Коммунизм против капитализма. Третий раунд

И Ленин продолжает далее цитировать Гобсона: ««Вот какие возможности открывает перед нами более широкий союз западных государств, европейская федерация великих держав: она не только не двигала бы вперёд дело всемирной цивилизации, а могла бы означать гигантскую опасность западного паразитизма (выделено мною, Д. И.): выделить группу передовых промышленных наций, высшие классы которых получают громадную дань с Азии и с Африки и при помощи этой дани содержат большие приручённые массы служащих и слуг, занятых уже не производством массовых земледельческих и промышленных продуктов, а личным услужением или второстепенной промышленной работой под контролем новой финансовой аристократии»» (стр. 401).

Те же выводы делает и немецкий буржуазный экономист Шульце-Геверниц (Шульце-Геверниц – профессор политической экономии Фрейбургского университета, который в своих работах пытался обосновать возможность установления социального мира, «социальной гармонии» в капиталистическом обществе в целях улучшения положения всех классов: капиталистов, рабочих и крестьян. – Д. И.), которого цитирует в своей работе Ленин: «Если «заслугой» империализма является «воспитание негра к труду» (без принуждения не обойтись…), то «опасность» империализма состоит в том, что «Европа свалит физический труд – сначала сельскохозяйственный и горный, а потом и более грубый промышленный – на плечи темнокожего человечества, а сама успокоится на роли рантье, подготовляя, может быть, этим экономическую, а затем и политическую эмансипацию краснокожих и темнокожих рас»» (стр. 403).

Как мы видим, оба этих буржуазных экономиста, с которыми в данном вопросе согласен Ленин, обрисовали перспективы западного капиталистического империализма, перспективы его загнивания, когда в середине 60-х гг. минувшего столетия началась массовая деиндустриализация США и Западной Европы (ЕС), которые начали переносить своё производство в Азию, в частности, в Китай для обеспечения получения максимальной прибыли и сверхприбыли за счёт дешёвой рабочей силы в странах проникновения западного капитала.

Отсюда и вытекает возможность подкупа верхних слоёв рабочего класса, возможность содержать большие штаты служащих и слуг, обслуживающих современную финансовую аристократию.

Ленин по этому поводу пишет:

«Империализм, означая раздел мира и эксплуатацию не одного только Китая, означая монопольно-высокие прибыли для горстки богатейших стран, создаёт экономическую возможность подкупа верхних прослоек пролетариата и тем питает, оформливает, укрепляет оппортунизм» (стр. 402).

И далее: «Империализм имеет тенденцию и среди рабочих выделить привилегированные разряды и отколоть их от широкой массы пролетариата» (стр. 404).

На эту тенденцию подкупа верхних слоёв пролетариата, которые тем самым покидают пролетарскую классовую точку зрения и скатываются в болото мелкобуржуазности, в болото обывательщины, обратил внимание ещё Фридрих Энгельс. В своём письме Карлу Марксу 7 октября 1858 г. он писал (цитируем по Ленину): «Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно» (стр. 405). В письме Каутскому от 12 сентября 1882 г. Энгельс писал: «Вы спрашиваете меня, что думают английские рабочие о колониальной политике? То же самое, что они думают о политике вообще. Здесь нет рабочей партии, есть только консервативная и либерально-радикальная, а рабочие преспокойненько пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и её монополией на всемирном рынке» (там же).

И Ленин делает вывод: «Здесь ясно указаны причины и следствия. Причины: 1) эксплуатация данной страной всего мира; 2) её монопольное положение на всемирном рынке; 3) её колониальная монополия. Следствия: 1) обуржуазение части английского пролетариата; 2) часть его позволяет руководить собой людям, купленным буржуазиею или по крайней мере оплачиваемым ею» (стр. 405–406).

В настоящее время эти выводы Энгельса и Ленина можно отнести не только к одной Великобритании, но и к другим высокоразвитым странам ЕС, таким как Германия, Франция и некоторые др.

«Оппортунизм – завершает данный вопрос Ленин – не может теперь оказаться полным победителем в рабочем движении одной из стран на длинный ряд десятилетий, как победил оппортунизм в Англии во второй половине XIX столетия, но он окончательно созрел, перезрел и сгнил в ряде стран, вполне слившись с буржуазной политикой, как социал-шовинизм» (стр. 406). К вопросу оппортунизма в современном коммунистическом и рабочем движении мы ещё вернёмся.

Но отсюда вытекает и то, что перенося производство в азиатские, африканские и латиноамериканские страны (развивающиеся страны, как сейчас принято говорить), империализм волей-неволей, объективно, развивает современные производительные силы в этих странах; а также вытекает то, что рабочий класс, трудящиеся массы этих стран, находясь в крайне тяжёлом экономическом положении и подвергаясь чудовищной эксплуатации со стороны «развитого человечества» (западного империализма), непременно поднимутся на борьбу за своё освобождение. Что и произошло в середине ХХ ст., когда рухнула колониальная система империализма.

О критике империализма

«Критику империализма – пишет Ленин – мы понимаем в широком смысле слова, как отношение к политике империализма различных классов общества в связи с их общей идеологией» (стр. 406).

«Гигантские размеры финансового капитала, концентрированного в немногих руках и создающего необыкновенно широко раскинутую и густую сеть отношений и связей, подчиняющую ему массу не только средних и мелких, но и мельчайших капиталистов и хозяйчиков, – с одной стороны, а с другой, обострённая борьба с другими национально-государственными группами финансистов за раздел мира и за господство над другими странами, – всё это вызывает повальный переход всех имущих классов на сторону империализма. «Всеобщее» увлечение его перспективами, бешеная защита империализма, всевозможное прикрашивание его – таково знамение времени. Империалистская идеология проникает и в рабочий класс. Китайская стена не отделяет его от других классов (стр. 407). И Ленин завершает данный вывод тем, что указывает, что «вожди теперешней так называемой «социал-демократической» партии Германии получили по справедливости название «социал-империалистов», т. е. социалистов на словах, империалистов на деле…».

«Вопросы о том, возможно ли реформистское изменение основ империализма, вперёд ли идти, к дальнейшему обострению и углублению противоречий, порождаемых им, или назад, к притуплению их, являются коренными вопросами критики империализма» (стр. 408).

И Ленин напоминает читателям: «Так как политическими особенностями империализма являются реакция по всей линии и усиление национального гнёта в связи с гнётом финансовой олигархии и устранением свободной конкуренции, то мелкобуржуазно-демократическая оппозиция империализму выступает едва ли не во всех империалистских странах начала ХХ века» (там же). Ленин объясняет, что разрыв с марксизмом Каутского обусловлен тем, что Каутский практически слился с этой «мелкобуржуазной, реформистской, экономически в основе своей реакционной» оппозицией (стр. 408–409).

«Теоретическая критика империализма у Каутского потому и не имеет ничего общего с марксизмом, потому и годится только как подход к проповеди мира и единства с оппортунистами и социал-шовинистами, что эта критика обходит и затушёвывает как раз самые глубокие и коренные противоречия империализма: противоречие между монополиями и существующей рядом с ними свободной конкуренцией, между гигантскими «операциями» (и гигантскими прибылями) финансового капитала и «честной» торговлей на вольном рынке, между картелями и трестами, с одной стороны, и некартеллированной промышленностью, с другой, и т. д. Совершенно такой же реакционный характер носит пресловутая теория ультраимпериализма, сочинённая Каутским» (стр. 415).

«Каковы бы ни были благие намерения английских попиков или сладенького Каутского, объективный, т. е. действительный социальный смысл его «теории» один и только один: реакционнейшее утешение масс надеждами на возможность постоянного мира при капитализме посредством отвлечения внимания от острых противоречий и острых проблем современности и направления внимания на ложные перспективы какого-то якобы нового будущего «ультраимпериализма». Обман масс – кроме этого ровно ничего нет в «марксистской» теории Каутского» (стр. 416).

«Поэтому «интеримпериалистские» или «ультраимпериалистские» союзы в капиталистической действительности, а не в пошлой мещанской фантазии английских попов или немецкого «марксиста» Каутского, – делает вывод Ленин – в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистской коалиции против другой империалистской коалиции или в форме всеобщего союза всех империалистских держав – являются неизбежно лишь «передышками» (выделено мною – Д. И.) между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая перемену форм мирной и немирной борьбы из одной и той же почвы империалистских связей и взаимоотношений всемирного хозяйства и всемирной политики… Вместо живой связи периодов империалистского мира и периодов империалистских войн Каутский преподносит рабочим мёртвую абстракцию, чтобы примирить их с мёртвыми вождями» (стр. 417–418).

«Империализм есть эпоха финансового капитала и монополий (выделено мною, Д. И.), которые всюду несут стремление к господству, а не к свободе. Реакция по всей линии при всяких политических порядках, крайнее обострение противоречий и в этой области – результат этих тенденций. Особенно обостряется также национальный гнёт и стремление к аннексиям, т. е. к нарушениям национальной независимости (ибо аннексия есть не что иное, как нарушение самоопределения наций)» (стр. 419).

«И теоретический анализ империализма у Каутского и его экономическая, а также политическая критика империализма насквозь проникнуты абсолютно непримиримым с марксизмом духом затушёвывания и сглаживания самых коренных противоречий, стремлением во что бы то ни стало отстоять разрушающееся единство с оппортунизмом в европейском рабочем движении» (стр. 420).

Историческое место империализма

«Мы видели, – пишет Ленин – что по своей экономической сущности империализм есть монополистический капитализм. Уже этим определяется историческое место империализма, ибо монополия, вырастающая на почве свободной конкуренции и именно из свободной конкуренции, есть переход от капиталистического к более высокому общественно-экономическому укладу» (стр. 420–421).

И Ленин, исходя из анализа экономической и вытекающей из него политической сущности империализма, делает вывод: «Монополия, олигархия, стремления к господству вместо стремлений к свободе, эксплуатация всё большего числа маленьких или слабых наций небольшой горсткой богатейших или сильнейших наций – всё это породило те отличительные черты империализма, которые заставляют характеризовать его как паразитический или загнивающий капитализм» (стр. 422).

«В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растёт, но этот рост не только становится вообще более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран (Англия)» (стр. 422–423).

«Получение монопольно-высокой прибыли капиталистами одной из многих отраслей промышленности, одной из многих стран и т. п. даёт им экономическую возможность подкупать отдельные прослойки рабочих, а временно и довольно значительное меньшинство их, привлекая их на сторону буржуазии данной отрасли или данной нации против всех остальных. И усиленный антагонизм империалистских наций из-за раздела мира усиливает это стремление. Так создаётся связь империализма с оппортунизмом…» (стр. 423).

«Опаснее всего в этом отношении люди, не желающие понять, что борьба с империализмом, если она не связана неразрывно с борьбой против оппортунизма, есть пустая и лживая фраза» (стр. 424).

«Из всего сказанного выше об экономической сущности империализма вытекает, что его приходится характеризовать, как переходный или, вернее, умирающий капитализм» (там же).

И Ленин завершает свою работу следующим выводом:

«… становится очевидным, что перед нами налицо обобществление производства, а вовсе не простое «переплетение»; – что частнохозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение, – которая может оставаться в гниющем состоянии сравнительно долгое (на худой конец, если излечение от оппортунистического нарыва затянется) время, но которая всё же неизбежно будет устранена» (стр. 425).

В своём «Предисловии к французскому и немецкому изданиям» «Империализма…», написанному в 1920 г., т. е. через четыре года после написания самого произведения, Ленин отмечает:

«В книжке доказано, что война 1914–1918 годов была с обеих сторон империалистской (т. е. захватной, грабительской, разбойнической) войной, войной из-за дележа мира, из-за раздела и передела колоний, «сфер влияния» финансового капитала и т. д. Ибо доказательство того, каков истинный социальный, или вернее: истинный классовый характер войны содержится, разумеется, не в дипломатической истории войны, а в анализе объективного положения командующих классов во всех воюющих державах» (стр. 303–304).

«Десятки миллионов трупов и калек, оставленных войной, войной из-за того, английская или германская группа финансовых разбойников должна получить больше добычи… открывают глаза с невиданной прежде быстротой миллионам и десяткам миллионов забитых, задавленных, обманутых, одураченных буржуазией людей. На почве всемирного разорения, созданного войной, растёт, таким образом, всемирный революционный кризис, который, какие бы долгие и тяжёлые перипетии он ни проходил, не может кончиться иначе, как пролетарской революцией и её победой» (стр. 305–306).

«Империализм есть канун социальной революции пролетариата». «Это подтвердилось с 1917 года в всемирном масштабе» (стр. 308), завершает данное предисловие Ленин.

* * *

«Империалистская война есть канун социалистической революции. И это не только потому, что война своими ужасами порождает пролетарское восстание, – никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически, пишет Ленин в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» – а потому, что государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет» (ПСС, т. 34, стр. 193).

Именно в годы первой мировой войны происходит сращивание капиталистического государства с монополиями, возникает государственно-монополистический капитализм. Капиталистическое государство открыто становится на службу монополистическому капиталу, т. е. империализму.

«Мировой капитализм, который в 60–70-х годах прошлого века был передовой и прогрессивной силой свободной конкуренции, и который в начале ХХ века перерос в монополистический капитализм, т. е. империализм, сделал за время войны изрядный шаг вперёд не только к ещё большей концентрации финансового капитала, но и к превращению в государственный капитализм», подчёркивает Ленин в работе «Поворот в мировой политике» (стр. 344).

Выступая с докладом о текущем моменте на VII (апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (б), Ленин делает вывод о том, что «во время войны капитализм развился ещё больше, чем до войны. Он уже взял в свои руки целые области производства. Ещё в 1891 году, 27 лет тому назад, когда немцы приняли свою Эрфуртскую программу, Энгельс говорил, что нельзя по-прежнему толковать капитализм, как отсутствие планомерности. Это уже устарело: если есть тресты, то отсутствия планомерности уже нет (выделено мною, Д. И.). В особенности в ХХ веке развитие капитализма гигантскими шагами пошло вперёд, а война сделала то, что не было сделано за 25 лет. Огосударствление промышленности пошло вперёд не только в Германии, но и в Англии. От монополии вообще перешли к государственной монополии. Объективное положение дел показало, что война ускорила развитие капитализма, и оно шло вперёд от капитализма к империализму, от монополии к огосударствлению. Это всё придвинуло социалистическую революцию и создало объективные условия для неё. Таким образом, социалистическая революция придвинута ходом войны» (стр. 355).

§ 4. О революции и революционной ситуации

Итак, в России к октябрю 1917 г. созрела революционная ситуация.

В «Проекте резолюции левых социал-демократов к первой международной социалистической конференции» Ленин писал: «Эпоха сравнительно мирного капитализма миновала безвозвратно. Империализм несёт рабочему классу неслыханное обострение классовой борьбы, нужды, безработицы, дороговизны, гнёта трестов, милитаризма, политическую реакцию, которая поднимает голову во всех, даже самых свободных странах» (стр. 283).

В то же время Ленин ещё раз обращает внимание на то, что «Империалистская война открывает собой эру социальной революции. Все объективные условия новейшей эпохи ставят на очередь дня революционную массовую борьбу пролетариата. Долг социалистов – не отказываясь ни от единого средства легальной борьбы рабочего класса, соподчинить их все этой насущной и главнейшей задаче, развивать революционное сознание рабочих, сплачивать их в интернациональной революционной борьбе, поддерживать и двигать вперёд всякое революционное выступление, стремиться к превращению империалистской войны между народами в гражданскую войну угнетённых классов против их угнетателей, войну за экспроприацию класса капиталистов, за завоевание политической власти пролетариатом, за осуществление социализма» (стр. 284–285).

Но революция невозможна без революционной ситуации.

Вот что об этом пишет Ленин в работе «Крах II Интернационала», выделяя три главных признака революционной ситуации: «1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменном виде своё господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетённых классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется ещё, чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетённых классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению. Без этих объективных изменений, независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов, революция – по общему правилу – невозможна. Совокупность этих объективных перемен и называется революционной ситуацией» (стр. 218–219).

В то же время, продолжает далее Ленин, «не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадёт», если его не «уронят»» (стр. 219).

Ленин при этом обращает внимание на то, что «ни один социалист нигде и никогда не брал на себя ручательства за то, что революцию породит именно данная (а не следующая) война, именно теперешняя (а не завтрашняя) революционная ситуация. Тут идёт речь о самой бесспорной и самой основной обязанности всех социалистов: обязанности вскрывать перед массами наличность революционной ситуации, разъяснять её ширину и глубину, будить революционное сознание и революционную решимость пролетариата, помогать ему переходить к революционным действиям и создавать соответствующие революционной ситуации организации для работы в этом направлении» (стр. 221).

Отсюда вытекает важнейшая обязанность революционных партий, которые в то время назывались социалистическими, и о которой пишет Ленин: «…такова именно обязанность социалистических партий… возбуждать, «встряхивать» народ (а не усыплять его шовинизмом, как делают Плеханов, Аксельрод, Каутский) «использовать» кризис для «ускорения» краха капитализма, руководствоваться примерами Коммуны и октября-декабря 1905 года. Неисполнение современными партиями этой своей обязанности и есть их измена, их политическая смерть, их отречение от своей роли, их переход на сторону буржуазии» (стр. 222).

Сказано не в бровь, а в глаз подавляющему большинству современных «коммунистических» партий, действующих на территории экс-СССР.