Наёмник

Он подарил мне длинный изогнутый фризский кинжал и объявил, что я должен принести в поместье голову цергуса. Помню испуганный взгляд матери, но отец лишь прикрикнул на неё, схватил меня в охапку и унёс на коне к реке. Там он спешился, поставил меня в сорока шагах от берега и отправил на мою первую охоту.

Я до сих пор ощущаю тот леденящий страх. Несколько раз я оглядывался на отца, который неподвижно стоял с арбалетом наготове, но он лишь опустил забрало шлема, давая понять – рассчитывать я могу только на себя. Как я ни готовился к встрече с цергусом, но когда из куста высунулась зубастая морда, я застыл как вкопанный. Ящер был размером с матёрого волкодава, его изумрудная чешуйчатая кожа была украшена коричневыми полосами, а в глазах читалось явное намерение меня сожрать.

«Борись со своим страхом! Страх – твой главный враг. Он заставляет цепенеть и бежать даже взрослых могучих бойцов. Победи страх сейчас, и ты станешь воином», – зазвучали в голове слова отца. Я заставил себя ждать, пока разъярённый цергус прыгнет на меня. В последний момент, как учил наставник, сделал маленький шаг в сторону. Клинок вошёл точно в шею ящера, но тварь в предсмертной агонии всё же достала меня – её когти располосовали мой подбородок. Шрам остался на всю жизнь, хотя со временем немного побледнел и уменьшился. Зато отец был доволен – он потом с гордостью показывал мой первый охотничий трофей редким гостям, наведывавшимся в поместье.

От воспоминаний меня оторвал отчаянный крик: «Человек за бортом! Женщина!» Несколько солдат тут же перегнулись через борт, вглядываясь в тёмную воду.

Я едва успел удивиться – откуда посреди океана могла взяться женщина? – как увидел нечто, заставившее меня похолодеть. Сначала показалось длинное, гибкое тело, отливающее перламутровой чешуёй – оно двигалось с невероятной грацией, почти гипнотизируя. На мгновение над водой мелькнуло действительно женское лицо неземной красоты – бледная кожа, огромные тёмные глаза, длинные волосы, переливающиеся всеми оттенками морской волны. Но в следующий миг это прекрасное создание оскалило ряды острых, как кинжалы, зубов и молниеносным броском вцепилось в одного из перегнувшегося через борт солдат и утянуло его в пучину. Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Подбежавшие с баграми матросы увидели только расходящиеся по воде круги.

– Русалка, Марк! Настоящая русалка! – возбуждённо закричал Гасан рядом со мной. – Куда же мы плывём? Мы ещё не добрались до места, а легенды уже оживают!

Вскоре после инцидента с русалкой я услышал, как капитан Галс в ярости обрушился на зейнонского посла:

– Ещё одним меньше, проклятье! Пора вам сообщить о цели нашего визита и о том, какой враг нас ждёт!

Мы все замерли, ожидая наконец услышать ответ на вопрос, мучивший каждого из нас. Но посол, невозмутимо покуривавший трубку, лишь медленно затушил её и, не удостоив капитана даже взглядом, удалился в свою каюту. Я никогда не видел, чтобы с командиром наёмников кто-то осмеливался так обращаться – даже король Роэн не позволял себе подобного. Лицо Галса побагровело от гнева, и я увидел, как его рука потянулась к рукояти меча. К счастью, офицеры успели его удержать.

Остаток плавания прошёл относительно спокойно. Была, правда, встреча с пиратским кораблём, но его капитан оказался достаточно благоразумен – разглядев в подзорную трубу десятки закованных в сталь бойцов на нашей палубе, он поспешно увёл своё судно прочь.

Гасан в эти дни был непривычно задумчив. Я замечал, как он часто сидит, уставившись в одну точку, явно погружённый в воспоминания о Лилине. Удивительно, но в его рассказах о ловкой воровке, так искусно обманувшей его и стражников, не было ни капли злости. Наоборот, голос друга теплел всякий раз, когда он вспоминал проведённые с ней ночи. Однажды он признался мне, что его необъяснимо тянет к этой очаровательной обманщице, и поклялся непременно найти её, как только мы вернёмся на континент.

В зейнонский порт мы вошли ранним утром, когда первые лучи солнца ещё только пробивались сквозь плотную завесу облаков. Над прибрежными водами висела серая пелена тумана, придававшая всему окружающему призрачный, почти потусторонний вид. Массивные портовые сооружения словно вырастали из молочно-белой дымки, их очертания размывались и искажались, создавая впечатление, будто мы приближаемся к городу призраков. Тишина стояла необычная для порта – не слышно было ни криков чаек, ни обычной портовой суеты, только глухой плеск волн о деревянные сваи причалов да поскрипывание корабельных снастей. Первое, что поразило меня – размеры города-порта, намного превосходившего Ассау. Но при этом на пристани было удивительно малолюдно, а у пустых причалов виднелось всего несколько военных судов.

Небо над Зейноном тоже не радовало – тяжёлые тучи, непривычные для нас, выросших под вечно солнечным небом Кифии, словно давили на плечи. По набережной патрулировали отряды знаменитой лёгкой кавалерии Зейнона. Гасан всю дорогу рассказывал мне об их легендарных доспехах, сверкающих золотом и драгоценными камнями, но меня такая роскошь никогда не впечатляла – я больше доверял надёжной стигийской стали.

На причале нас встречала небольшая делегация – около двух десятков богато одетых горожан. В отличие от угрюмых моряков на наших судах, эти люди выглядели радостными и приветливо встречали высаживающийся Легион.

– Всем отдыхать. Без моего приказа никому на улицы не соваться. С местными не конфликтовать! – распорядился капитан Галс.

Я наблюдал, как суетились квартирмейстеры, распределяя солдат по отведённым домам. Сам капитан в сопровождении офицеров и зейнонских гвардейцев направился к возвышающейся в центре города цитадели правителя. Собственно, как я узнал позже, город-порт и был государством Зейнон.

Пока мы шли по улицам, я не мог не заметить странного контраста – город был огромным, но во многих районах почти безлюдным. Гасан, умудрявшийся изъясняться с местными солдатами на какой-то немыслимой смеси восточных наречий, выяснил причину – тридцать лет назад неизвестная болезнь выкосила три четверти населения. Он также разузнал, что в подступающих к городу лесах есть несколько поселений лесорубов, добывающих в джунглях корабельный лес.

С другой стороны от внешних городских стен простиралась бескрайняя песчаная пустыня Зейна – море золотистого песка, уходящее за горизонт. В лучах пробивающегося сквозь облака солнца барханы казались живыми существами, их очертания постоянно менялись под порывами горячего ветра. Местами пустыня почти наполовину засыпала городские стены, словно пыталась поглотить город целиком. Порывы ветра то и дело швыряли через стены рыжеватый песок, который безжалостно забивался под доспехи, попадал в глаза и противно скрипел на зубах.

Вдалеке, словно миражи, я различил силуэты каких-то пирамид – как мне сказали, остатки построек давно вымерших племён. Их геометрически правильные формы, наполовину занесённые песком, приковывали взгляд. По словам местных, никто не решался приближаться к этим древним сооружениям – ходили слухи, что они прокляты, и любой, кто осмелится потревожить их покой, никогда не вернётся назад. Глядя на эти молчаливые памятники забытой цивилизации, я невольно задумался о том, сколько тайн хранит эта загадочная земля.

Пока я слушал все эти новости от Гасана, он настойчиво тащил меня к цитадели, с поразительной лёгкостью ориентируясь в лабиринте узких улочек. Впрочем, чему удивляться – он ведь был профессиональным вором. Я быстро сообразил, что друг хочет пробраться на церемонию встречи Галса с местным правителем. Полусонная стража у цитадели постоянно глазела в серое небо, и нам без труда удалось проскользнуть внутрь, затерявшись в хвосте растущей делегации, сопровождавшей офицеров Легиона.