Хроники несчастных

Я закипаю, но молчу, сдерживаюсь.

– Уяснил?

– Ага.

– Скажи, что уяснил!

– Да, да, уяснил! – нервозно выкрикиваю я, глядя прямо ей в глаза. – Уяснил! Еще раз повторить?

Она продвигается вперед на пару шагов и заглядывает мне в самую душу. Убедившись, что я действительно разбит и беспомощен, удовлетворённо улыбается и оглядывает наши с Аней миски.

Улыбка сходит с её лица.

– Вы ничего не ели, – с раздражением произносит она, поднимая тарелки. – Так дело не пойдет.

– Нет аппетита, – говорю.

– Поэтому надо швырять посуду? – спрашивает недовольно Аасма и обращается к Ане: – У тебя тоже нет аппетита?

– Да, – отвечает боязливо Аня. – Вы нам скажете, для чего мы здесь?

Аасма вскидывает бровь, раздумывая, отвечать на этот вопрос или нет. И нисходит для ответа, наконец.

– Вы здесь для того, чтобы оказать нам с Августом одну услугу.

– Какую? – спрашиваю я, подавляя в спине новый сильный спазм.

– Вы родите нам ребенка, – обыденным тоном заявляет она и берет с подноса тарелки со свежей едой.

В них лежат куски вареного мяса или рыбы с горсткой желтых обветренных кусочков теста.

Аня растерянно хлопает глазами и глядит в стену надо мной. Не верит в то, что слышит.

– Это шутка? – спрашиваю я.

Аасма выпрямляется, сжимает руки в кулаки и складывает их на пояснице. Смотрит на меня так, точно я произнес самую глупую и идиотскую фразу, которую она когда-либо слышала.

– Это не шутка, – серьезно отвечает она, нахмурив брови. – Нам с Августом нужен ребенок и вы здесь для того, чтобы родить нам его.

Достает из сумки на полу аккуратно сложенную туда одежду и, отделив Анины вещи от моих, бросает их нам.

– Родить ребенка? – огорошенно спрашивает Аня.

– Родить ребенка, – повторяет Аасма и выставляет перед нами тарелки на расстоянии растянутой до предела цепи.

– Что? Зачем? Как мы это… – меня разрывает на части от подозрений с догадками и вычленить из них что-то одно совсем не получается.

– Откуда вы знаете, что… – вмешивается Аня. – …что я…

Она хочет сознаться в том, что беременна. Она расскажет.

Уверен, что Аасма ни сном ни духом про Анину беременность. Откуда ей знать, если я сам услышал об этом вчера?

Аня, не глупи.

– Известно что? – спрашивает Аасма, отбросив сумку. – О чем ты говоришь, девочка моя?

Аня смотрит на меня и видит, надеюсь, всё, что написано у меня на лице.

Не знаю, как так быстро могло случиться, но в требовании Аасмы я сразу увидел возможность, шанс выбраться.

И чтобы не потерять его, этот шанс, Аня должна молчать.

– Известно что? – холодно и сурово переспрашивает Аасма, видя Анино замешательство.

Нужно отвечать что-то, быстро реабилитироваться и у Ани это получается превосходно.

– Откуда вы знаете, что я смогу его родить? Что если мы не можем иметь детей?

Аня на пределе, ей страшно до жути. Дрожит как лист на ветру, прячет глаза, но панике не поддаётся. Внутри ураган из чувств и эмоций, а на лице – растерянность и страх.

Помню это выражение лица. Ей тогда позвонила тетя и сообщила, что родители погибли (и кто такое говорит по телефону?) Какая же у неё была истерика… Я думал, это никогда не закончится.