Злоба

Исчезновение отрицательного поля повлияло на всех, но те, кто не мог без него существовать – умерли, я бы даже сказал: вымерли, а остальные чувствуют пустоту и не могут злиться.

– Вот это да! – воскликнула Злата. – Нам всем ампутировали злобу.

В чём-то она была, безусловно, права.

9

– Если вопрос действительно только в злобе и негативных эмоциях, то я, по сути, и не против, что у меня их больше нет, – говорил Олег, задумчиво разглядывая промелькивающие пейзажи за окном и потягивая пиво из бутылки. – Может, это к лучшему?

– Не знаю, – сказал я, – сможем ли мы смириться с этой пустотой?

– Ребята, – вмешалась Злата, – как же вы не понимаете, у нас отняли что-то важное, а вы говорите, что так и надо.

– Она права, – сказал Саша. – Мне даже пришла мысль, что неспроста тот метеорит упал.

– Ага, его пришельцы скинули, – ухмыльнулся Володя.

– А почему бы и нет? – вскинулся Саша.

– Ребята, тише, тише, вот прибудем на место, и всё станет ясным, – сказала Злата.

– А может, и не найдём мы ничего, – проговорил Антон. – Если кто-то и хотел что-то с нами сделать, то вряд ли нам дадут как-нибудь помешать этому.

– Возможно, это в наших силах, – не соглашалась с ним Злата.

– Короче, – вмешался я, – приедем и сами всё увидим. Чего сейчас языками чесать?

– Да, – Злата продолжала гнуть свою линию, – вот скажите, как вам живётся теперь без возможности выплеснуть свои эмоции?

– Вообще-то, – отозвался здоровяк Серёга, – девушка права. Паршиво не мочь сказать всё, что на сердце накипело. Паршиво чувствовать пустоту там, где был праведный гнев.

По глазам спутников я видел, что далеко не все согласны с ним. Кого-то вполне устраивало отсутствие негатива. Для меня самого далеко не всё было ясным. Где-то глубоко в душе я хотел, чтобы всё было, как раньше, но разум твердил, что это к лучшему.

– Ребята, – сказал я, – давайте не будем вдаваться в философию, иначе нам придётся озаглавить свой поход так: «Вернём людям Злобу!».

На этот раз согласны были все, кроме Златы.

– Как знаете, – сказала она, – но думается мне, что без здоровой злости человек – просто слизняк.

Безусловно, бывают в жизни человека такие аспекты, когда это утверждение является истинным.

10

Поговорив ещё немного, все разбрелись по своим спальным местам. Олег, Серёга, Антон и Саша пошли в соседнее купе. Володька и Костя залезли на второй ярус, и я остался со Златой наедине. Мы могли бы поговорить о чём-нибудь, но я предпочёл пожелать ей спокойной ночи и лечь спать. Она не обиделась, поскольку знала, что время безделья и отдыха подходит к концу.

Во сне ко мне вернулся мой кошмар. Но только несколько изменённым. Всё в нём перевернулось с ног на голову.

Я бежал. Бежал от своих преследователей. Но всё действительно изменилось. Бежать мне было легко. Сначала я даже не понял, почему, но внезапно осознал, что передвигаюсь на четырёх конечностях.

Они не были руками и ногами. Под туловищем поднимались и опускались мощные лапы, обросшие белой шерстью.

«Волк», – подумал я. Но тут же возникло отвращение ко всему этому племени. Значит, – не волк.

«Ты барс. Снежный барс», – раздался в голове чей-то голос. Через несколько метров я увидел ту, которой принадлежал этот голос. Прямо из-под снега выскочила чёрная пантера и принялась отряхиваться.

«От кого ты бежишь?» – спросила она.

«От волков».

«Посмотри на себя, глупенький, ты же сильнее их в несколько раз».

«Так что?»

«Охотник – ты».

Её доводы заставили меня остановиться и развернуться на сто восемьдесят градусов. Волки заметно приотстали.

«Ты поможешь?»

«С удовольствием».

И две тени метнулись к стае белых волков с горящими глазами. Белая и чёрная. Все в снегу.

Я действительно был сильнее. Совсем скоро снег обагрился кровью. Не моей, – вражеской. Я рвал этих волков на куски, как щенков. Их окровавленные ошмётки отлетали на десятки метров, отмечая багряными метками поле битвы.

Остальные не сдавались, а пёрли прямо на нас, как будто у них не было другого выхода. Они хищно скалились и умирали.

Внезапно я почувствовал, что это меня раздирают на куски, хотя никто так и не смог приблизиться ко мне.

С этим чувством двойственности я и проснулся.

Глава седьмая. Крушение

1

Из поезда мы вышли в ночь и метель. Перед нами стояло жалкое полуразвалившееся здание вокзала. Кроме него ничего больше не угадывалось в молочной мгле.

– Ну, и где мы тут будем искать наши колёса? – спросил я, пытаясь перекрыть завывание метели.

– Сейчас узнаем, – крикнул Олег в ответ.

Мы зашли в здание вокзала. Вначале нам даже показалось, что он вовсе заброшен: остатки штукатурки, свисающие грязными клоками с потолка, давно не знавшие краски стены и сгнившие напрочь скамейки подталкивали к такому предположению. Но вот, из-за перекосившейся двери вышел человек, одетый в сильно поношенную железнодорожную форму.

– Чем я могу вам помочь? – спросил этот низенький и, в общем-то, забавный человечек.

– Мы направляемся в N-ск, – сказал Олег. – Нам бы найти поезд, отправляющийся туда.

– О, – казалось, с облегчением молвил человечек, – нет ничего проще. В пять утра с этого же пути отходит тепловоз, направляющийся в N-ск, на нём вы прекрасно доберётесь до места уже к двум часам дня.