Маскарад реальностей

На межмировую историю все шли нехотя, так как этот предмет был знаком всем, исключая Юлю. Вел дисциплину худой, высокий мужчина профессорской внешности. Постоянно протирая очки, он подслеповатым взглядом обводил курсантов, тщетно пытающихся не уснуть за партами. Предмет хоть и был интересным и включал в себя рассказы об увлекательных событиях и их отличиях в разных мирах, однако огромное количество информации, большинство которой являлось абсолютно бесполезной, перегружало мозг, заставляя его работать с каждой секундой все медленнее. Дождавшись конца занятий, учащиеся, соревнуясь по скорости с дикими гепардами, выбежали в коридор, предвкушая сытный обед.

– До встречи, Покровский, – сквозь зубы прошипел Ястребов, уводя свою команду дальше по коридору.

– Надеюсь, она будет не скоро.

До Трапезного зала ребята шли молча, пытаясь хоть немного привести в порядок мысли и разложить по полочкам новую информацию. Войдя в помещение, они уже по привычке направились к столам с едой, когда полный душевной боли возглас Романа заставил их замереть на месте:

– О нет, только не сегодня! Неужели этот день может стать еще хуже?!

Проследив за взглядом товарища, у всех членов команды, исключая недоумевающую Юлю, вырвался разочарованный вздох. На столах, где обычно располагалась еда, оказалось практически пусто. Точнее, самой еды оставалось довольно много, но вся она была одинаковой – черный хлеб, сало и стеклянные кувшины с простой водой.

– Разгрузочный день, – пояснил командир команды новенькой. – Периодически всю еду заменяют на какие-то определенные блюда, зачастую те, которые в обычное время никто не ест.

– Но зачем? – Юля удивленно оглядела представителей других групп, которые мрачно жевали черный хлеб с салом.

– Чтобы сделать нас неприхотливыми в еде. Многих по возвращении домой ждет война, а там не до деликатесов, – хмуро пояснил Муха. – Я считаю, что это правильно, но тем не менее настроение в такие дни портится.

Друзья взяли буханку хлеба, кусок сала, кувшин и сели за стол. Обед проходил в мрачном молчании, лишь изредка Настя морщилась и шипела что-то нецензурное себе под нос. Громова, хоть и не пришла в восторг от такой трапезы, вела себя флегматично, предполагая, что могло быть и хуже…

* * *

Этикет, совмещенный с танцами, вела уже знакомая Августина Орестовна. Первым делом наставница разделила курсантов на пары, поставив к Роману – Настю, а к Артему – Юлю. Михаила, как самого бездарного в искусстве танца, она всегда заставляла танцевать с ней, чтобы постоянно контролировать его движения. Зазвучал медленный вальс. Притянув к себе девушку чуть ближе, чем предполагал этикет, Покровский легко повел ее в танце. Оказавшись неожиданно хорошей партнершей, девушка весело улыбалась кавалеру, позволяя закружить себя, полностью растворяясь в нежной музыке. Пары вальсировали, иногда замирая, чтобы выслушать наставления учителя или перевести дыхание.

Ближе к середине занятия Артем и Рома поменялись партнершами, чем заслужили слегка недовольный взгляд от Августины Орестовны и немного завистливый от Мухи, который хоть и считался одним из лучших бойцов в Академии, но полностью терял грациозность, лишь заслышав звуки какого-нибудь медленного танца. У друзей постепенно закрадывались подозрения, что ему нравится доводить строгую наставницу до нервного тика, постоянно спотыкаясь на ровном месте и путаясь в собственных ногах, однако высказывать эти предположения вслух никто не спешил, прекрасно зная о злопамятстве приятеля и меткости его стрельбы.

Когда последнее на сегодня занятие подошло к концу, а курсанты с чистой совестью добрались до гостиной, остро встал вопрос голода. Как оказалось, бесконечные запасы Роминой еды все-таки подошли к концу, а поскольку до ужина оставалось слишком много времени, товарищи, посовещавшись, отправили Муху в самоволку в ближайший продуктовый магазин, предварительно снабдив его хрустящими банкнотами…

* * *

Вернувшись через час, Михаил недоуменно замер возле входа в гостиную, то открывая, то закрывая рот, словно выброшенная на землю рыба. Все помещение представляло собой самые настоящие руины, где среди гор мусора периодически встречались обломки стульев. Полуистлевший диван с креслами слегка дымились возле дальней стены, почерневшие обои лоскутами свисали со стен, а огромная хрустальная люстра хоть и лишилась большей своей части, но продолжала освещать разрушенную комнату. Пакеты с глухим ударом опустились на землю, чем привлекли внимание стоящих посреди комнаты Юли с Артемом.

– Что здесь произошло?! – сорвавшимся голосом воскликнул Муха.

– Рома поспорил с Настей, что сможет вытащить чеку из гранаты зубами. Насколько я понял, в успех этого не верил даже он сам, однако факт его победы налицо. – Командир растерянно провел рукой по волосам. – Короче, они вдвоем перерождаться отправились… И что мне с этим теперь делать? – Он истерически усмехнулся.

– Вы что тут устроили, идиоты?! Почему бы сразу ядерный удар по Академии не нанести? Недоучки! Дебилы! – Ворвавшийся в комнату словно вихрь Николай Степанович все больше и больше распалялся. – Мозгов как у дождевых червей, но те хотя бы безобидные! – Он резко развернулся к Покровскому: – Завтра в семь утра у меня в кабинете. Кто не придет, отправится в родной мир быстрее, чем вспомнит свое имя. – С этими словами он, метнув яростный взгляд на Мухина, вылетел из гостиной, чуть не снеся чудом выстоявшую после взрыва входную дверь…

– Выкинут нас из Академии, как думаешь? – Михаил аккуратно устроился на дымящемся диване и посмотрел на командира. – Такое не прощают.

– Если выгонят, то уйдем все вместе. – Артем задумчиво уставился на молчавшую Юлю. – Надеюсь, нам позволят закончить этот курс.

– Хочешь начать действовать?

– Думаю, да. Пора начинать настоящую игру.

Мрачно оглядев разрушения, командир рухнул на диван рядом с другом.

– Вы помните, что нам еще на отработку сегодня?

– О нет! Этот день не может стать еще хуже! – Муха демонстративно закатил глаза, а Юля лишь вымученно улыбнулась.

* * *

Профессор Фонхербекль не спеша расставлял химические реагенты по полочкам, искоса поглядывая на стоящих возле стола курсантов. Определив место для последней баночки с мелким синим порошком, он резко развернулся, взмахнув полами белоснежного халата.

– Итак, господа курсанты, в прошлый раз вы продемонстрировали удивительное невежество! Каждый из присутствующих является не последним лицом в своем мире и от вас зависят судьбы многих людей. Абсолютно естественно, что вас захотят убить, а отравление – это один из самых древних и эффективных способов умерщвления. Простейшие яды девятнадцатого века, действие которых вы наблюдали на прошлом занятии, возможно определить и нейтрализовать до того, как наступит летальный исход. Сегодня я хотел вновь рассказать вам о популярных смертоносных химикатах, способах их идентификации и нейтрализации, но ваш куратор убедил меня в несостоятельности этой идеи. Он абсолютно прав, в современном мире никто не станет травить мышьяком, а от химии самостоятельно вам все равно не спастись. Именно поэтому со следующего занятия вы, под моим чутким и гениальным руководством, начнете сами изготавливать сильнейшие яды. Если не можешь достойно защищаться – атакуй первым. Химия – это смерть и жизнь в одном флаконе. На сегодня вы свободны, жду вас в пятницу на занятии по расписанию.

– Спасибо, профессор. До свидания! – хором произнесли воспитанники, слегка склонив голову в почтительном поклоне, и вышли за дверь.

– Какой-то он странный, – передернув худенькими плечами, сказала Юля. – Он меня пугает.

– Профессор Фонхербекль – лучший химик этого мира. Его уважают и боятся. Очень вспыльчивый и непостоянный, при этом может подорвать здоровье человека парой капель какой-нибудь гадости. – Михаил устало брел в тени коридора, засунув руки в карманы. – Лучше всего держать с ним нейтралитет и ни в чем не перечить.

Войдя в гостиную, команда замерла, словно налетев на невидимую стену.

– Это невозможно! – воскликнула Юля срывающимся голосом, разглядывая свежий ремонт. – Нас же не было от силы полчаса!

– Здесь Территория Вечности. – Артем пожал плечами, хотя было заметно, что он тоже порядком удивлен. – Подумаешь, кто-то за тридцать минут отстроил нам заново гостиную, установил мебель и технику. Сделаем вид, что так и должно быть. – Он с разбегу прыгнул на новенький диван.

– Никак не привыкну к причудам этого места. – Мухин поежился. – Как будто не жизнь, а какая-то компьютерная игра.

– По сути, так оно и есть, – отозвался командир. – Нас сейчас здесь не существует, мы всего лишь собственные проекции на этот мир. Так что мешает Академии тоже быть проекцией? Местом, которое невозможно повредить или уничтожить, потому что его просто не существует в этой реальности?

– Занятная теория. – Муха развалился в кресле и с улыбкой наблюдал, как Юля устраивается рядом с Покровским. – Завтра надо полазить по Сети, посмотреть, какая информация об этом мире и Академии вообще есть в публичном доступе.

– Да, определенно стоит на это взглянуть. Но это все завтра, а сейчас я хочу просто лечь спать. Слишком долгий выдался денек…

* * *

Утро началось с удивительного аромата свежей выпечки. Словно нежные булочки с корицей и чашечка горячего кофе находились прямо за дверью, но, к разочарованию Юли, возле порога ничего не обнаружилось. Лелея надежду, что запах доносится из гостиной, девушка быстро приняла душ, перехватила волосы длинной черной лентой, надела чистый спортивный костюм, краем сознания отметив, что грязные вещи неплохо бы постирать, и спустилась на первый этаж. На столе действительно выстроилось изобилие различной выпечки, а чашки, наполненные горячим и крепким кофе, просто манили. Оглядев все представленное великолепие, Громова подняла вопросительный взгляд на смущенную Настю, сидящую на крайнем стуле.

– Мы с Ромой просто хотели извиниться за вчерашнее. Из-за нашего спора у всей команды, скорее всего, будут проблемы. – Николаева опустила голову, и распущенные волосы скрыли ее лицо.

– Я думаю, что мы справимся со всеми проблемами. Не расстраивайся. – Юля присела на корточки и аккуратно приобняла девушку. – Все будет хорошо.

– Спасибо, – улыбнулась провинившаяся, подняв к собеседнице покрасневшие глаза. – Если нас выгонят, это станет огромным ударом для всех.

Со стороны лестницы послышались шаги, и к столу вышли оставшиеся члены команды. Как ни странно, Артем выглядел очень довольным и, бодро пожелав всем доброго утра, занял свое место за столом. Михаил, словно в противовес командиру, выглядел неестественно мрачно, но от завтрака не отказался. Роман, смущенно улыбающийся и постоянно поправляющий очки, заметно расслабился, когда все приступили к еде…

В кабинете куратора стояла звенящая тишина, никто не осмеливался первым начать разговор и попасть под горячую руку наставника. Обведя сидящих напротив курсантов тяжелым взглядом, Николай Степанович поднялся и, обойдя рабочий стол, подошел к окну. Закурив, он развернулся к воспитанникам.

– Последний раз заминаю ваши косяки перед начальством. Еще одна подобная выходка – и вылетите из Академии, как пробка от шампанского. Я ясно выражаюсь?

– Да, Николай Степанович. – Артем уверенно кивнул, выдержав мрачный взгляд.

– Свободны.

– Зверев развернулся к окну, показывая, что аудиенция окончена.