Мы из Тайной канцелярии

– Ну, а я и есть Арсений Петрович. Это со мной вы говорили по телефону.

– Очень приятно.

– Что же это я вас на пороге держу! Пожалуйста, проходите. – Он посторонился. – Обувь можете не снимать, у меня сегодня не прибрано. Домработница, знаете, заболела, а самому как-то недосуг.

Домработница… кхм.

Я с сомнением оглядел промокшие ботинки. Хозяин квартиры правильно истолковал мой взгляд.

– Да вы не стесняйтесь. Наследите, так наследите. Грязнее, чем сейчас, всё равно не станет. Давайте-ка в кабинет мой пройдём, там и поговорим.

– Как скажете.

– Да, – обернулся он на полпути, – а не попить ли нам чая или кофейку? Погодка мерзкая, вы только что с улицы… Поддерживаете?

– Благодарю. От кофе я бы не отказался.

Последнюю банку с растворимым кофе я прикончил ещё на прошлой неделе. Не то чтобы был фанатом этого напитка, но утро без кофе – не утро. И насчёт погоды хозяин не ошибся. Действительно мерзкая.

Арсений Петрович по-прежнему играл роль добродушного хозяина:

– Чёрный или со сливками?

– Без сливок, пожалуйста.

– Прекрасный выбор. Подождите меня буквально пару минут. Я скоро.

Пока Арсений Петрович хлопотал на кухне, я плюхнулся на мягкий (мечта сибарита) кожаный диван и с удовольствием откинулся на спинку и вытянул ноги. Господи, благодать какая! После всей этой сырости и промозглости наконец-то попал в уютное тёплое помещение. А сейчас ещё и кофе угостят. Разве не лепота?

Кабинет Арсения Петровича словно сошёл со старинных фотографий, живописующих быт писателей-классиков советской поры. Во-первых, огромные, от пола до потолка, книжные полки, буквально прогибающиеся под тяжестью массивных фолиантов. Некоторые томики вообще явно антикварного происхождения, во всяком случае, напечатаны до революции. Во-вторых, письменный стол – массивный, дубовый, точно не новодел, скорее всего – ровесник старинных книг. На столешнице явным диссонансом смотрелся ультрасовременный ноутбук. Насколько я разбираюсь – весьма крутой и навороченный. Ещё на столе лежали какие-то папки. Мне показалось, что в них вырезки из газет и журналов. Солидная готовальня, пепельница (пустая – заметьте), настольная лампа, книга с закладкой. Похоже, мой визит отвлёк хозяина кабинета от чтения. На стене фотографии в рамочках, преимущественно чёрно-белые. Некоторые потрескавшиеся и пожелтевшие от старости.

Арсений Петрович вернулся с подносом, на котором были две чашки с дымящимся кофе (ах, какой аромат! Беллиссимо!) и сахарница с маленькой ложкой. В качестве угощения – конфеты, преимущественно шоколадные трюфели. Бабаевские, мои любимые.

Я с удовольствием зашуршал обёрткой и отправил конфету в рот.

– Ну, что, давайте поговорим, – предложил собеседник, когда с напитками и едой было покончено. Лишь пара конфеток осталась сиротливо лежать на подносе.

– Давайте.

– Иван Егорович, у меня к вам маленькая просьба. Пожалуйста, настройтесь на то, что вещи, о которых я буду вам рассказывать – это не бред сумасшедшего.

– Занятное вступление.

– То ли ещё будет. Вы, главное, поймите: никто не собирается пудрить вам мозги. Всё, что вы услышите, правда.

– Честное слово, я в высшей степени заинтригован. Постараюсь выполнить вашу просьбу.

– Значит, договорились, – кивнул собеседник. – Вы своим генеалогическим деревом интересовались?

– Куда там, – усмехнулся я. – Как-то меня это модное веяние обошло. Отец с матерью на заводе работали, он – гидравлик на прокатном стане, она – контролёр ОТК. Бабушки-дедушки тоже из простых, деревенские… Ну, воевали, конечно. Дед по маминой линии почти всю Великую Отечественную прошёл, пока под Кенигсбергом не ранило.

– Деревенские, говорите, – хмыкнул Арсений Петрович. – Ну-ну. Хорошо же замаскировались ваши родственники.

– Простите, не понимаю.

– Я объясню. Дело в том, что Елисеевы – довольно известная дворянская фамилия.

– Да я с ходу могу показать пару-тройку Елисеевых, чьи предки всю жизнь волам хвосты крутили. А вы говорите «дворяне»!

Арсений Петрович засмеялся. Вот уж не ожидал, что моя реплика вызовет в нём столь бурные эмоции.

– Нет уж, в вашем случае мы имеем дело с отпрыском дворянского гнезда, – сообщил он, когда закончил смеяться. – Сведения достоверные на все сто процентов. Мы специально проверяли.

– Дворяне так дворяне, – пожал я плечами. – По большому счёту мне всё равно. Лишь бы люди были хорошие.

– Рад, что относитесь к этому спокойно.

– А как ещё можно относиться? – изумился я.

– По-разному. Есть такие, что с ходу кичатся: как же! «Голубая кровь», «белая кость», «элита»! Как говорится в одном известном историческом анекдоте – на самом деле всё лучшее у них в земле.

– Тогда к чему вы вообще подняли тему моего происхождения? Только не говорите, что Елисеевы – родня каким-нибудь «рюриковичам», и пришло время посадить кого-то из нас на престол. Тем более, вы просили принимать всё всерьёз…

– Что вы?! – всплеснул руками Арсений Петрович. – Столь далеко идущих планов у нас нет. Да и к Рюриковичам и тем более Романовым, вы никакого отношения не имеете.

– Слава богу! – с деланной радостью воскликнул я.

– Предлагаю вернуться к нашим баранам… Простите покорно, это я не ваших предков имел в виду, – сконфузился он.

– Я догадался.

– Вы действительно происходите из старинного русского дворянского рода. Небогатого и незнатного.

– Другими словами, наследство от внезапно умершего дядюшки-креза мне не светит? Жаль, я бы не отказался.

– Кто же от такого откажется?! Но это и впрямь не ваш случай. Поместий, заводов, газет, пароходов за Елисеевыми отродясь не водилось. Только прошу не путать с другими Елисеевыми. Те были купцами, происходили из крепостных крестьян Ярославской губернии.

– Родни в Ярославле у меня точно нет, – заверил я.

Арсений Петрович поморщился.

– Мне это известно, – сказал он.

– Ого! Я оказывается под колпаком? Кхм… Чего же такого я успел натворить?

– Не судимы, не привлекались, в базе данных из грехов на вас только парочка штрафов за переход в неположенном месте или на красный свет.

– На работу спешил, – почему-то смутился я.