, Мисс Андерс даже не нашла, что и ответить. Она пыталась подобрать нужные слова, но слов не находилось. И мне пришлось придти ей на помощь.
– Пять, – безразлично проговорил я, – если это вас так интересует.
Мисс Андерс как выброшенная на берег рыба хватала ртом воздух. А меня вдруг понесло:
– И я даже могу вам объяснить почему…
Мисс Андерс сделала глубокий вдох и, наконец, пришла в чувство.
– Попробуй, – ехидно улыбаясь, прошипела учительница.
Она уже предвкушала моё поражение и позор, но я неторопливо встал из-за парты и небрежной походкой проковылял к доске. Взяв тряпку, я парой движений уничтожил весь её натюрморт.
– Так вот, – я написал на доске ряд чисел от одного до пяти, – существует общепринятый числовой ряд. Или другими словами закономерность в расположении чисел. За единицей всегда следует двойка, за двойкой тройка и так далее…
Класс настороженно притих. Мисс Андерс занервничала.
– Если учесть, что у Джека было два яблока, – продолжал я, – а тетя Сара дала ему ещё три, то для получения ответа необходимо просто переместиться по числовой прямой от цифры два вправо на три позиции. И мы попадаем на цифру пять. Что и является ответом на поставленную задачу…
В классе повисла гробовая тишина. Такая, что через закрытые окна были слышны шаги случайных прохожих. И вдруг тишину прорезал вой сирены. Это, сидя за первой партой, заревела Саманта Браун. Мисс Андерс тут же бросилась ее успокаивать.
Я торжествовал.
– Если бы тётя Сара отобрала у Джека яблоки, то…
Договорить я не успел. Мисс Андерс, оставив Саманту реветь дальше, покрасневшая, как только что уничтоженные мною яблоки, подскочила ко мне и взревела:
– Вон из класса! Сейчас же!
Я спокойно, без лишних движений и эмоций, положил мел на место, вытер руки и вышел из класса в коридор.
***
Через пару часов я уже сидел в кабинете директрисы миссис Палмер на одном из выставленных в ряд у стены стульев и бессмысленно разглядывал свои коленки. Напротив мисс Палмер сидела Джилиан, сорвавшаяся с работы по звонку мисс Андерс. Самой мисс Андерс в кабинете не было. И в этом ей отчасти повезло. Неизвестно чтобы я сгоряча ей бы наговорил. И по поводу её непонятных методов обучения, и о предвзятом отношении к некоторым ученикам (я имел ввиду Саманту), и… Да мало ли я чего мог наговорить! Но если от взрослого человека это звучало бы вполне естественно, то из уст восьмилетнего ребенка такие заявления восприняли бы как бред или признак безумства. А это усугубило бы итак моё непростое положение.
– Поймите, миссис Карли, – директриса до тошноты была мила, – когда возникают подобного рода проблемы, мы как педагоги и лица ответственные за воспитание и обучение должны, вернее сказать, обязаны предпринять какие-то меры. Мы не ставим себе цель наказать, мы хотим помочь…
Джилиан согласно кивнула головой.
– Ваш Стен непростой ребёнок. Можно даже сказать сложный. За время учебы в нашей школе (миссис Палмер сделала акцент на слове нашей) он так и не нашёл себе друзей. Он ни с кем из сверстников не общается, держится в стороне. Постоянно витает в облаках. Стен!
– Что? – я на миг оторвался от созерцания коленок.
– Вот видите, – директриса указала на меня пальцем. – Он рассеян и невнимателен. Он вспыльчив и заносчив…
– Но ведь у него есть и положительные качества… – не то спрашивая, не то утверждая пролепетала Джилиан.
– Да, бесспорно, – согласилась директриса. – Он спокойный, уравновешенный, послушный. Но в его послушании всё время проявляется какой-то вызов. Во всём чувствуется какое-то скрытое пренебрежение. Пренебрежение ко всему, что ни делается, что ни говорится. На каждый случай у него находится, только ему одному ведомое мнение. И оно в большинстве случаев отличается от общепринятых норм и правил…
