АВТОР 1
Горда ли черной славою своей
Лубянка подземельных этажей.
Не только Бог, здесь Черт от шока замер.
Суровый вид дверей тюремных камер,
Вонь выдоха табачного из ртов,
C затяжкой от последнего окурка,
Навечно въевшаяся в штукатурку.
И узники, их кровь в телах клопов,
От их имен, нет и упоминаний
Нигде, даже в молебнах покаяний
Их судей, конвоиров, палачей.
АВТОР 2
Нет. Выцарапанные есть в бетоне
Пара имен, при помощи ногтей,
Наверно, стертых до костей ладони,
В одной из камер нижнего кольца.
Никто не тронул их в бетонной тверди.
«Андреи, Мария. Любим до конца.
Будем любить друг друга после смерти».
Кто знает, кто всё это написал?
АВТОР 1
А ныне в этой камере Капрал.
Все это время не лежал без дела,
Тибетской йогой, разминая тело,
Ударами по стенам кулаки
И философствованием мозги.
Суровый тренинг с венами до дрожи,
До звона барабанных перепон,
В поту еще сильней блестит на коже
Штрих код «Одиннадцатый Легион»,
Капрал, он груда мышц, он терминатор,
Но он и полководец и стратег,
И если нужно, пламенный оратор,
Он офицер и чести человек.
Капрал, всего лишь кличка с мореходки.
Он плавал вместе с Гайиным отцом
Был капитаном на его подлодке,
Под флагманским Андреевским крестом.
Он отдал бы и жизнь за адмирала,
Но получилось все наоборот.
КАПРАЛ
В дербане постсоветского развала
Смерть принял адмирал за всех. А тот,
Кто предал нас, теперь в его мундире,
В его погонах и в его квартире,
Гиена, самозванец – адмирал.
АВТОР 2
Стук в бронь двери.
КОНВОИР