Наёмник

Глава 5. Просьба и исход

Ранним утром наёмники покидали город в полном боевом облачении. Колонна из почти пяти сотен бойцов и пары десятков фургонов с обозом растянулась на узких улочках столицы на несколько кварталов. Шедшая первой бравая кавалерия тяжёлой поступью закованных по самые ноздри боевых лошадей разбудила горожан, теперь с любопытством выглядывающих из своих окон.

Шествие отряда было впечатляющим зрелищем. Грозная мощь элитного наемного подразделения рождала множество связанных с ним легенд, которые любили рассказывать в трактирах и на ярмарках. Многовековую историю Легиона, вместе с повстанцами освободившего Кифию от оккупировавших её фризских и марантийских отрядов, знал каждый взрослый житель.

Наместник северных провинций, брат короля, напротив, восторженным отношением к Балсу и его людям не пылал. Он старался истребить всякое упоминание о заслугах наёмников и время от времени пытался убедить Роэна освободить Легион от службы и выдворить его за пределы страны.

Некоторые жители выбежали на улицу посмотреть на уходящих бойцов, бывших прежде неотъемлемым атрибутом любого военного парада королевской армии. Только теперь на воинах не было праздничных белых доспехов и цветных плюмажей на зеркальных шлемах. Сливаясь по цвету со своими тёмными лошадьми, каждый всадник напоминал одну сплошную тень. Мерный топот марширующей за конницей пехоты гулко отражался от стен близко стоящих друг к другу домов.

Лишь один человек радовался уходу наемников, цвета королевских войск и верной опоры короля. Наместник Ансвил, скрестив руки на груди, с удовольствием наблюдал за медленно выползающей из городских ворот стальной змеёй. На его морщинистом лице играла довольная ухмылка.

Уже долго, очень долго он шёл к намеченной вершине, корона манила его всю осознанную жизнь. Будучи старшим в семье, он должен был унаследовать трон от отца, но тогда ещё юный Роэн, вместе с частью королевской гвардии и Легионом, присоединил к Кифии богатые золотыми рудниками предгорья Гирты, наголову разбив живущие там полудикие племена и обеспечив драгоценным металлом будущее своей страны. Присоединение Гирты позволило значительно снизить налоги для населения Кифии, наполнило новой энергией торговлю и подарило королю благодарность почти всех слоев общества.

А вот популярность Ансвила, управляющего налогами и жрецами Астиры, резко упала, и про него практически забыли. Но сам он не оставлял надежды пусть и на склоне лет стать единовластным правителем и с радостью принял предложение агентов-крионов Фидонии, пообещавших вернуть ему власть.

– Господин! – окликнул его подкравшийся сзади человек со знаком фризского посла. – Ваше поручение выполнено, путь свободен.

– Благодарю тебя, Тимол, твои услуги посредника будут вознаграждены по-королевски, – Ансвил победно взглянул на удаляющую от столицы пылящую колонну Легиона и велел вызвать Жонера, верховного жреца и его личного распорядителя.

– Мы вводим новые налоги, господин? – хищно оскалился Жонер, сделавшись похожим на редкозубую голодную крысу, перед которой положили огромный круг марантийского сыра.

– Я предоставляю тебе свободу действий, жрец, – сказал Ансвил. – Завтра ты устроишь аудиенцию нового короля Кифии с подданными.

– Позволь мне первым делом закрыть школу Алайнуса! Я давно хотел отомстить этому выскочке-магу. Явился неизвестно откуда и решил обучать магическим наукам бесплатно, – он поднял глаза к небу и возмущенно воскликнул. – Бесплатно!!

– О твоей жадности говорят во всех тавернах Восьми Королевств, – рассмеялся наместник. – Надеюсь, ты также будешь печься о моей казне, как о своём собственном кошельке.

Теперь никто не мог помешать его планам захвата власти в стране, а верные агенты уже сновали по всем городам, деревням и крепостям, разнося вести о смерти короля и о новом наследнике. Ансвила не волновал вопрос о льющемся от тайного сообщества потоке золота на организацию переворота и оплату работы профессиональных убийц, коварно устранивших короля в землях союзников. Теперь у него были источники золота, не контролируемые братом. За свои услуги его неведомые сообщники, опять же через посредника, попросили лишь освободить от гарнизона старую крепость, стоящую на входе в Офирское ущелье, единственный проход через горные цепи Гирты.

– Желание странное, мой господин, – отметил выслушавший приказ Жонер. – Наши друзья, видимо, хотят протащить крупный караван с контрабандными товарами, возможно, оружием. Но это их дело. Я пошлю офицера с распоряжением.

Глава 6. Старый враг

Кряхтя и сетуя на возраст, преклонный даже для фидонийца, Гайлан наконец-то поднялся по истёршимся ступеням винтовой лестницы до этажа зала Совета и незаметно скользнул в крохотную нишу, невидимую из общего зала, где занял место на оленьей шкуре в кресле из палисандра. Повелителя уже битый час дожидались советники и один из вождей крионов, недавно прибывший с докладом из тимарийских стран. Он расположился у позолоченной трибуны и старательно разглядывал своими чёрными, как ночь, глазами, потрёпанный свиток, покрытый одному ему понятными закорючками, готовясь выступить с отчетом перед Советом.

Гайлан ненавидел крионов, хотя те беспрекословно выполняли все указания своих могучих хозяев. Фидонийцы всегда их презирали и считали расходным материалом для достижения великих целей. Крионы были больше похожи на людей, чем их поработители, которых можно было скорее назвать полудемонами с грудой неутомимых мышц, с серой безволосой кожей, рогами и трёхпалыми конечностями.

Особи женского пола у высшей расы были отражением своих могучих мужей. Несколько уступая в росте сильному полу, фидонийки рожали по два-три младенца каждый год. Учитывая, что фидонийцы жили минимум лет триста – четыреста, а некоторые особи и того больше, было неудивительно, что они размножились за века в огромном количестве.

Крионы же оказались менее плодовиты, чем их покорители. Причём особей мужского и женского пола могли отличить между собой только сами крионы. Хозяев этот вопрос не волновал вовсе. Им были нужны рабы.

Представители покорённой расы были чуть повыше ростом, чем средний человек. Конечно же они значительно превосходили людей в силе и ловкости. В обычном, неизменённом состоянии кожа взрослого криона отливала тёмно-синим цветом. Хищные челюсти представителей этой расы украшали выпирающие из мощных челюстей острые клыки, которыми они, при необходимости, сражались, не менее эффективно, чем холодным оружием. Некоторые из крионов обладали редкой способностью замораживать врага, прикасаясь к нему. Шаманы древнего народа черпали магическую энергию из особых драгоценных камней, спрятанных глубоко под землёй. Крионы называли их кристаллами Власти, пока власть действительно принадлежала им. Впрочем, заключив огромную силу своих шаманов в кристаллы Власти, крионы совершили ошибку, стоившую им свободы. Бесценными артефактами довольно быстро удалось завладеть захватчикам, нагрянувшим в руины древних городов.

Попытки вернуть кристаллы трижды предпринимались покорёнными, но все восстания жестоко подавлялись фидонийцами. Со времени последнего бунта минула сотня лет, однако ненависть этих двух рас друг к другу была столь же сильна, как и их ненависть к людям. И только мощь и магия хозяев удерживала угнетённых в подчинении.

Гайлан неоднократно выслушивал от Совета предложения заключить равноценный союз с крионами, но всякий раз читал в глазах рабов смертный приговор для соплеменников, если бы оковы подчинённого народа хоть немного ослабли.

Он прислушивался к торопливым разговорам вождей, пытаясь уловить настроения знатных воинов, за каждым из которых стояли тысячи бойцов. Это был его излюбленный политический приём, неоднократно себя оправдавший. Лозунгом дома Гайлана с незапамятных времён было: «Знание порождает силу». Когда-то, над его домом, прибежищем учёных и колдунов, потешались кланы великих воинов. Но где они теперь? Непокорные вожди истреблены, а оставшиеся – ловят каждое слово старого Повелителя. И всё же Гайлан осознавал, что он стареет и проживёт ещё максимум лет семьдесят, может быть, век. Фидонийцы и покорные крионы должны были получить наследника, который их поведёт в новую эру, иначе не избежать гражданской войны. Желающих на эту высокую должность нашлось немало.

Среди многочисленных претендентов он выбрал жестокого, но чрезвычайно сообразительного Аледа, проявившего себя в подавлении последнего восстания крионов и в сотнях побед на Арене крови. Нынче ни один фидониец, имеющий право выступить на Арене, не рисковал вызвать на поединок фаворита Повелителя.

Сейчас Гайлан прятался в потайной нише, подслушивая разговор советника Рибола и мага Онгара.

– Не знаю, чего ждёт правитель. Армия готова и рвётся в бой! – в глухом голосе старшего советника слышалось возбуждение.

– Гайлан делает всё верно. Он выжидает, пока границы на юге не будут под нашим контролем, пока не будут захвачены сапфировые копи в Азиме. Нашей колдунье они необходимы, чтобы обрушить на людей орду нежити и устроить панику в королевствах, – возразил советнику спокойный, глухой голос мага Онгара, который было невозможно не узнать. Собеседник Онгара смолк, не желая препираться с могущественным магом.

Этого колдуна боялись даже знатные фидонийцы, не говоря уже о крионах. В запутанных лабиринтах под Башнями, маг проводил эксперименты с провинившимися подчинёнными и пленными. Живым оттуда никто не возвращался, впрочем, и мёртвым тоже. По городу Белых Башен бродило множество леденящих слухов о пытках, устраиваемых Онгаром, которого воины втихую именовали Живодёром.

Услышав всё, что требовалось, из своего укрытия, Гайлан покинул скрытую комнату и уже вскоре шагал по залу Совета к своему почётному месту. Советники почтительно склоняли головы, когда Повелитель шествовал мимо них. Но Гайлан не взглянул ни на одного вождя-советника, его интересовал только доклад командира крионов. Вождей рабов допускали в Башню Совета исключительно по специальному разрешению. Фидонийцы старались контролировать каждый шаг и вздох покорённой древней расы и не забывали подчеркнуть своё преимущество. Но сегодня было сделано исключение.

Морщинистый, старый крион, в потёртой дорожной одежде, оторвал глаза от свитка. Крион оглядел советников, затем закованных в чёрную сталь могучих стражников, перевёл взгляд на Повелителя. Тот едва заметно кивнул, разрешая начать речь.

Обведя своих владык ничего не выражающим взглядом и низко склонив голову, вождь крионов Брах’тар, зачитал текст на свитке. Голос докладчика был монотонным и сухим. Он навевал на собравшихся скуку и зевоту, пока крион не дошел до записи в свитке, которая взбудоражила Совет. То, что Брах’тар поведал вождям, повергло всех фидонийцев в ярость и смятение, некоторые из фидонийцев даже вскочили со своих устеленных меховыми шкурами резных стульев и выхватили топоры и мечи, требуя казнить криона за ложные сведения.

Гайлан задумчиво молчал. О содержании донесения разведчика ему было известно до того, как крион начал говорить. Неделю назад он отдал приказ, по просьбе Онгара, уничтожить никому не известного кифийского офицера, однако кое-какие факты стали и для него в новинку. Легенда из давно минувшего времени оживала с каждым словом, вылетавшим из оскаленной пасти криона. Гайлану даже показалось, что раб удовлетворённо оскалился, внеся сумятицу в размеренную работу Совета. Повелитель верил историям из прошлого, поскольку лично был свидетелем многих событий. И в полной мере оценивал угрозу, исходящую от них. Престарелого фидонийца утешало лишь то, что у него всё ещё была возможность устранить возникшее препятствие, пока угроза только маячила на горизонте будущей войны.

– Мы нашли его, Повелитель. В тюрьме Мильвии. Он был почти у нас в руках. Но когда наши слуги пришли за ним, его там не оказалось. Кифия охвачена мятежом после переворота, случившегося не без нашей помощи. Новому королю сейчас не до исчезнувшего преступника, он утверждает своё право на власть. Марк Валлон, вероятно, покинул страну или где-то спрятался от властей, – продолжал хриплый голос криона, иглами вонзающийся в сознание разгневанных советников. Раб говорил и говорил, пока ему не приказали замолчать.

Криона прервал наследник Алед, назначенный Гайланом следить за выполнением особого задания. Первого задания, которое будущий наследник полностью провалил.

– А что сказал начальник тюрьмы? Разве он не получал наше золото? Безмозглые идиоты! – взревел Алед, разъярённый таким просчётом и тем, что крион вывалил информацию на Совете, а не донёс прежде ему. Казалось, его выпученные красные глаза выскочат из орбит.

– Мы обнаружили Муалдира мёртвым, с перерезанной глоткой. Однако мы знаем имя заключённого и то, как он выглядит. Его ищут сотни агентов, он неминуемо попадётся нам, – голос криона был спокоен, даже слишком для столь напряженного разговора. Да, он однозначно потешался над вышедшим из себя наследником.

– Контролируй свой гнев, Алед. Мальчишка не просто так исчез. Кто-то убирает свидетелей его бегства. Видимо, у Марка есть покровители, – наконец высказался Гайлан. – И эту проблему нужно непременно решить. Ты исправишь свою ошибку. Быть правителем означает не только размахивать булавой и сносить головы врагам. Узнай, какие силы благоволят к исчезнувшему узнику и сообщи мне. Я скажу, как действовать дальше.

Повелитель встал и объявил совет закрытым. Он вышел на обзорную площадку башни Совета и посмотрел вниз на огромную заснеженную площадь под ней. Сейчас она пустовала, но вскоре отсюда выдвинутся первые колонны самой мощной армии в истории Фидонии. Тем не менее пока только несколько десятков воинов переваливались с ноги на ногу у подножия башни, охраняя Совет вождей.

Попусту выгонять армию на ледяной пронизывающий ветер было ни к чему. Бойцы изо дня в день тренировались в бесчисленных подземных залах и пещерах города Белых Башен. Повелитель вспомнил то время, когда они владели континентами, на тёплых землях которых теперь жили ненавистные люди.

Неясное предчувствие тревожило его разум и не покидало Гайлана, хотя всё шло по задуманному им плану. К сегодняшнему дню Союз Восьми Королевств практически перестал существовать как единое целое. Две трети своих сил люди уничтожили в войнах друг с другом, остальные находились в состоянии непрерывных мелких междоусобиц.

Пятьдесят тысяч рогатых воинов и столько же рабов-крионов были готовы по одному его слову вторгнуться на земли людей. Такой армаде было невозможно противостоять. Абсолютную уверенность в удачном походе Совету придало заключение военного союза с кочевниками Генеи, которых предполагалось использовать для захвата залежей сапфировых копей в северной колонии Азима.

Повелитель раздумывал, дождаться ли ему сначала вестей от наследника и узнать, что за таинственные покровители охраняют молодого Марка Валлона, потомка легендарного воина, некогда объединившего силы людей. Или же прямо завтра отдать приказ и отправить войска в последний победоносный поход.

Между тем Совет требовал немедленных действий, желая покончить с извечным врагом, а также опасаясь, что крионы вновь восстанут. Советники чувствовали мощь своей огромной армии и рвались захватить новые территории.

Раскол между Гайланом и вождями-советниками рос с каждым днем, и повелитель это чувствовал. Немало волновал его и маг Онгар, который был едва ли не старше его самого, но куда расчётливее и опаснее. Медлить больше было нельзя.

Глава 7. Прошлое и настоящее

Четвёртый день мы шли на восток. Запылённая колонна наемников Черного Балса растянулась по дороге, вымощенной тёмным крупным булыжником, направляясь к восточной границе Кифии. С каждым днём нам навстречу всё чаще попадались марширующие отряды фризских солдат в начищенных серебристых доспехах и синих плащах. Меня до глубины души возмущало, как кифийские патрули безропотно пропускали этих захватчиков. Фризы, ещё недавно бывшие нашими надёжными союзниками, теперь нагло шли поддерживать узурпатора Ансвила.

Я видел, как остальные наёмники тоже недовольно косились на довольные рожи фризов. Эти ублюдки, чувствуя себя хозяевами в моей стране, совсем распоясались. Грабили местных фермеров, устраивали пьяные дебоши в придорожных тавернах. Трижды офицеры Легиона отдавали приказ проучить зарвавшихся фризских солдат, и, клянусь Астирой, мы делали это с превеликим удовольствием! Местные жители потом благодарили нас. К счастью для фризов, мы обходились кулаками, хотя руки так и чесались взяться за сталь.

По всей Кифии разносились страшные вести о смерти короля Роэна во время визита в соседнюю страну. Каждый раз, когда я слышал об этом, внутри всё переворачивалось. Ансвил, эта змея, немедленно объявил себя наследником короны. А потом начал то, что заставляло мою кровь кипеть – с помощью фризских войск и продажной части нашей армии он принялся уничтожать несогласных лордов. Я не мог спокойно смотреть, как по всей стране пылают старинные родовые имения и крестьянские лачуги. Кифия, которой я отдал столько лет службы, за которую пролил столько крови, погружалась в пучину гражданской войны, теряя своё величие и репутацию одного из сильнейших государств Тимарии.

Я буквально места себе не находил. Несколько раз порывался убедить капитана Галса вернуть Легион в столицу, поддержать оппозицию. Но в ответ на мои горячие требования он лишь криво усмехался и повторял, что изгнанные из Мильвии наёмники сражаются только за деньги, а не за патриотические взгляды разжалованного офицера. Впрочем, я видел по его лицу – действия Ансвила ему тоже пришлись не по нутру. Капитан явно переживал за судьбу некогда цветущей страны, хоть и старался этого не показывать.

После очередного изнурительного перехода и очередной стычки с распоясавшимися фризами (должен признать, мои костяшки до сих пор ныли от встречи с их челюстями), Легион расположился на ночлег в долине одного из Вольных Лугов, у развалин древнего храма Астиры. Я помнил это место – идеально ровная равнина, устланная мягкой низкой травой, местами поросшая чахлыми деревцами и колючим кустарником. Теперь она осветилась десятками наших костров.

Когда спустилась ночь, стих порывистый западный ветер, и всё вокруг охватила тишина, нарушаемая только перекличкой часовых да редким всхрапыванием лошадей. Мы с другими новичками устроились у бывшего входа в святилище – двенадцати массивных серых валунов, расположенных по кругу. Я задумчиво разглядывал древние камни, пока не услышал голос Шейлы:

– Раньше богине Света поклонялись без грандиозных каменных храмов и покрытых серебром алтарей. Вера была в сердцах людей, а не в золотых статуях!

Я промолчал. Мысли о судьбе родной страны не давали мне покоя, и даже Гасан, всю дорогу от столицы развлекавший всех своими невероятными историями, не мог отвлечь меня от мрачных раздумий.

– Дался тебе этот Ансвил, – толкнул меня в бок один из разговорчивых новобранцев, подтащивший к костру телячью ногу. – Говорят, ты в Пограничье командовал отрядом побольше нашего Легиона. Расскажи об этом.

Я немного помялся, раздумывая. У меня было немало историй, не меньше, чем у болтливого Гасана. Тяжело вздохнув, я всё же решился на рассказ – эти люди теперь были моей семьёй и друзьями, и я не мог всё время хандрить.

– В Пограничье я командовал разведчиками, – начал я, поворачивая подрумянившуюся телячью ногу на вертеле. – У меня редко бывало под началом больше ста бойцов, но каждый из них стоил десятка. Хотя… – я усмехнулся, – однажды пришлось и целым полком командовать. Всем гарнизоном нашего форта.

– Правда, всего несколько дней, – сконфуженно добавил я.

Заметил, как вокруг собираются слушатели – не только новобранцы, но и несколько офицеров. Я их понимал – война на границе была закрытой темой в столице. Слишком жестокие были стычки, слишком большие потери среди наших. Варвары, нападавшие на Пограничье, которое раньше принадлежало им, не раз наносили поражения довольно крупным королевским отрядам. В Мильвии это старательно замалчивали, чтобы не волновать горожан.

– Прибыл к нам в форт столичный полковник, – продолжил я, не обращая внимания на растущую толпу слушателей. – Заменить нашего заболевшего старика Фловеля. Этот господин… – я не смог сдержать презрительной усмешки, – сразу стал наводить свои порядки, размахивать генеральским приказом о наступлении на деревни дикарей. И тут же принялся бродить по фортификациям без доспехов, в пышной придворной одежде, бравируя перед подчиненными.

Я помню, как мы с офицерами просили его не маячить на стенах укрепления. В ответ этот дурень лишь посмеялся и посоветовал нам втроём в уборную ходить, чтобы не страшно было. Варвары, постоянно следившие за нами из растущего всего в сотне шагов от стен леса, такой замечательный шанс, разумеется, не упустили. А стрелки они великолепные, что тут говорить. Всегда действуют неожиданно, наносят удар и скрываются в лесных чащах.

Три стрелы в бок – и нет больше напыщенного полковника. Испустил дух, не успев отдать никаких приказов. Мы остались без командования, и на общем собрании офицеров меня назначили временным полковым командиром. Я тут же собрал совет с разведчиками и опытными офицерами. Решили атаковать противника в самое сердце – окружили дикарей в лесу с трёх сторон и довольно быстро обратили в бегство. Спасибо нашим доспехам и тому, что варвары презирают «глупые железки».

Мы гнали разбитого врага, не останавливаясь, до самой Красной реки. Там мне довелось сойтись в поединке с их вождем Архазусом, – я задрал рубаху и продемонстрировал длинный шрам. – Это мне их вождь подарил, но мой меч был точнее и быстрее. Мы вышвырнули дикарей за реку!

– Как же вышло, что завоеванные земли варваров были потеряны? – поинтересовался толстый бородатый наёмник. – Сейчас ведь границы Кифии лежат в двух днях пути от Красной реки.

Я почувствовал, как кровь приливает к лицу от злости при этом воспоминании. Но всё же продолжил рассказ:

– Мы готовились переправиться через приток Лотру. И тут прискакал гонец с приказом о немедленном отступлении. Якобы предполагалось выманить противника из лесов на равнины. Даже форт по «тактическим соображениям» было велено оставить и отходить к резервным позициям, – я со злостью пихнул ногой тлеющую толстую ветку, и сноп искр взметнулся, осыпая оранжевыми искрами нашу говядину. – Бойцы пороптали, но отступили. На войне приказы не обсуждают, а кифийская армия получила нового командующего. Варвары не пошли дальше оставленных укреплений. Потом мы трижды штурмовали форт, благополучно занятый варварами. Там почти весь полк и полег, а меня отправили обратно в столицу, чтобы не сеял смуту среди выживших солдат.

Воцарилось тяжелое молчание. Нарушил его Гасан:

– Да… Похоже, что продали вас. У нас, на востоке, целые армии на войне перекупают. Побеждает золото и интересы сильных мира сего.

Когда почти все разбрелись на ночлег, сутрамец добавил:

– Кстати, я тут подслушал болтовню начальства в шатре нашего капитана. Легион направляется в княжество Зейнон, лежащее на самом краю мира – богатое и сильное государство и, насколько мне известно, к помощи наёмников ранее не прибегавшее.

– По мне, так хоть к дьяволу на рога, – вклинился в разговор Герт, уже битый час полировавший сверкающее лезвие своего двуручного топора.