Убийство к Рождеству
– Я сам плохо понимаю, что случилось тогда, – говорил Игорь. – Мы, в общем-то, часто проводили время вместе. Конкурс ее этот подкосил – прикинь, не успела отметить первое место, и сразу же в больницу. Приступ аппендицита. А ей уже типа ангажемент сделали по модельной теме.
– Сроки подкачали?
– И сроки тоже. Хорошо, что контракт с «Севериной» она не успела подписать, так еще бы и на деньги попала.
– А потом?
– А что потом? Понта никакого. На животе шрамы – а у нее почти все фотосессии в бикини, да в топиках.
Походило на то, что Михаил, говоря о происках врагов Дины, слегка заблуждался – никто «мисс» специально гадостей не делал. С аппендицитом я и сам в свое время неудачно свалился – так бы сейчас, может, в Германии жил…
– Но ведь модели не только телом работают. Лицом же тоже можно – косметика там, шампуни.
– Ну, это не совсем по ее части. Хотя, зря она гусей погнала – могла бы влегкую переквалифицироваться. В истерики впадать начала, говорила, что жизнь пошла пустая. Работать отказалась, портфолио забрала. Опять же в клубы любила ходить, потом почти перестала – куда с такими шрамами? Пирсинг у нее был в пупке – вытащила. Знаешь, я даже раньше с ней конкретно ругался – че, типа, выставляешься, а потом жалко стало. А тут еще ее веселая семейка – мачеха, как я слышал, только радовалась – модели, говорит, все типа шлюхи, так что оно и к лучшему – учись, выходи замуж, работай как все.
– Ты знал ее родителей?
– Видел пару раз. Вообще, меня там не принимали, я это чувствовал, и мы встречались либо у меня, либо еще где… Нет, мы не трахались, если ты об этом. Короче, не хочу ничего вспоминать, тем более, у нас почти все дела кончились… И сестре ее, Тамаре, отдельное спасибо. Та вообще змея. Для нее любой успех Дины – личное оскорбление.
– А ты ее тоже видел?
– Да тоже раз или два… Слушай, а ты случаем не из МУРа?
– Нет. Просто я знаю, что девушки исчезли, а с Тамарой у нас были дела, – начал я на ходу сочинять.
– Я знаю. Родители вроде как в полном отпаде от таких дел.
– Ясно. А ты случайно не знаешь никого из знакомых Дины по имени Михаил?
– Михаил? – переспросил он меня. – А ты сам хорошо Тамару-то знал?
– Ну, не близко, если ты это имеешь в виду. Я же говорю – у нас были небольшие дела, связанные с ее работой.
– Ты тоже рисуешь, что ли?
– Нет. Я с художниками работаю.
– Выставки организуешь? – с надеждой спросил Игорь.
– Нет, картинами торгую, – продолжал я сочинять.
– Подожди… Так почему же ты тогда ко мне пришел?
– Потому что я уже многих обошел насчет Тамары. Никто не знает, куда она пропала, а ты же работал с ее сестрой.
– Слушай, а ты давно заходил в «Пикник на обочине»? – произнес Игорь. – Спросил бы у Галки. Или у Оскара, на крайняк.
– Был я там, – сориентировался я. – Но про Тамару мне и там ничего не сказали. Поэтому я и обратился к тебе.
– Понятно… Времени сколько?
– Без пятнадцати шесть.
– Ты на машине?
– Да.
– Поехали, – вдруг сказал он. – Я покажу тебе этого отжатого придурка.
Забавный круг знакомых, ничего не скажешь…
– Поехали, – согласился я.
– А потом забросишь меня на съемку, там это рядом. Годится?
– Годится.
– Тогда подожди немного.
Игорь быстро сложил весь свой фотографический скарб – два внушительных кофра, три штатива и два светоотражателя. Затем оделся, мы вышли на улицу и сели в машину.
Я запустил двигатель и спросил, куда ехать.
– Бывший завод «Мосэфир». Давай прямо к проходной.
Минут за десять мы добрались до указанного места, и пока ехали, Игорь мне объяснил, что этот завод уже несколько лет как приватизировали, и хозяева не видят ничего плохого в том, что сотрудники работают по шесть дней в неделю. По слухам, сверхурочные оплачиваются лучше, но кто не желает работать по субботам, с теми быстро расстаются. Москвичей, к слову, в этой шарашке – раз-два и обчелся. В основном из области ездят. Каждый день по три часа на электричке – только в одну сторону.
– Но Михаил – москвич?
– Михаил – дебил, – коротко ответил Игорь. – Мне Дина рассказывала, что он пытался к Тамаре шары подкатить. Не знаю, правда, или нет, но она вроде бы ему дала однажды. Видимо, от скуки, или чтобы отвязался. А он вообразил, что та замуж за него захотела. Блин, да он за месяц столько не заработает, сколько Тамара в день иной раз тратила. Да ты и сам, наверное, знаешь про ее запросы… Вот он, кстати.
Михаил был одет в шапку-ушанку и поношенную куртку, напоминающую вышедшие из моды где-то в восьмидесятые годы прошлого столетия «аляски». Молодому человеку на вид было чуть больше двадцати пяти, он выглядел вполне приличным, но при этом весьма заурядным субъектом. Обычный молодой человек, который по причине неосознанной лени и нерешительности не может однажды все бросить и начать трудиться на себя, вместо того, чтобы шесть дней в неделю торчать в стенах приватизированного предприятия за жалкую зарплату, которой брезгуют жители столицы.
– Кем он там работает?
– Механиком по какому-то оборудованию, если не ошибаюсь, – сказал Игорь. – А ведь мог в консерваторию поступить.
Мы взглядами проводили несостоявшегося жениха Дины Ткачевой. В лобовое стекло билась противная и колючая снежная крупа.
– Ты и фамилию знаешь?
– Егоров. Живет с матерью в однокомнатной. Томка с трудом от нее как-то отбилась – та вообразила, что Мишка привел будущую невестку. На эти, как они называются, забыл… Смотринки, кажется.
– Так она с ним плотно встречалась, раз даже с матерью была знакома?
– Думаю, что не очень «плотно». Вроде и недолго. Ну, мать Михаила, по-моему, выдавала желаемое за действительное. Конечно, женщинам в ее возрасте лишь бы детей переженить, а то, что жить людям не на что, это их не трогает. Одно только говорят: мы в их годы тоже ничего не имели, главное – чтоб уважали друг друга… Меня просто трясет от этого кретинизма; не представляю, как бы я к метелкам подъезжал, если бы на заводе каком-нибудь за гроши вкалывал…
Мы помолчали. Я подумал, что сегодняшний день мог бы стать своего рода большим откровением и даже в какой-то степени шоком для тех, кто считает всех москвичей социально глухими и неспособными просто так помочь фактически незнакомому человеку.
– Поехали, – сказал Игорь. – Мне уже почти пора.
Я выехал на дорогу. Погода совсем испортилась. Видимость была отвратительной, дворники с трудом успевали смахивать налипающий снег с лобового стекла.
– Дина в «Винтере» же была?
– В том числе. Там ихний хозяин ее типа выделял… Но она и с ними развязалась.
– А это ты снимал? – спросил я, показав фото девушки, которое зачем-то носила с собой Дина.
– Нет… Кто-то из наших, это факт. А девчонку не знаю.
– Спросишь?
– Попробую. Давай фотку.
– Игорь, у меня к тебе еще одна просьба, – сказал я затем.
– Ну?
– Ты говоришь, у тебя были Динины фотосессии… Не мог бы ты дать мне несколько ее снимков?
– Она забрала портфолио.
– Полностью?
– Может быть, что-то осталось…
– Любой фотограф оставляет у себя негативы.
– Я могу поискать.
– И еще. Ты делал снимки всех участниц конкурса «Мисс Столица»?
– Почти всех.
– Мне они тоже нужны. Во всяком случае – финалистки.
Игорь молчал.
– За деньги, – сказал я.
– В принципе, я думаю, тоже можно, – произнес Авдеев. – Когда?
– Чем скорее, тем лучше. И подпишешь каждый снимок. Договоримся.
– Тогда могу сделать завтра. Днем получишь. Соточка с тебя.
– Зеленая, если я правильно понял.
– Она самая. Ты мне и так вопросов много задал.
– И чтобы наш разговор остался между нами.
– Договорились, – усмехнулся Игорь. – Вот, кстати, и приехали.
Я остановил машину. Мы обменялись телефонами, и фотограф пошел работать. Мне оставалось собраться с мыслями и ехать в «Оберон». Домой было еще рано.
V. Издержки ночной жизни
– Название такое знаешь: «Пикник на обочине»?
– Роман Стругацких, – не задумываясь, ответила Наташа.
– Это я и так знаю. Но это еще какой-то клуб. Может, даже ночной, – я вспомнил Инессу Васильевну.
– Не на слуху, – сказала Наташа.
– Это и к лучшему. Значит, не самый дорогой. Я сейчас не в том положении, чтобы тратить деньги.
– Хочешь побывать там? Зачем?
Я объяснил. Рассказал, что выяснил про некоего Михаила, приятеля Тамары, и про то, что мне наговорил Игорь Авдеев.
– Думаю, есть смысл, – сказала Наталья. – Отвези меня на Глушанинский, а сам езжай в этот клуб. Завтра обсудим, что и как.
Я сел за компьютер, вошел в Интернет и стал искать информацию об агентстве «Винтер». Ну что же, солидная контора – индивидуальное и групповое обучение, кастинги, организация конкурсов красоты и всякое такое. Это официальный сайт.
В неофициальном же источнике было сказано, что упомянутым агентством, как и рядом других, негласно заправляет сам Энвер Тоциев, гражданин Доминиканской республики, известный своей близостью к «семье» предыдущего Президента а также благотворительной деятельностью, которая на деле не что иное, как отмывание чьих-то денег. Ага, удивили, паньмаешь…
Потом попытался найти заведение под названием «Пикник на обочине». Пусто. Ни единой ссылочки. Пришлось идти в подсобку и звонить оттуда в платные справочные службы. И там пусто.
Можно было позвонить Игорю… Но это казалось глупым. Надо было спрашивать сразу, или не спрашивать вообще.
Я еще какое-то время сидел у телефона, тупо тыча пальцем в его корпус, и тут в подсобку заглянула Наталья:
– С тебя ужин! Я нашла твой «Пикник»!
* * *Сидя за столиком возле окна, я потягивал коктейль «Дайкири» и оценивал обстановку. В скромно освещенном зале находилось около двадцати столиков, бар и помост, на которой был установлен металлический шест, уходящий в потолок. Когда-то блестящая хромировка шеста потускнела, покрылась патиной, из чего можно было заключить, что стриптиз тут давно не исполнялся. Не более половины столиков занимали посетители разных возрастов и обоих полов – где компаниями, а где и по одному. На столиках было скудно – разношерстная публика угощалась преимущественно пивом и водкой. Почти у всех на лицах было скучающее выражение. Да и облезлая стойка бара выглядела не намного фешенебельнее – бармен лет двадцати с не по возрасту постной физиономией подливал мартини двум хорошо поддатым типам лет сорока с длинными волосами и заплывшими нездоровым жиром животами, нависающими над коленями, обтянутыми явно не первой свежести джинсами. Последние из племени хиппи… Из колонок не слишком громко звучала музыка – «Waiting for the sun» в исполнении группы «Дорз», вот как. Обстановка выглядела довольно унылой.
Клуб «Пикник на обочине», как я уже понял, не имел почти никакой репутации в Москве. И Наташа совершенно случайно узнала адрес, позвонив кому-то из подружек. Ясно, что сюда и носа не кажут старшеклассники и студенты из хороших семей, да и гопники вряд ли подобное место жалуют. Самое то для мелких творческих деятелей, у которых в кармане ветер свистит. Выпивка дешевая, курить разрешается… Раньше, как мне поведал бармен, здесь планировался дорогой кабак со стриптизом, но люди с толстыми кошельками никак не желали делать в «Пикнике на обочине» остановку. Зато, учитывая близкое расположение сразу нескольких редакций и художественной школы, клуб быстро облюбовали поэты и живописцы, которые по простоте душевной притаскивались сюда со своим пойлом. Можно было понять, что если просто выгонять их за это на улицу, клуб потеряет последних посетителей, и хозяин, скрежеща зубами, снизил цену на выпивку до минимума. От этого и заработок, мать его так, здесь никакой… Ты кто? Журналист? Слушай, вдруг узнаешь, если где бармен требуется, звякнешь мне на мобилу, хорошо?.. Ну, тогда первый стакан за счет заведения, думаю, хозяин не узнает… Нет, сам пить не буду – я «торпедированный».
С сомнением посмотрев на бармена – в его-то годы иметь подобные проблемы? – я взял второй стакан с коктейлем, только уже безалкогольным, и перебрался за столик, откуда все очень хорошо просматривалось, оценил обстановку (как уже было сказано, она показалась мне весьма унылой) и задумался о том, что, черт возьми, здесь делаю.
Из колонок доносилась новая песня – нестареющий цеппелиновский рок-н-ролл. Публика в зале начала понемногу оживать, поднялся гомон, послышался женский смех, а двое у стойки принялись отбивать такт стаканами. Бармен криво смотрел на них – похоже, мальчишке здесь на самом деле осточертело.
Потом он посмотрел на меня.
– Вон Галя, – негромко сказал он.
Пришедшая девушка, немного раскрасневшаяся с мороза, оказалась чудо как хороша. Зеленоватый джинсовый костюмчик был достаточно тесным, чтобы подчеркнуть все особенности развитой фигурки, а свободно спадающие ниже плеч густые светлые волосы, перехваченные черной банданой, красиво обрамляли лицо с правильными чертами. Глаза большие, оленьи, нос немного вздернутый, хотя и чуток длинный, а губы так и наводили на мысль о приключениях в темных спальнях.
Я перевел взгляд на мужчину, который сопровождал девчонку. Этому типу на вид казалось под сорок – он чем-то походил на тех двоих у стойки, только без пивного брюха, зато с небольшой бородой. Тоже упакованный в джинсу, аккуратно подстриженный, на плоской физиономии с бегающими глазами какое-то голодное выражение: то ли выпивку высматривает, то ли кому в дыню заехать хочет… А может и впрямь проголодался – про себя помню, по приезде в Москву, случалось, и три дня без еды первое время обходился.
Мужик, у которого обнаружилась потрепанная сумка, довольно при этом вместительная, мне был совсем не интересен, а вот от Гали я глаз оторвать не мог – очень уж приятное зрелище.
«Лед Цеппелин» в колонках уступил место какому-то медленному хиту тоже примерно тридцатилетней давности. Две пары тут же выползли из-за столиков и принялись меланхолично топтаться. Мужчина, пришедший с Галей, что-то шепнул девушке, причем, похоже, не совсем приятное. Та скривилась, но полезла в сумочку и, стараясь соблюсти конспирацию, что-то сунула сопровождающему в руку. Мужчина направился к стойке и, поздоровавшись с теми двумя, заказал выпивку. Так, ясно… У самого-то в кармане ветер.
Пока бармен что-то смешивал, мужчина перекинулся несколькими словами с хиппующими приятелями. Те, похоже, слегка оживились. А тем временем в зал вошли еще двое.
Этих я вряд ли отнес бы к богеме. Похоже, явились «новые русские». Оба в светлых костюмах: один серого цвета, другой – лимонного. Оба лет тридцати с небольшим, высокие, вполне симпатичные, внешне совершенно ничего от «братков». Честные бизнесмены, наверное, насколько в нашей стране возможно подобное сочетание слов.
Стареющие хиппи, видимо, бросившие у стойки мертвые якоря, переключили свой интерес со стаканов с мартини на происходящее в зале. Но там пока ничего не происходило. Галя и ее спутник тоже приступили к выпивке. Возле сцены топтались уже три пары, за столиками стало чуть веселее… Те, кто пришел сюда в одиночестве, уже нашли себе компании, за исключением одной девицы, которая сидела возле окна и беспрерывно курила. Выглядела она неважно – одета вульгарно и казалась помятой. Выпивки на столе не было. Про себя подумал, что я заказывать ей точно ничего не стал бы, даже если и притащился бы сюда в поисках девушки на одну ночь.
Зато она вызвала интерес у бородатого. С некоторым удивлением я заметил, что, опрокинув стаканчик, он покинул столик, подсел к этой девице и принялся что-то ей втолковывать. Девушка скривилась и произнесла какую-то фразу. Я бы рискнул имеющейся у меня парой тысяч рублей, что она послала бородатого подальше. Но тот не унимался, продолжая убеждать. Затем сделал характерный жест пальцами, словно шелестел банкнотами. Девушка оживилась, что-то ответила. Видимо, начинался торг. За беседой внимательно следила Галя, а также и те двое в костюмах, занявшие столик у самой сцены.
Похоже, высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Борода отошел от девушки, вернулся к Гале и доложил о результатах беседы. Затем приблизился к столику, где сидели Светлые Костюмы, и тоже что-то сказал. Две головы синхронно кивнули. Бородатый помахал рукой, явно обращаясь к обеим девушкам. Те сразу же поднялись с мест. Вместе с бородатым они поднялись на сцену, причем Галя прихватила с собой большую сумку. Все трое скрылись в маленькой двери, откуда когда-то, наверное, выпускали стриптизерок, но через несколько секунд бородатый и Галя вышли обратно, таща каждый по высокой табуретке. Затем бородатый снова скрылся в двери. Бармен сменил диск, и помещение заполнили звуки музыки в стиле «нью-эйдж».
Поскольку я ничего не понимал, но видел, что публика в зале еще более оживилась, то рискнул опять сесть за стойку и заказать выпить. Причем решил проявить солидарность с пузатыми «хиппи» и тоже заказал мартини, настолько слабый, насколько это возможно. Но прежде чем успел спросить, что в этом заведении происходит, заметил, что Галя извлекла из сумки палитру, краски и кисти. Ага, сейчас будут кого-то изображать. Светлые Костюмы, очевидно, заказывают музыку, художница малюет, а Борода, видимо, выступает в роли агента. Зачем же им тогда понадобилась та девчонка?
Она словно бы решила ответить на этот вопрос и нерешительно вышла на сцену. Борода шел сзади, голодное выражение на его физиономии стало еще заметнее. Еще бы! Девчонка теперь была совершенно голой.
Она уселась на свободный табурет, а Галя, смешавшая немного краски, провела кистью по плечу девушки, оставив ярко-зеленую полосу. Та явственно вздрогнула.
Теперь кое-что было понятно. По крайней мере, то, каким видом живописи промышляет Галина. Похоже, она этим занималась далеко не впервые. Не прошло и десяти минут, а на груди девушки зазеленел кленовый лист, очень похожий на настоящий, только несколько ядовитого, как иногда говорят, «кислотного» цвета. «Холст» совсем расслабился – девушка заулыбалась, о чем-то перекидываясь словами с художницей. Видимо, она находила происходящее довольно забавным.
Посетители клуба, разумеется, почти не отрываясь, внимали действу. Даже у бармена на лице исчезло постное выражение. Светлые Костюмы о чем-то переговаривались между собой.
– Похоже, это не первый сеанс боди-арта на твоей памяти? – спросил я бармена.
– Не первый, – подтвердил он. – Хорошо бы, не последний.
– Да? – я представился озадаченным.
– Конечно. Вот эти двое в пиджаках – приятели хозяина. Но, думаю, они покруче будут. У них есть мысль сделать из клуба своего рода художественный салон. Если так, может быть, и публика другая потянется, а там, глядишь, и зарплату поднимут… Правда, это тянется уже не один месяц, и уверенности, сам понимаешь, особой нет.
– А Галю ты хорошо знаешь?
– Фамилия, кажется, Никифорова. Тусуется тут время от времени, иногда, вот, как сегодня, сейшен делает. Эти платят, правда, немного.
– Интересная девушка, да? – я снова забросил удочку, потому что бармен замолчал и принялся протирать стаканы.
– Пожалуй, – он пожал плечами.
– А Тамара тоже с ней работает?
– Ну, Тамара боди-артом не занимается. Ее больше занимают бессмертные творения. Или постоянный заработок. Вывески те же. Впрочем, они иногда бывают тут вместе.
– Этот с бородой – друг Гали? Или Тамары?
– Не думаю. По-моему, он просто пьет за их счет…
– Слушай, может быть, хватит болтать?! – вдруг разозлился один из толстопузых.
Бармен не стал себя упрашивать и вернулся к своим стаканам, но я заметил злобный взгляд, которым он наградил этого «хиппи».
Мне кто-то позвонил. Я взял трубку. Виктор.
– Хочу тебя предупредить, – сказал он. – Твоя машина тоже проходит по списку. Так что не удивляйся, если тебя остановят менты. Думаю, надолго они тебя не задержат. Во всяком случае пока.
– Ладно, спасибо за информацию. Буду иметь в виду.
– Да ничего. Ты дома?
– Нет. Я выяснил, что у известной нам девушки есть сестра. И я хочу ее найти. Сейчас в одном клубе, где художники собираются… Ну ладно, если что, потом расскажу.
– Хорошо. Пока.
Художница между тем продолжала работу. Девушка-холст уже стояла спиной к залу, а на ее коже постепенно проявлялся красно-синий осьминог. Его щупальца спускались вниз и завивались кольцами на ягодицах. Выглядело это хоть и впечатляюще, но немного, на мой взгляд, зловеще.
Да и вообще, зрелище стало немного надоедать. Видимо, я не отношусь к поклонникам боди-арта, чего нельзя сказать о тех Светлых Костюмах. Похоже, сеанс им нравился, они оживленно что-то обсуждали. Перспективы клуба? Или что-то еще?
Галя тем временем попросила девушку повернуться лицом к залу, присела рядом с ней на корточки и принялась разрисовывать более интимные места. Маловразумительный рисунок стал покрывать низ живота и бедра. Девушка-холст едва заметно переступала ногами и время от время облизывала губы. Не исключено, кисточка, гуляющая по эрогенным зонам, да еще на виду у публики, запросто могла возбудить девчонку. У которой, похоже, моральных принципов не больше, чем у бродячей кошки.
Скоро Галина закончила шедевр, отошла на несколько шагов, придирчиво оглядывая творение рук своих (получилось неплохо, хотя и не особенно, на мой взгляд, убедительно) и, немного рисуясь, протянула ладони в сторону раскрашенной девушки: полюбуйтесь! При этом она смотрела в зал, но в основном – я заметил – на Светлых Костюмов.
Последовали жидкие аплодисменты. Галя что-то шепнула девушке, обе захихикали. Борода подошел к заказчикам, один из них что-то ему передал, похоже, купюры. Затем тот же состав – бородатый, Галина и девушка-холст – скрылся за знакомой дверью.
Пора было что-то предпринимать. Я прикурил, достал мобильник, немного с ним поманипулировал… Так, дверь открылась, наружу выпорхнула Галина. Одна. Конечно, бородатый тип никакой ей не дружок, ведь любая женщина, находясь в своем уме, не оставит приятеля наедине с другой. Да еще в подобной ситуации.
Подойдя к стойке, Галя заказала пачку сигарет. Приятным таким голосом. Затем немного помедлила и взгромоздилась на один из свободных табуретов, решив не возвращаться к столику, к которому уже шли бородатый и одевшаяся девушка. По всей видимости, они договорились. Мужик голодным взглядом пялился на нее, что-то бубнил, а та хихикала. Галя даже не обернулась.
Момент был неплох. Справа продолжали о чем-то беседовать «хиппи», а слева через одно пустующее место Галина начала распечатывать пачку. Сейчас она вытащит сигарету, а я тут как тут с зажигалкой… Но неожиданно появился бородач.
– Рудольфовна, мне пора, – коротко произнес он. – Дай, пожалуйста, телефон.
– Такси хочешь вызвать? – прищурилась Галя, но трубку дала.
Не отвечая, бородатый действительно заказал машину, затем вернул телефон и попрощался.
– Ну, пожелай мне удачи, – важно сказал он.
– Это в чем? – усмехнулась Галя. – Премия от тебя никуда не уйдет. Смотри, не опоздай на вручение… И не забудь подсолнечного масла купить.
– Да уж ладно, – проворчал мужчина, отчаливая. – Ну, до понедельника.
– Чао.
Хм… Такое напоминание могла сделать если не жена, то сожительница. Подсолнечного масла, видите ли… Очень интересно.
Размышляя о странностях человеческих отношений, я едва не упустил момент прикуривания. Но моя зажигалка оказалась на месте в самый подходящий момент.
– Спасибо, – сказала Галя.
– Пожалуйста, – ответил я. – Скажите, вы давно занимаетесь боди-артом?
– Не особенно… А что, так заметно? – она вдруг встревожилась.
– Вовсе нет. Наоборот, видна рука мастера, – рискнул я польстить. – Меня зовут Сергей, – решил я соврать на всякий случай.
– Галя, – с готовностью откликнулась художница. – Вообще-то я еще в школе начала рисовать. Конечно, расписывать тело стала позже. А вы чем занимаетесь, если не секрет?
– Я – журналист.
– О, неплохо. Наверное, не только статьи пишете?
– Ну, еще и заметки, конечно. Очерки реже.
– Я не об этом. – Галя засмеялась. – Говорят, каждый журналист в душе великий писатель.
Разочаровывать не хотелось. Я сказал:
– Пробовал писать рассказы. Правда, мало кому понравилось.
– Начните роман. Могу даже сюжет подсказать…
Черт, инициатива уходила к Галине. Этого никак нельзя допустить.
– Думаю, ни к чему. Вряд ли я возьмусь за роман… Это все равно, что начинающему художнику в одиночку взяться за панораму «Бородино»… А кроме девушек, вы еще на чем сейчас полотна пишете?
– Называй меня на «ты», хорошо?.. Я в основном в карандаше работаю. Вот, наберется работ пятьдесят, выставку организуем. Оскар должен пробить помещение… Это мой хороший знакомый, мы работаем вместе.
– Ты с ним сегодня приходила? – я убедился, что бородатый на самом деле покинул клуб, прихватив с собой раскрашенную Галиной девушку. Светлые Костюмы, кстати, тоже ушли.
