Танец меча

– И?.. – вежливо подытожил мечник.

– Тебе мало? – не поверил Орл. – Мы говорим тебе, что нам надоел Лигул, а ты отвечаешь вялым: «И?»

– Кто эти грозные «мы»? Ты и два твоих друга? – Арей иронично поклонился наемникам.

– Не смейся, Арей! Нас много! Многие еще не определились, но мы уверены: они примут нашу сторону. Лигул сделал мрак бюрократическим посмешищем. Где былая вольница? Где ночные пирушки, которые бывали при Кводноне? Где разгул, где потоки крови? В наше время вся кровь уходит на чернила!

Спутники Орла согласно закивали, хотя во времена Кводнона их, как адскую мелочь, на пирушки явно не приглашали.

– А как сейчас делят эйдосы? – продолжал накручивать Орл. – Все лучшее Лигул оставляет себе и своим любимчикам! Сколько душ ты отправил в Тартар, Арей? Миллионы! А сколько досталось тебе лично? Жалкие тысячи!

При упоминании об этом взгляды наемников Орла алчно коснулись дарха Арея. В Тартаре ходили слухи, что там, внутри, – одна из лучших коллекций мрака.

– А дуэли? – Орл растянул губы в брезгливой улыбке. – Теперь, чтобы пришить кого-нибудь, нужно полдня заполнять бумаги, а после отсыпать канцеляристу Лигула пятую часть трофейных эйдосов в ненароком приоткрытый ящик! Конечно, если не желаешь неприятностей. Их дархи пухнут от эйдосов, а клинков эта канцелярская сволочь сроду не держала!

Арей зевнул со щелчком челюстей:

– Ну, пансион печальных вдовиц, положим, существовал и при Кводноне. Тогда канцеляристов заставляли носить мечи, но большинство, чтобы не таскать лишний груз, втайне спиливали клинки и набивали ножны тряпками… А что, Орл, твои ночные мальчики тоже заполняют бумаги, собираясь кого-нибудь грохнуть? Могу себе представить, каких усилий им стоит вспомнить буквы!

«Ночные мальчики» зашевелились. На Арея они смотрели как псы, ожидавшие команды «фас».

– Напрасно издеваешься, Арей! Они действительно недовольны Лигулом! Их протест заслуживает уважения! – с укором произнес Орл.

– Чей протест? Их? В недовольстве их суть. Вчера они были недовольны светом, сегодня Лигулом, а завтра будут недовольны тобой. Забудь им заплатить – и посмотри, что произойдет.

Страж с булавой ухмыльнулся. С его точки зрения, только сейчас Арей сказал нечто дельное.

– Мы считаем, что Лигул не так уж неуязвим, – торопливо продолжал Орл. – Разумеется, его хорошо охраняют. Атаковать саму резиденцию безумие, однако в экстренных случаях Лигул покидает ее всего с двумя-тремя десятками охранников. И если подгадать момент, то…

– …несколько дельных клинков решат дело, если усилить их двумя-тремя арбалетчиками, – прервал Арей. – Конечно, ни один из них не попадет в цель, поскольку охрана Лигула просчитала такой вариант, но в случае действительно серьезной опасности горбун попытается телепортировать. Необходимо лишь создать видимость такой опасности. В момент телепортации возникнет временный провал магического поля и опытный копейщик получит две-три секунды для броска…

Орл схватился за сиденье стула и наклонился вперед.

– Копейщик? Зачем копейщик, если есть арбалетчики?

– Именно копейщик, потому что арбалету не пробить контура рунной защиты. А с мечом к нему не подпустят, – закончил Арей.

Орл переглянулся с «ночными мальчиками».

– Ты что? Сам думал об этом? Об устранении… э-э… Лигула? – спросил он хрипло.

– Когда-то на маяке я только тем и занимался, что мечтал о мести. Времени было – океан. Он же, кстати, и вокруг, – Арей ухмыльнулся. – В среднем я придумал около двух сотен почти идеальных планов. Для лучшего из них нужны были всего шесть исполнителей, из которых гарантированно погибали четыре. Для худшего – около двух десятков, причем погибали все. Тот, что я озвучил сейчас, из средненьких.

– Арей, ты нам необходим! Эти планы… ты их не забыл? – хрипло спросил маленький страж.

Мечник покачал головой.

– Я изменился, Орл! Раньше я хотел власти, теперь не хочу ничего. Оставь меня в покое – и это будет самая большая услуга, которую ты мне окажешь.

– Ты изменился? Невозможно! Меняются люди.

Арей задумчиво разглядывал старомодные пуговицы Орла. В отличие от «ночных мальчиков», хромой страж не был щеголем.

– На какой-то год ссылки… помнится, зимой… я стоял на верхней площадке маяка, глох от ветра и уже собирался уходить. И тут меня посетила совсем простая мысль. Лично для меня каждый следующий повелитель мрака неизменно оказывался хуже предыдущего. И я оставил Лигула в покое. Ты не поверишь, Орл! Я даже сформулировал закон, который нескромно назвал законом Арея: «Любое насильственное изменение данности ведет к ухудшению ситуации, ибо данность есть высшая и единственная возможная реальность».

Орл сидел, сложив на коленях короткопалые руки. Его глазки почти исчезли, остались щелочки.

– Всем известно, что вы с Лигулом враги! – сказал он недоверчиво.

– У меня был один враг – Яраат. С Лигулом же, помнится, я несколько раз беседовал наедине. Уже после маяка. У меня не отбирали даже меча, так что делай выводы сам…

Орл вновь начал приглаживать бакенбарды. В такие секунды он становился похожим на умывающуюся выдру.

– Арей!.. Ты обязан быть с нами! Нам нужен предводитель, которого уважали бы старые рубаки. За тобой пойдут без колебаний. Но все нужно завершить до коронации Прасковьи и твоего боя с Буслаевым.

Арей разглядывал желтую, с подтеками штукатурку. Лампочка качнулась: проехал грузовик.

– А Меф тут при чем? – спросил он равнодушно.

– Коронация Прасковьи не состоится до боя. Все силы Кводнона должны быть сосредоточены в одних руках. Это единственное условие коронации. А раз так, Мефодий обязан умереть. Пусть даже свет заберет его эйдос, неважно – освобожденные силы притянутся к той части, что сейчас у Прасковьи.

Арей пожал плечами.

– Ну и прекрасно! Прасковья так Прасковья…

Орл укоризненно заскрипел стулом.

– Арей! Я тебя не узнаю! Ты собираешься повиноваться человеку, который встанет во главе мрака?

– А что такого?

– Арей!!!

– Не мне, конечно, проникать в высокие замыслы нашего повелителя, но, подозреваю, горбунок хочет показать Эдему, что девушка с эйдосом, взращенная мраком, ничем не отличается от стража мрака. Это будет болезненный укол. Ведь эйдос – частица абсолютного света. Абсолютного! Даже Троил не содержит в себе абсолютный свет напрямую, а лишь отражает его.

– Но человеку, Арей! Человек – и на престоле мрака!

Мечник равнодушно дернул щекой.

– Что это меняет? Реальная власть все равно останется у Лигула. Он просто уйдет в тень. Только Лигул, как истинное порождение канцелярии, способен внушить нашим чернильницам ужас. Они говорят на одном языке. Нас с тобой, не говоря уже о Прасковье, они обведут вокруг пальца.

Хромой страж несогласно дрогнул бровями.

– Я давно знаю тебя, Орл! В первый день ты устроишь резню. Зарубишь канцеляристов пять, остальные в ужасе разбегутся. На второй день не сможешь найти какой-нибудь бумажонки и волей-неволей пошлешь за закапанной чернилами рожицей. Рожица приведет с собой вторую, третью… Через неделю все станет как прежде, даже хуже. Пугая тобой, канцеляристы только увеличат поборы. Ах да! Ну и снова начнут носить мечи, набивая ножны туалетной бумагой!

Орл не дослушал его.

– Мы не хотим повиноваться девчонке с эйдосом!.. Не хотим и – баста! Решай, Арей, с нами ты или нет! Посмотри на себя! Ты, как крот, забился в подземный переход! Сколько ты тут просидишь? Месяц? Год? Или, может, Лигул не знает, где тебя искать?