Отчаянные

А парень серьезно настроен, это хорошо. Что ж не будем откладывать дело в долгий ящик. Похоже, мне придется на время забыть о выходных.

– Со стороны СББ делом займусь я и лучшие наши оперативники, которые могут только понадобиться.

Я нажал кнопку селектора и сказал Барту:

– Попроси Балу, пусть зайдет.

Зазвонил мобильник, номер не знаком, но я ответил. На другом конце незнакомый голос спросил:

– Это Семен Ардов?

– Да.

– Вас беспокоит Григорий Кобрин, начальник отдела по борьбе с тяжкими преступлениями. У нас тут в холодильнике тело со следами насильственной смерти. При документах. Но все равно требуется опознание. Не могли бы вы подъехать?

– Когда? Я сейчас на переговорах.

Никуда ехать совершенно не хотелось. Меня одолевали дурные предчувствия.

– Чем раньше, тем лучше. Мы нашли документы на имя Фрола Степановича Фомичева. И насколько я понимаю, вы являлись его непосредственным начальником.

Вот и Фомич нашелся. А я чувствовал, что на этот раз мы запоем не отделаемся.

– Буду у вас в течение часа. Диктуйте адрес.

ГЛАВА 4

Посещение морга мероприятие не из приятных. Все эти холодильники, за каждой дверцей которого скрывается чья-то разрушенная судьба, кафельный пол, с которого так легко смывать кровь, наводят на невеселые мысли. Не люблю посещать эти заведения, хотя по долгу службы приходится. Но всегда стараюсь не задерживаться надолго. Пришел, сделал дело и ушел, но сегодня схема не сработала.

Капитан Кобрин, высокий, худощавый мужчина лет за тридцать, оказался на редкость въедливым типом. Фомича я опознал сразу, хотя сделать это было трудно. Кто-то наделал ему дырок в голове, отчего лицо оказалось обезображено до неузнаваемости. Но характерные наколки на спине и груди, отсутствие указательного пальца на правой руке, в детстве на пилораме по неосторожности оттяпали, говорили сами за себя.

Кобрин начал допрос прямо над трупом. Я постарался ответить на все интересующие его вопросы, хотя вид у меня при этом был далек от здорового. Наконец он это заметил и предложил выйти на воздух.

На улице накрапывал дождик. Мы расположились на скамеечке перед крыльцом морга отдела судебно-медицинской экспертизы. Кобрин достал пачку сигарет и предложил мне. Я отказался, давно не курю, бросил еще три года назад, хотя сейчас бы было самое то.

Никогда не думал, что смерть Фомича произведет на меня такое впечатление. Мы никогда особо не дружили. Все общение строго по работе, но на Фомича всегда можно было положиться. Надежный сильный мужик, профи в своем деле. Если бы еще не пил, так вообще бы цены ему не было.

Фомич возглавлял аналитический отдел в СББ, работал мастером-переговорщиком, когда я и Виктор Степанович были в разъездах, оставался в конторе за главного, решал все вопросы по мере накопления. И решал грамотно. А вот теперь его не стало. Кому-то потребовалось наделать в его голове дырок. При этом мало верилось, что его смерть произошла в результате какой-то бытовухи или банального гоп-стопа.

Скорее всего, тут дело в работе. Очень уж подозрительно все это выглядит. Сначала Фомич пропал, затем Веселин растворился в неизвестном направлении вместе с секретными документами. Теперь вот Фомич вернулся в виде хладного тела, как бы нам второй подарок не ждать. Надо предупредить группу мимикрии, чтобы готовились за иномирянином следы затирать. Простые обыватели Земли не должны знать о той чертовщине, что творится у них под боком. Меньше знаешь, крепче спишь, здоровее будешь.

– Вы давно Фомичева знаете? – спросил Кобрин.

В сгущающихся сумерках весело мерцает огонек сигареты. В Питере темнеет рано.

– Больше десяти лет.

– Что вы можете о нем сказать? Есть ли какие-то подозрения относительно того, кто бы это мог сделать?

– Никаких подозрений. Фомич – мужик не конфликтный. Добрый, компанейский. По пьяни, конечно, могло быть все что угодно, только он уже давно не пьет, завязал.

– В крови следов алкоголя обнаружено не было, – сообщил Кобрин.

– Вот и я о том же. Врагов у него не было. Про его частную жизнь я мало что знаю. Вроде женат был, давно. Сынишка имеется, двенадцати лет. Но вместе не живут. Не срослось. Но деньги регулярно переводит. Даже больше, чем должен по закону.

– А по работе конфликты какие? Ссоры? Может, дорогу кому перешел? Вы ведь работаете в службе безопасности торговой компании?

– Да. Фомичев у нас компьютерной безопасностью занимался. Все больше с машинами, да с такими же крейзанутыми контакты имел, – задумчиво произнес я.

Похоже, от полиции не отвертеться. Они наверняка начнут копать версию с работой, значит, появятся в конторе, будут опрашивать народ, крутиться, кого-то подозревать.

Если следаки хорошие, сразу почувствуют, что именно на нашем поле кость зарыта. Ох, как все это не вовремя.

– Мы хотели бы подъехать к вам в офис, переговорить с сотрудниками, может, кто что видел, кто что знает, – заявил Кобрин.

– Да, конечно, я предупрежу охрану. От меня что-нибудь еще надо?

– Так. Чистая формальность. Подписать протокол опознания.

Мы вернулись в морг, я подписал все необходимые документы и через десять минут оказался на свободе.

ГЛАВА 5

В конторе меня ждал Балу. В миру его звали Балуков Игорь Петрович, но никто его кроме как Балу никогда не называл. Все потому что он был очень похож на мультяшного героя, большого добродушного медведя. Выше меня на целую голову, огромный, как гора, но при этом ни капли лишнего веса, курчавая борода, абсолютно лысая голова и черные, точно два уголька, глаза. На шее татуировка, какая-то арабская вязь. При этом знакомый арабист, работающий в нашей конторе, прочитать ее не смог. На все вопросы, что означают эти письмена, Балу отшучивался «защитное заклинание».

Балу был лучшим оперативником в отделе. При этом он не был прикреплен к какой-либо группе, находился в свободном полете, выполнял особо важные поручения и работал под моим непосредственным руководством. Хотя какое тут руководство. У нас с Балу не было отношений начальник – подчиненный. Мы скорее были напарниками, и это обоих устраивало.

Когда я вернулся с опознания, Балу сидел в моем кабинете и пил кофе, пялясь в экран телевизора, по которому передавали свежие новости.

– Слушай, а что за дрянь ты пьешь, вроде Классик, как раньше, но черта с два это Классик. Силос скорее, – громогласно заметил он мое прибытие.

– Если дрянь такая, чего присосался к кружке? – спросил я.

– Так во всей конторе ни у кого кофе не осталось.

– Или все боятся тебя угощать. Понравится, так начнешь каждый день шастать. Кофеем не напасешься. В тебя же ведрами вливать надо, чтобы ты напился.

Балу довольно разулыбался, словно ему комплимент отвесили.

– Что по новостям? Есть что интересное?

– Майдан, санкции, пожары в Подмосковье. Все как обычно. Вот только в Африке вирус Эбола расшалился. Да исламисты опять голову поднимают.

– Эбола, говоришь, – я налил себе кофе и сел в кресло. – Помнится, полгода назад равенцы выставляли на торги технологию по разработке противовирусных препаратов. Там что-то про Эболу крутилось.

– Я за этим не слежу. Мне своих проблем хватает, – сказал, как отрезал, Балу.

– Надо будет эту тему поднять, посмотреть. Было что-то.