Мой город 2: Паук

Незнакомец ответил.

– Я не могу сейчас говорить о чем-либо другом. – затем он добавил, словно упрекая женщину в чем-то. – Я только что жену проводил, и вряд ли ее увижу снова. Я тут рассказываю Вам о моем горе, исповедуюсь перед Вами, перед совершенно незнакомой женщиной. А ВЫ? – он отмахнувшись добавил. – Я понимаю, Вам слушать меня нелегко, но выслушайте, прошу Вас.

Нина ничего не сказала. Она поняла, что этому человеку необходимо излить душу, и она сказала.

– Извините что я не поняла Вас. Я думала, переведя разговор на другую тему Вы перестанете хоть на время вспоминать о грустном. Что ж, если Вам будет легче, я готова Вас выслушать. – затем она добавила. – Чужому человеку рассказывать о своих печалях. – затем она добавила. – Я это знаю как никто.

Мужчина ничего ни сказал. Он просто молчал. Смотря на эту женщину, он понимал, что зря он сказал: – Я только что жену проводил, и вряд ли ее увижу снова. Я тут рассказываю Вам о моем горе, исповедуюсь перед Вами перед совершенно незнакомой женщиной. А ВЫ? – этого он говорить не имел права. Мало ли у кого какие проблемы? Делиться ими можно, но кто будет их слушать? Возможно их будут слушать, но будут ли понимать услышанное или пропускать мимо ушей? Кто знает? Кто знает? Мужчина осторожно сказал.

– Я понимаю, что своей историей мог недоесть Вам, но кто знает, как мне сейчас на душе тяжело. – он сделал паузу, затем добавил. – Поймите! Я может больше никогда не увижу Веронику! Может этот отлет был последний в ее жизни, и обратно она уже не вернется.

Нина ничего не сказала. Да и говорить та было нечего. Мужчина не мог сказать что-то, что могло перевести разговор на иную тему. Он хотел бы это сделать, но не мог. Он сейчас ни о чем не мог думать кроме одного, вернется его Вероника обратно к нему или нет. Рак сделает свое дело, закончит свою работу, и убьет это прекрасное создание, его жену, его Веронику.

Нина ответила лишь одним словом.

– Понимаю. – она действительно понимала его. Трудно терять кого бы то ни было в своей жизни. Тем более трудно, нет страшно, терять своего родственника. В данный момент сестру. Где она сейчас? Что ее ожидает там, за границей? Этого она не знала. Она считала, все предрешено в этой жизни. Что будет, того не миновать. У каждого своя судьба в этой жизни, и пройти человек ее должен сам, без какой-либо помощи: – Все в этом мире ни то что мы привыкли считать за благо. – сказала она. – За все надо платить.

Незнакомец возмутился.

– Платить! Да за что?

Нина тяжело вздохнула, а затем произнесла.

– За счастье. – тяжело сказала она. – За счастье тоже нужно платить. Если не при жизни, то после смерти.

– Что Вы хотите этим сказать?

Нина попыталась объяснить.

– Вам когда-то, да и всем людям судьба дает то или иное счастье. Но судьба жестока. Видя как человек радуется жизни она попросту отбирает у него счастье, испытывает человека, и обирает у него самое дорогое, самое ценное в его жизни.

– Вы считаете, что меня испытывает судьба?

– Возможно. – предположила Нина, и спросила. – Чем Вы занимаетесь в жизни?

– Я бизнесмен.

– Бизнесмен. – тихо сказала Нина. – Вот видите, Вы бизнесмен. Очевидно не знаете финансовых проблем. Считаете, что все в жизни можно купить за деньги? Даже здоровье. – она сделала паузу, затем добавила. – Вот видите, Вы ошибаетесь ни все можно купить за деньги, тем более здоровье.

– Вы правы. – согласился с ней незнакомец. – Не все можно купить за деньги. – он сделал паузу, и задумчиво прибавил. – теперь я это понимаю.

Да, он эта понимал. Понимал как нельзя лучше чем, когда бы то ни было. За всю жизнь он никогда не помогал никому, наоборот, он смотрел с призрением на тех, кто болел каким-либо заболеванием. Он не замечал этих людей, попросту для него они просто не существовали.

Теперь, узнав что его жена Вероника больна неизлечимой болезнью под названием рак, он обратил внимание на тех, кого всегда призирал. От которых всегда сторонился. Он узнал этих людей, и те оказались ни такими как он хотел их себе представить. Некоторые из них были образованными людьми. По воле случая он стал инвалидом. Потеряв слух, голос, став глухонемым. Некоторые болели с детства. Эта много болезней, например, тот же самый лейкоз или по-другому рак. Рак бич общество. От него нет спасение так же, как и от СПИДА. От них все отвернулись. Никто не общается с ними. Они изгои общества. Они ошибка природы.

Но так ли это? Я с этим не соглашусь. Они такие же люди, как и мы. Может гораздо лучше нас, здоровых людей. Людей-поддонков, привыкших считать, что они правы во всем. Даже в том, о чем они понятие не имеют. Впрочем не мне их судить. Пусть они сами вынесут сами себе определение, кто они такие есть на самом деле? Люди, или их подобие? Подобие людей, считающих себя праведными членами общества. А может это их маска. Маска, под которой прочиться сволочь, лицемер, поддонок и просто безразличный человек. Безразличие к чужому несчастью, один из смертных грехов данный Богом Моисею на горе Синей.

– Жизнь, интересная штука. – сказал незнакомец. – Некто не знает, что она приготовит нам в следующею минуту? Какие испытание нас ждут в жизни?..

Нина молчала. Она понимала, что мужчине сейчас, в данный момент необходимо выговориться. Излить душу. Снять камень с души.

Мужчина продолжал.

…-Вся жизнь, эта миг. Раз, и вот она, злодейка смерть. Ждет нас на крыльце дома или на работе, а может в дороге? Где мы закончим жизнь никто не знает. Мы идем по длинной дороге степи. Входим в лес, пробираемся сквозь кустарник. Затем, если повезет, выходим на дорогу, и снова пройдя по ней, натыкаемся на препятствие. Глубокий овраг бездонной пропасти. Перейти нет возможности. Нет моста, а перепрыгнуть? – он сделал паузу. – Он слишком длин, чтобы сделать это. Конечно, возможно его обойти, но кто знает, куда идти, и вообще есть ли переход? Впрочем, все это знаете Вы и без меня. – продолжал он. – Смотрите на другой берег оврага, этой бездонной пропасти, человек наконец осознает, что вот сейчас, в этот момент ему надо сделать выбор. Он должен повернуться и возвратиться в первоначальную точку, туда, откуда все началось или рискнуть и прыгнуть на другой берег этого оврага, туда, где жизнь лучше, чем здесь. – он сделал долгую затяжную паузу, и с сожалением сказал. – К сожалению я не смог прыгнуть на другой берег этого оврага, я побоялся, и вот результат. – Он снова сделав затяжную паузу, добавил. – Моя Вероника умирает.

Нина слушала незнакомца внимательно. Он открыл перед ней свою душу, исповедался перед незнакомой женщиной, так как знакомые ему люди просто не захотели его слушать. Выслушать исповедь друга, они отказались. Впрочем, ни мне их судить. Ведь люди никогда не могли понять, горе одного человека, пока то же самое горе не постучится в их дверь.

Нина спросила.

– Вы так и не перепрыгнули этот овраг?

Тот тяжело ответил.

– Не смог.

Не зная, как дальше быть, продолжать ли этот разговор или нет? Нина видела, что этот человек о чем-то сожалеет. Овраг – это метафора, которая всегда не предвещает ничего хорошего. Каждый человек что-то боится в своей жизни. Страх – это неотъемлемая часть человеческой натуры, его психологии. Никто не знает, откуда берется страх? Что это? Своеобразная защита человеческого мозга? Мозга, выдающего нам адреналин приключений, и блокируемым подсознательным страхом, чувством опасности? Что в конце концов приводит к эйфории, без одержимой жажды опасности. Пока мозг не осознает, что эта эйфория приведет человека, и его самого к безумию саморазрушению, и в тот же миг он выдает информацию, чувство опасности, и перерастающий из него в чувство страха. Человек хочет сделать, то или иное, а что-то ему мешает. Он хочет оглянуться, посмотреть, что там, за его спиной? Что пугает его так сильно, что он не может даже пошевелиться? Он хочет обернуться, но не может. Не может потому, что что-то его страшит, что-то пугает его? Не дает оглянуться назад. По его телу пробегает мошкара. Само тело на секунду сжимается, и сердце замирает. Человек стоит как вкопанный. Что-то удерживает его от этого или какого-либо другого действия. Он стоит как вкопанный, не может пошевелиться. Затем, в какой-то момент, страх уходит, но посылки к нему остаются. Эта как кнопка тревоги, если ее включить, то все попросту спасая свои жизни бросаться на улицу. Создавая панику, предвещающею страх и безумие. Затем человек становиться таким каким он привык себя чувствовать, и кнопка страха переходит в спящей режим. Создавая человеку противоречие, делать что-либо или нет.

Нина сказала.

– Нет, эта не страх! – затем она добавила. – Вы еще стоите на обрыве того оврага, и думаете, прыгнуть Вам туда, на другой берег или остаться на этом? – она сделала паузу, затем добавила. – Ваша жена рискнула и прыгнула на другой берег оврага. Да, она больна, но она буриться с болезнью не опускает свои руки. Она живет. – затем она упрекнула незнакомца. – Вы же только и способны на слезы. Поплакаться в чью-нибудь юбку!? Глядишь, и станет легче, пройдет. Нет. – продолжала она. – Это никогда не пройдет. С этим Вы будете жить до своей смерти, и, если ни дай бог она умрет, Вы себе этого никогда не простите. Вы будете винить себя за то, что в эти последние минуты Вы небыли с ней. Отвернулись от нее, так сказать. – закончила она.

Выслушав ее, мужчина задумался. Он еще никогда не был в такой ситуации. За все годы проведенной с Вероникой, он никогда не был так близко и в тоже время далеко от истины. Действительно, он словно стоял на краю этого оврага, и не мог перепрыгнуть через него, на другой берег. Какие-то невидимые оковы связывали его руки и ноги. Мы все считаем, что груз наших грехов – это наши цепи, сковывающие нас с головы до ног. Но это ни так. Эти цепи лишь лежат на нас тяжелым грузом, и их легко можно сбросить. А сбросив их, мы понимаем, что их на самом деле не было. Мы их просто выдумали.

Облегчение! Конец страданий и несчастий. Как прекрасно, когда груз с сердце спадает. Облегчение. Умиротворение и расслабление всего организма. Эйфория счастья, и радости оттого, что снят груз с сердце. Свобода! Истинное счастье человека и всего человечества быть свободным.

Мужчина пришел в себя, и тотчас воскликнул.

– ВЕРОНИКА! – затем он, посмотрев на Нину, сказал. – Вы правы! Ах как Вы правы! Я никогда не задумывался над тем, что в этой жизни является ценном. Я думал, что это только деньги! Но я ошибался. Эта не только деньги? Да и деньги ли они вообще, что могут нам дать в этой жизни ценного? Я никогда не задумывался над этим. Теперь я знаю, что самое ценное было всегда рядом. Со мной. И эта моя семья, моя жена, мои дети. – тут он сделал паузу, и сказал. – Дети. – это слово он произнес с грустью. Как будто он их упрекал в чем-то. – Что за выротков я породил с Вероникой? Одно только слово. – тут он усмехнулся. – Дети? Они стали кем угодно, только не членами общество. Один из них пошел в криминал, теперь вор в законе. Второй стал наркоманом, и никак не может с иглы соскочить. А говорил я ему, ни стоит ходить по друзьям, они дурному и научат. А моя дочь, шлюха каких свет не видывал! Что ни говори, семейка!?

Нина выслушав незнакомца спросила.

– Скажите, Вы не считаете, что у Вашей жены рак, потому что Вы отказались от своих детей? Ведь какие б небыли дети, они всегда остаются для родителей детьми. Пусть они подонки и сволочи, они все равно Ваши дети. – она сделала паузу, тяжело вздохнула. – К сожалению Вы правы в одном. – сказала она. – Наши дети забывают, что мы у них есть. – затем она добавила. – К сожалению это происходит довольно часто. – согласилась она с мужчиной. – Дети бывают забывают о своих родителях, а бывает. – возразила она сама себе. – Дети заботиться о своих родителях, лелеют их, говорят, МАМА, МАМОЧКА!

Незнакомец, тяжело вздохнув, ответил.

– Жаль, что иногда эта забота, зависит от материального состояния родителя. Чем больше состояние, тем сильнее любовь.

Нина согласилась.

– К сожалению Вы правы. – затем она сказал. – Но я верю, что есть дети любящее своих родителей бескорыстно. Не требуя ничего взамен.

Незнакомец тяжела вздохнул.

– Блажен тот у кого такие сыновья и дочери. В своей жизни я таких не встречал. Всем от родителей что-нибудь надо, и это факт. Идиома человеческого существование.

Нина посмотрев на незнакомца, спросила.

– Что Вы решили по поводу Вероники?