Светлые крылья для темного стража

– Кто катается? Ты? – усомнился Антигон.

– Хаара. Я так, чуток! – пояснила свекольная голова, произнося имя хозяйки с неожиданным благоговением.

Опасаясь и во второй раз выстрелить улыбкой в пустоту, Ирка обошлась тем, что, встав на цыпочки, высунула голову из-за плеча Вована. И снова ошиблась. Теперь улыбка пришлась бы кстати.

Валькирия разящего копья встречала Ирку в коридоре. Странно было видеть ее без нагрудника, копья и щита в вечернем элегантном платье. Хаара была хрупкой и изящной, с тонкими руками, которые показались бы даже слабыми, не будь их движения так быстры и решительны.

– Брысь, Вован! Ты слишком громоздкий для нашего коридора! – приказала Хаара, мягко отстраняя оруженосца.

Вован послушно вдвинулся плечом в вешалку и сел на задумчиво хрустнувшую полку для обуви. Ирка и Хаара оказались лицом к лицу.

– Ну наконец-то! Добрались без приключений? Рада, что ты пришла! – сказала Хаара и потянулась к Ирке, явно чего-то ожидая.

Ирка растеряла все слова и вместо улыбки изобразила запоздалую лицевую судорогу. Так и не дождавшись поцелуя, Хаара отстранилась. В руках у нее был огромный букет роз. Увидев розы, Ирка внезапно осознала, что явилась без подарка.

– Слушай, а у меня вот ничего нет! Я узнала про день рождения совсем недавно и… – забормотала она, краснея.

Хаара отмахнулась с великодушной небрежностью. Примерно так отмахивается важный дядя, директор департамента, когда сын его подчиненного пытается подарить ему на юбилей обсосанную конфету, только что вытащенную изо рта.

– Какая ерунда! Проходи в комнату! Кстати, ты в курсе, что от тебя пахнет гарью?

Ирка растерялась.

– Гарью? А-а, это дым! Мы с Антигоном мусор жгли! – догадалась она.

– Вот как? Интересно. А что за мусор? – вежливо заинтересовалась Хаара.

– Ну я же в лесу живу. Народ пикники на поляне устраивает, а за собой не убирает. Мы с Антигоном вчера собрали все в кучу и подпалили… Что, сильно пахнет? – встревожилась Ирка.

Она запоздало сообразила, что после сжигания мусора полезно бывает переодеться или хотя бы помыть голову, особенно если тащишься на день рождения.

– Ничего, терпимо! Дым – это еще не самое страшное! – великодушно заверила ее Хаара, вновь подставляя ей для поцелуя щеку.

На этот раз Ирка оказалась сообразительнее. Щека валькирии разящего копья была крепко-прохладной, как только что вымытое яблоко. Ирка честно поцеловала ее, в то время как сама Хаара ограничилась тем, что чмокнула воздух.

Целуя валькирию, Ирка попутно с удивлением обнаружила, что она выше на полголовы. Вот только никаких преимуществ рост Ирки ей не давал. Он лишь подчеркивал, что она еще неуклюжий сутуловатый подросток, отчасти даже гадкий утенок, а Хаара – состоявшаяся и уверенная в себе женщина.

– Ай! – крикнула вдруг Ирка, невольно повисая на валькирии разящего копья и грудью ощущая шипы букета.

Причина этого поступка была проста как чертеж табуретки: Ирку бесцеремонно протаранили сзади. Засидевшийся в коляске Антигон, которому она загораживала дорогу, с разбегу боднул ее головой в спину. Протолкнувшись в тесный коридор, кикимор уселся на пол и, ни на кого не обращая внимания, принялся растирать ласты.

– Отдавили в лифте, гадики позорные! Никакого уважения к старости! Всех покрошу, один живой останусь! – бубнил он.

Хаара с холодным удивлением воззрилась на Антигона. Уяснив, что именно барахтается на полу, она сочла это существо недостойным персональной разборки и перевела укоризненный взгляд на Ирку. Заметно было, что паж, толкающий хозяйку, являлся для нее зрелищем новым и шокирующим. Больше Хаара поразилась бы только, если бы ее собственный ботинок залаял и укусил ее за ногу.

– Что это за дела? Что ты ему позволяешь? – накинулась она на Ирку.

– Он… э-э… вообще-то хороший! Просто не подумал, – попыталась оправдаться Ирка.

– Не сомневаюсь, дорогая. Некоторые головы не способны думать. Все же лучше сразу указать нежити на ее место. Дрессировка, дрессировка и еще раз дрессировка! Мой Вован огреб бы за такое по полной программе! – заверила ее Хаара.

– Да, но Антигон этого и добивается! – несмело заикнулась валькирия-одиночка.

– Чего этого?

– Ну трепки… – сказала Ирка, ощущая себя глобальной дурой.

– Значит, трепка должна быть такой, чтобы ему больше не захотелось! Если кто-то сомневается, что такая трепка существует – пусть обратится ко мне! – отрезала Хаара.

Антигон заспорил было, но встретил взгляд голубых, очень ясных глаз и притих, как застреленный зайчик. Ирка осознала, что Хаара построила бы ее кикимора в два счета. Причем построила бы, даже не прилагая чрезмерных усилий. Ей стало совестно, что она такая бестолковая и недисциплинированная.

На ее счастье кто-то позвал Хаару из комнаты. Показывая, что разговор окончен, валькирия разящего копья еще раз улыбнулась Ирке, повернулась к ней спиной и пошла к гостям.

– Еще раз с днем рождения! – сказала Ирка спине Хаары.

Хаара, не оборачиваясь, равнодушно дернула лопатками.

* * *

Ирка выждала в коридоре, набрала полную грудь воздуха и, как человек прыгающий с вышки в ледяную воду, шагнула в комнату. На пороге она громко поздоровалась, глядя на люстру, и лишь после этого набралась храбрости, чтобы опустить взгляд. Она увидела длинный стол, вокруг которого столпились все возможные стулья и табуретки. Сам стол был предельно сдвинут к дивану, в благом стремлении разместить максимальное число гостей.

На подоконнике устроилась смуглая Радулга, худая, гибкая как танцовщица, с распущенными смоляными волосами. Короткий рубец на ее щеке сейчас был почти не заметен. Встретившись взглядом с Иркой, Радулга мимолетно кивнула и сразу отвернулась.

Валькирия золотого копья Фулона с дивана благодушно наблюдала за тем, как ее оруженосец открывает шампанское. Ирке Фулона улыбнулась приветливо, но нейтрально, как директриса школы новой ученице, которая, прячась за родителями, проскользнула к ней в кабинет.

Ирка стала пробираться вдоль стены, взглядом отыскивая место, где можно сесть. Пока что такого места не обнаруживалось.

На противоположном конце стола царила томная и странная Ламина, валькирия лунного копья. При первой встрече с любым мужчиной она любила ошарашить его словами: «Юноша, вы мне снились!» И неважно, было юноше семнадцать лет или восемьдесят семь. Другие валькирии нервничали, когда она разговаривала с их оруженосцами. В данный момент Ламине никто не снился. Она сидела у шкафа и ела бутерброд с красной рыбой, изредка прерываясь, чтобы медленно облизать горячие губы.

Ближе к середине стола в кресле утопала Таамаг, мощные телеса которой грозили взорвать изнутри спортивный костюм. Чтобы заставить Таамаг надеть платье, потребовалась бы вся златокрылая рать. Таамаг скромно обсасывала куриное крылышко и перелистывала случайно прыгнувший ей в руки иллюстрированный журнал.

Когда ей на глаза попадалась фотография мужчины – безразлично какого: актера, спортсмена, художника или скромного приемщика пункта проката водных велосипедов – Таамаг непременно вздыхала и гудящим басом произносила: «КЫкой краса-а-фффчик!» Даже если мужчина был уродлив как Лигул, Таамаг не позволяла себе усомниться.

– Глаза умные! А пальцы как у пианиста! – заявляла она.

Да, к мужчинам Таамаг относилась великодушно. Зато женщин терпеть не могла. Вот и сейчас, случайно обнаружив в журнале очередную финалистку конкурса красоты, она долго разглядывала ее, после чего сквозь зубы процедила:

– Смотреть противно! Горилла мускулистая! Руки до колен! И что они в ней нашли?

Ирка невольно засмеялась. На месте Таамаг она воздержалась бы от подробных описаний. Уж больно они отдавали самокритикой. Таамаг резко повернулась к ней, едва не развалив кресло. В ее зрачках плескал огонь.

– Ты что-то хочешь сказать, одиночка? – с угрозой произнесла она.

Ирка торопливо замотала головой и, метнувшись в сторону, вклинилась между Ильгой и Холой – валькириями серебряного и медного копья. Без доспехов Ильга и Хола походили на холодных офисных красоток из представительства безмерно крутой нефтяной компании. У обеих непрерывно звонили телефоны, однако сами они на звонки не отвечали, а отвечали оруженосцы – тоже очень офисного вида, в дорогих костюмах и белоснежных рубашках с галстуками. Те хорошо поставленными голосами извинялись, что хозяйка подойти не может, и интересовались, что передать.

Рядом с Ильгой и Холой пропахшая костром Ирка ощутила себя совсем неуместной и стала озираться в поисках угла, куда можно забиться.

– Иди сюда! Да иди же! – вдруг радостно завопил кто-то.