Релокант
Мишка двинулся вперед, переступая своими новыми ногами. Он был в Зазеркалье, это точно. Но разницы он не чувствовал. Он был живым! Просто живее некуда! Мишка ущипнул себя для верности. Больно! Он подпрыгнул, потом присел и ощутил, как хрустнули колени, словно он часа три летел перед этим в самолете. Хотя, кого он обманывает, он никогда не летал на самолете. Он из своего города почти никуда и не выезжал. Откуда у безработного парня из глубинки деньги на путешествия?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – ослепительно красивая блондинка улыбнулась Мишке так, что у него что-то сжалось в груди. Интересно, тут стояк по утрам бывает? – посетила его неожиданная мысль. Надо будет проверить. Обычный стояк вроде бы есть.
– Ты попал в Красную Ветвь миров, релокант, – продолжила блондинка. – Я проведу вводный инструктаж. Он будет сохранен в твоей памяти. Потом ты сможешь пересмотреть его, он уже помещен в твою коллекцию видеофайлов. Для большего удобства инструктаж выделен красным флажком.
– Итак! – продолжила блондинка. – Ты попал в Красную Ветвь миров, а это значит, что здесь максимально опасно, но и награда тоже максимальна. Тебе дается десять жизней, релокант. Постарайся потратить их с умом. Ведь если тебя убьют в десятый раз, ты просто исчезнешь в обоих мирах. Сейчас у тебя бронзовый аккаунт, а это значит, что смена имени, пола и внешнего вида тебе недоступны. Пока ты слаб, глуп и беспомощен. Тебе недоступно даже простейшее заклинание. Я уверена, ты делал осмысленный выбор, когда нарушал законы нашего демократического общества. Ты готов рисковать, релокант, и это главное! Ты можешь приобретать новые навыки, преодолевать препятствия и зарабатывать деньги. Большие деньги! Удачи тебе, релокант!
– Э-э-э…, – не понял Мишка. – Это что, все?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – все так же ослепительно улыбнулась блондинка. – Ты желаешь пройти инструктаж еще раз?
– Нет, – ошалело посмотрел на нее Мишка. – Не желаю. А куда идти-то теперь?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – вновь улыбнулась блондинка, но парень не стал ее слушать и побрел, следуя зеленым стрелкам на полу.
Он шел минут пять, а стрелки закончились у самого обыкновенного лифта, только новенького и сияющего нержавейкой, как… Мишка не знал, что еще так сияло в его прошлой жизни. Машина смотрящего по их району, пожалуй. Больше ничего в голову не приходило. Дверцы закрылись, а Мишка уставился на панель, где расположилось с полсотни кнопок без каких-либо опознавательных знаков. Все кнопки казались абсолютно одинаковыми, кроме одной, в центре. Она была существенно больше.
– Выберите ваш новый мир, – раздался механический голос. – Изменить выбор будет невозможно. Если вы не сделаете выбор самостоятельно, то система сделает это за вас. Большая кнопка в центре приведет вас в Преддверие Красной Ветви Миров. Это наиболее безопасная зона, где релокант может пройти адаптацию. Десять, девять, восемь, семь…
– Да хрен тебе, – ответил лифту Мишка, – какая-то железяка за меня выбор будет делать. – И он ткнул в большую кнопку в центре. Ему очень хотелось пройти адаптацию. Ему посоветовали начать именно оттуда. Посоветовали еще там, дома…
Что характерно, лифт никуда не поехал, но дверь бесшумно открылась, показав самую обычную улицу.
– Преддверие приветствует тебя, релокант, – раздался торжественный голос. – Здесь максимально привычная для тебя городская среда. Компания Бета заботится о комфорте прибывающих! Удачи!
– Я дома? Надо было сдохнуть, чтобы опять в такую же задницу попасть? – изумился Мишка, который разглядывал дорогу с выбоинами, собачье дерьмо на тротуаре, расписанные кислотными красками стены домов и угрюмых прохожих. – Я же вроде бы только что оттуда!
Он повернулся, но сзади была все та же улица без малейших признаков лифта. Вот и все, здравствуй Красная Ветвь. И где же тут невероятные опасности, о которых все говорили? Он побрел вперед, с любопытством оглядываясь по сторонам. В животе заурчало и, к собственному удивлению, Мишка почувствовал, что сильно проголодался. И не только проголодался, но и устал. Какого черта? Он же теперь часть компьютерной программы, у него даже браслет какой-то на руке появился. Странный браслет, гладкий, черный, как антрацит, и снять его не получается. Деньги! Где деньги? Не может же он сюда без подъемных заехать. Тут, в отличие от других миров, в ходу были бумажные деньги. Вот они, в кармане! Целых двести долларов. Немного, – расстроился он. Это пятьсот привычных ему марок. На какое-то время хватит, а потом придется зарабатывать. Насколько он знал, смерть от голода в виртуальном мире не является невозможной. Напротив, от него умирали довольно часто и со всеми сопутствующими ощущениями.
Когда не знаешь, куда идти, нужно идти куда-нибудь. Тогда обязательно куда-нибудь придешь. Так говорилось в книжке, которую ему любила читать мама. Мишка брел по улице без всякой цели, просто пялясь на знакомые до боли пейзажи. Вот ведь угораздило его! И он сам это выбрал! Ведь в Зазеркалье есть локации на любой вкус. От мира, где люди воюют с гигантскими разумными насекомыми до мира, где они с ними же совокупляются. Все зависит от твоего аккаунта. Говорят, что начиная с золотого, ты уже можешь сам выбирать то, что хочешь из тысяч сценариев своей будущей жизни, меняя их раз в десять лет. А ведь золотой аккаунт – это еще далеко не конец. Для людей, по-настоящему богатых вообще нет ничего невозможного. Престарелые миллиардеры, к ярости своих наследников, залили корпорацию «Бета» реками денег. Говорят, что есть и платиновый, и рубиновый, и даже бриллиантовый аккаунты. Но все это уже было слухами. Если у тебя нет солидного счета и персонального менеджера в банке, то тебе об этом и знать незачем. Только расстраиваться будешь. Серебряный аккаунт – вот предел мечтаний обычного человека. Миллион долларов он вроде бы стоит. Доступно хорошим врачам, адвокатам, бизнесменам средней руки и чиновникам. Покупаешь страховку и выплачиваешь ее до шестидесяти пяти лет. А потом идешь в пункт эвтаназии, откуда тебя отправляют в мир иной, где ты продолжаешь жить вечно, работая и платя налоги. И жить там ты будешь куда лучше, чем в реале, потому что теперь навсегда останешься молодым, красивым и здоровым. И даже сможешь выбрать себе новый мир, пол и даже расу из специального каталога. Естественно, и полов, и рас было сильно больше, чем сто. Эльфы, гномы, орки – это так банально, что и говорить об этом не хочется. А как вам прожить десять лет огненным элементалем? А роботом-трансформером? А гигантской рогатой змеей? Фантазия дизайнеров не знала удержу, и каталоги для пресыщенных богатеев становились все толще, предлагая все новые и новые наслаждения. Даже чувственные переживания там на высшем уровне. На уровне, который был совершенно недостижим в реальной жизни. Ведь матрица релоканта подвергалась настройке, увеличивая или уменьшая те или иные эффекты. Эти переживания даже специально разрабатывали, беря за основу чувства человека, который занимается сексом с любимой женщиной, или принимает тяжелые наркотики, или болеет на боях без правил. Эффект гормонов, многократно усиленный программой, дарил просто незабываемые ощущения. Только плати.
Ну, а жизнь простых смертных в Зазеркалье не слишком отличается от реала. Работа, дом и просмотр дебильных сериалов. Бухгалтеры, журналисты, дизайнеры, проектировщики, банковские клерки… Всех этих людей даже не увольняют после смерти, а просто переводят на удаленку, словно при эпидемии КОВИД-34, КОВИД-41 или любой другой дряни, которая регулярно посещает Землю. Умершие становятся релокантами, словно служащие какой-то корпорации, которая переносит свою штаб-квартиру из мусульманского Антверпена в куда более спокойный Будапешт.
Тут все было почти как на Земле-1, только детей пока родить нельзя, хотя, по слухам, над этим упорно работают. Экономике нужны новые потребители, а Природа хочет отдыха от человечества. Так Мишке говорили с первого класса и он, в общем-то, был с этим согласен. Но, то, что было сказано, справедливо лишь для Зеленой Ветви, уютной, скучной и безопасной. В Желтой все было повеселее. Там жизнь напоминает Средневековье, Дикий Запад и Парк Юрского Периода одновременно. Мишку водили туда как-то, в далеком детстве. Очень интересно было на живых динозавров посмотреть. В Желтую Ветвь отправляли людей с низкими социальными баллами. На перевоспитание.
А вот он сам оказался в Красной Ветви, в том самом месте, хуже которого не было. Сюда попадал лишь один процент от всех умерших. Опасные преступники, сумасшедшие, адреналиновые наркоманы и люди, которым нужны были деньги. Очень много и очень быстро. Как Мишке, например…
– Эй, парень, – окликнул его рыхлый толстяк с мешками под глазами. – Давно в Песочнице?
– Да только заехал, – ответил Мишка, тут же вспомнив, что Песочницей называли Преддверие, которое считалось учебной зоной. Именно отсюда потом расходились оцифрованные души людей в сотни разных других миров, которые множились каждый день, словно метастазы раковой опухоли. Именно здесь располагалась перевалочная база, откуда можно отправиться куда угодно.
– Тогда у тебя должно было появиться много вопросов, – оживился толстяк. – Ты же ничего не знаешь о местной жизни.
Мишка и впрямь ничего о ней не знал. Связаться ведь можно только с теми, кто жил в мирах Зеленой Ветви Зазеркалья. С другими ветвями контакты были запрещены, и о них лишь ходили всякие слухи. Попасть в Красную Ветвь и вовсе считалось делом постыдным, вроде как в тюрьме отсидеть, или подцепить неприличную болезнь.
– Пойдем, – приглашающе махнул рукой толстяк. – У меня тут образовательный бизнес. Я за небольшие деньги объясняю новичкам, что не стоит делать в Красных мирах, и чего нужно опасаться.
– Ну, пойдем, – согласился Мишка. И впрямь, может, полезно будет. А если дорого окажется, можно ведь и отказаться.
– Заходи, – открыл перед ним дверь толстяк.
– Ой! – в голове Мишки будто взорвалась бомба, а сознание начало тухнуть, словно лампочка. – Неужели по голове дали? – а пока он терял сознание, где-то там, далеко, он слышал слабеющий голос толстяка.
– У нас все без обмана, парень. Урок первый: незнакомые люди и темные помещения могут быть опасны. И возьму я с тебя за этот урок совсем недорого. Всего двести баксов. Еще спасибо мне скажешь.
Глава 3
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. За две недели до релокации.
– Мам! Я дома!
Старинная гэдээровская пятиэтажка, облепленная плитами пенопласта полуметровой толщины, когда-то была раскрашена яркими красками. Теперь стены домов в их районе покрылись толстым слоем въевшейся пыли, и лишь после дождя прежние веселые цвета робко выглядывали из-под слоя грязи, как бы напоминая о прежней роскошной жизни. Впрочем, стальные двери подъездов и решетки на окнах эти воспоминания тут же убивали на корню. Безопасные времена остались в далеком прошлом.
Крошечная квартирка, которую снимала Мишкина мама, скорее напоминала конуру. Уж слишком дорого стоило отопление, чтобы учитель математики и вчерашний школьник, перебивающийся случайной работой, могли позволить себе что-то большее. Отца своего Мишка и не помнил. Он уехал на заработки, когда все покатилось под откос, а в родном городе не осталось работы. Где-то там, в хаосе рухнувшего мира, он и сгинул. Сейчас было лето, и рекуператор не работал, позволив солнцу заполнить квартиру липкой, удушливой жарой. Они терпели изматывающий зной стоически, не желая переплачивать за электричество. Впрочем, и соседи делали то же самое. Проклятый рекуператор, надрывно гудящий в подвале, врубали лишь зимой, чтобы он вернул в квартиры тепло человеческих тел и электроприборов. Его считали неизбежным злом, и монотонный шум жильцами воспринимался с философским спокойствием. Не было бы его, небольшого ветряка и солнечных батарей на крыше, счета выросли бы вдвое.
– Мам! – крикнул Мишка и вошел на кухню.
Мать сидела с безучастным лицом. По ее щекам текли слезы и, казалось, она не слышала, как пришел единственный сын. Худенькие плечи вздрагивали в беззвучных рыданиях, и Мишка бережно обнял ее, вдохнув родной запах маминых волос.
– Мам! – он не умел утешать плачущих женщин. Для него, мальчишки, это было непривычно и сложно. – Не плачь, мам! Ну, ты чего?
– Меня в магистрат вызывали, – выдавила мама. – Сказали, нужно слепок матрицы делать. Я говорила им, что мне еще почти десять лет положено, а они… Они даже слушать не стали… Сказали, что я уклонистка, и что мне должно быть стыдно…
Она снова зарыдала, а Мишка застыл, придавленный этой новостью. У мамы был рак легкого, и он вполне поддавался терапии. По крайней мере, она уже жила с ним пять лет и даже шутила, что унесет его с собой в Зазеркалье. Мишка был поздним ребенком, мама родила его в тридцать восемь. Ему только восемнадцать, а она так хотела дождаться внуков. Странное желание для современной жизни. Скорее всего, сказывалось воспитание, что она получила на далекой Родине, оставшейся теперь за Железным занавесом. В Германии внуков не жаловали, считая, что детей должны воспитывать их собственные родители. Так что случилось? Неужели страховка не покрывает лечение?
– Страховку в школе срезали, – мама, словно угадала его мысли. – Я слишком дорого обхожусь местному бюджету. Так мне сказали. Я… Я не знаю, что теперь делать.
– Мам, там неплохо вроде, – неуклюже утешил ее Мишка. – По телеку так говорят. И знакомые мои освоились там. Будешь звонить по Скайпу, какие проблемы?
– Ты не понимаешь, – мама горестно покачала головой. – Не нужна мне эта вечная жизнь. Я боюсь ее. Я не хочу ходить на работу еще миллион лет. Да и чем я там буду заниматься? Я же учитель. Кого я там буду учить?
– Там новые профессии дают вроде, – осторожно сказал Мишка.
– Я хочу прожить свою жизнь так, как мне ее дал господь, – воспаленными от слез глазами посмотрела на него мама. – Я же крещеная. Мы вспоминаем его, только когда нам плохо и страшно. А ОН смотрит на нас и плачет. Я верю в это. Куда меня хотят отправить? Это же ад, Мишенька! Вечная жизнь там, где живут одни старики и нет детского смеха – это ад. Понимаешь это, сыночек? Чистый, спокойный ад. Вот я живу ради тебя. Я радовалась твоим первым шагам, целовала твои сбитые коленки и гордилась твоими успехами в школе. Даже когда ты шалил, и я тебя ругала, то все равно гордилась тобой. Я часами смотрела на тебя, когда ты засыпал, и не могла наглядеться. Да я и сейчас иногда так делаю, если честно. А сейчас тебя хотят забрать у меня. Ради чего мне жить целую вечность, скажи?
– Сколько нужно денег? – нахмурившись, спросил Мишка.
– Две тысячи в месяц, – грустно улыбнулась мама. – Моя зарплата. Почти моя зарплата. Если мы будем жить на улице, перестанем есть и найдем где-нибудь еще сто марок, то я смогу покупать лекарство.
– Ого! – невольно выдал Мишка. – Так много?
– Разве ты не видишь, сынок, как много людей стало поминать господа? – исступленно зашептала мама. – Всем, кому скоро уходить в Зазеркалье, становится страшно. Людям нужна поддержка, и мы заново вспоминаем, каково это, верить! Как бы ни успокаивали нас власти и эти дурацкие шоу из Зазеркалья, я не хочу туда, не хочу! Не хочу!!!
Она почти кричала, и это резануло Мишку по сердцу. Мама очень редко повышала голос, и если это случалось, значит, все было совсем плохо.
– Не плачь, мамочка, я не позволю забрать тебя. – Мишка взял в руки ее голову и начал целовать щеки, по которым текли слезы. – Я что-нибудь придумаю! Я что-нибудь обязательно придумаю! А пока давай поедим. Я сейчас чай заварю.
Он достал из кухонного шкафа большой пакет с пищевыми гранулами и засыпал их в синтезатор. Первая программа – это для мамы, вторая – для него. У них была разная норма витаминов и микроэлементов. Синтезатор задумался и выдал два брикета. Сегодня он явно был в ударе, и брикеты вышли в виде сердечка. Видимо, искусственный интеллект, встроенный в кухонный агрегат, уловил настроение мамы и решил ее подбодрить. Мама грустно улыбнулась, оценив старания машины, за которую еще выплачивала кредит, и бездумно откусила, не чувствуя вкуса. Впрочем, тут его и не было. Натуральную еду в их районе не мог себе позволить никто. Даже в уличных кафе подавали что-то похожее, но посыпанное приправами. Свежая рыба? Мясо? Клубника? О чем вы? Такое Мишка видел только по телеку, в мамином сериале, где несчастная дочь миллиардера влюбилась в простого парня, ремонтировавшего ее кофемашину, а суровый отец стоял на пути их счастья.
Они пили чай, и все шло, как всегда. Ну, почти… Как будто не было последнего разговора. Как будто маме не нужно идти в магистрат и сдавать проклятый слепок для сервера компании Бета. Мишке было проще. Матрицу школьников обновляли каждые полгода, и его это совершенно не беспокоило. Он, как и его ровесники, давно перестал улавливать грань между реальным миром и Зазеркальем.
– Я придумаю! Я обязательно что-нибудь придумаю! – шептал он, глядя в черный потолок своей комнаты. Уже была глубокая ночь, а ему все не спалось. Глаза матери, залитые слезами, стояли перед ним, словно наяву.
* * *Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.
Голова болела по-настоящему, а на затылке вспухла огромная шишка. Дела! – подумал Мишка, ощупывая себя руками. Кости вроде целы, и не болит больше нигде. Значит, его ударили по голове и обчистили. Деньги! – он сунул руку в карман. Как и следовало ожидать, денег там не оказалось. Мишка со стоном встал, чувствуя, как его подташнивает. Ощущения были настолько отчетливыми, что он даже засомневался. А правда ли он попал в Зазеркалье? А может, это какой-то хитрый развод и он все еще дома? Но зачем его кому-то разводить? Какой в этом смысл?
Он медленно побрел по городу, осматриваясь по сторонам. Город оказался чужим, но окружающие пейзажи были знакомы до боли. Заштатная дыра в европейском захолустье, где несчастья последних двадцати лет наложились слоями грязи на блеск богатого прошлого. Те же дома, те же лица, те же разговоры, обрывки которых он ловил. Стоп! Английский? Люди говорили по-английски, и Мишка с ужасом осознал, что и с грабителем он тоже говорил на этом языке. Точно! Официальным языком Зазеркалья был английский, и он устанавливался в матрицу релоканта по умолчанию. Значит, он все-таки попал туда, куда нужно, хотя даже люди здесь похожи на тех, кто остался ТАМ. Они так же шли мимо, глядя сквозь других прохожих, и заговорить с кем-нибудь из них не возникало ни малейшего желания.
Мишка побрел по улице, интуитивно чувствуя, что идет к центру города. По крайней мере, на улицах становилось немного чище, а в архитектуре домов появилась претензия на стиль. А вот и полиция! Участок переливался неоном и радовал пустотой. Ни перед ним, ни внутри его не было ни души. Да и сам участок был крохотным, напоминая приемную перед кабинетом зубного врача. Белые блестящие стены и пол из плитки с неброским узором. Только из мебели здесь не было ничего, кроме кресла, в которое Мишка и уселся, с наслаждением откинувшись на спинку. Ноги его ощутимо гудели, наливаясь свинцовой тяжестью.
– Добрый день, релокант! – перед ним из ниоткуда появился человек в униформе, который своей улыбкой напоминал девушку у лифта. – Пожалуйста, протяните вперед левую руку!
Мишка не стал спорить, и тут же луч сканера мазнул по браслету, секундной вспышкой осветив его угольную черноту.
– Мистер Кляйн, – раздался участливый голос с легким бархатистым оттенком. – Что привело вас в полицию?
– Меня ограбили, – ответил Мишка.
– Вы желаете подать официальное заявление об ограблении? – снова спросил голос.
– Да, желаю!
– Вы готовы предоставить доступ к видеофайлам вашей матрицы? – задал вопрос голос.
– Да, пожалуйста! – Мишка равнодушно пожал плечами. У него все равно там ничего не было. Пусть местный коп полюбуется на пейзажи города.
– Благодарю за сотрудничество, мистер Кляйн! – услышал он через минуту. – Ваше заявление отклонено ввиду отсутствия состава преступления. Не смею вас задерживать. Всего вам самого наилучшего!
– Да как же…, – Мишка даже открыл рот от удивления. – Меня же ограбили! По голове стукнули! Как нет состава?
– Вам были оказаны образовательные услуги, о чем вы были уведомлены надлежащим образом. Вы не получили травм, представляющих опасность для вашего здоровья. С вас была взыскана оплата по тарифу данного учреждения, и вы высказали явно выраженное желание эти услуги получить, приняв приглашение пройти в учебный класс.
– Это образовательное учреждение? – выпучил глаза Мишка. – Учебный класс? Да вы тут вконец охренели, что ли!
– У вас остались еще какие-нибудь вопросы, мистер Кляйн? – приторным голосом спросил полицейский. – Если нет, желаю вам хорошего дня.
– Остались! – крикнул Мишка в пустоту. – Что мне делать-то теперь?
– Вы желаете повторно пройти вводный инструктаж, мистер Кляйн? – голос сочился заботой и любовью.
– Нет! – хмуро бросил Мишка и вышел на улицу. – Сдуреть можно! Вот ведь козлы виртуальные! И тут работать не хотят!
Он вновь побрел по улице, ощущая, как наливаются тяжестью ноги, а в желудке образовалась неприятная сосущая пустота. Он дико хотел жрать! Эх, была не была, подумал он и зашел в какую-то кафешку, где трое мрачных личностей поглощали пищу, неприветливо зыркая из-под бровей. Сюда попадали с той же внешностью, что была в реальном мире, и Мишку даже передернуло. Встреть он такие рожи на улицах родного города, пожалуй, наложил бы в штаны. И это при том, что район у них был на троечку с минусом. Он периодически натыкался на трупы, когда гулял в ближайшем сквере.
А вот бармен лучился приветливостью, и ее причины были налицо. У него, как и у полицейского, браслета на руке не наблюдалось. Он не был человеком.
– Простите, – смущенно спросил его Мишка. – Я тут первый день и я очень голоден.
– Вот меню! – пихнул ему бармен пухлую папку.
– Да…, – замялся Мишка, – понимаете, у меня денег нет. Ограбили меня.
– Нет денег, нет еды, – бармен вмиг потерял свою любезную улыбку. – Вали отсюда, проходимец, а то полицию вызову!
– Так я же не сделал ничего! – возмутился Мишка.
– С вероятностью шестьдесят восемь процентов вот тот парень, – ткнул в угол бармен, – сейчас тебя изобьет, и мне все равно придется полицию и скорую вызывать. Так что вали отсюда по-хорошему.
– Да за что он меня изобьет? – изумился Мишка, со страхом наблюдая, как угрюмый, сплошь татуированный громила начал вставать из-за стола.
– Ты чё такой дерзкий? – огромная туша покачивалась перед Мишкой, нависая над ним горой. В маленьких заплывших глазках этого типа застыла только тоскливая злоба, без малейших признаков какой-либо мысли. Изо рта его разило, как из помойки. Как будто в Зазеркалье без этой детали никак нельзя было обойтись.
– Да не дерзкий я, – стушевался Мишка, который вспомнил, кого обычно отправляют в Красную Ветвь. Парень был прямиком из тюряги, это же ясно, как божий день. Третий срок мотали уже здесь. Общество не могло содержать таких негодяев за счет налогоплательщиков. Это слишком накладно. – Я просто есть очень хочу, а меня ограбили.
– Кто ограбил? – заинтересовался громила, а его лицо словно треснуло пополам. Это он так улыбнулся.
– Да какой-то тип, который предложил мне за деньги рассказать о местной жизни.
– Такой бледный жирдяй? – уточнил собеседник.
– Он самый, – обрадовался Мишка.
– Это Ганс, – кивнул громила, довольно хохотнув. – Я его знаю. Головастый парень, свой бизнес открыл. Новичков обучает.
– Да какой это бизнес? – обиженно спросил Мишка. – Он же людей грабит.
– Раз налоги платит, значит, бизнес, – пожал могучими плечами громила. – Те, кто людей грабит, никаких налогов не платит. По моему, это любому дураку понятно. А тебе, паренек, это понятно?
– Понятно, – вынужден был ответить Мишка, буквально раздавленный такой убийственной логикой.
– Я Педро, советую запомнить мое имя. Садись, накормлю. Не бойся, бить не стану. Такого лоха, как ты, грех обидеть. Это же совсем без понятий надо быть.
– Я Михаэль, – не стал ломаться Мишка. – Спасибо вам огромное.
– Да мне насрать, как там тебя зовут, – честно признался бандит. – И на спасибо твое тоже насрать. Ешь и вали отсюда, пацан.
Надо сказать, скорость подачи блюд в этом заведении оказалась на высоте. Уже секунд через пятнадцать перед Мишкой появилась тарелка каких-то макарон с мясным фаршем, салат и стакан сока. И вкус у этого всего был такой, что парень чуть не захлебнулся слюной. Он и не подозревал раньше, что еда может доставлять удовольствие. После пищевых брикетов реального мира местное меню показалось ему просто райским.
– М-м-м, – промычал он, сыто откинувшись на спинку стула. – Вы меня просто спасли!
– Должен будешь, – жестко ответил громила, разглядывая его в упор без малейшего намека на благожелательность.
– Хорошо… конечно…, – Мишка растерялся. – А почему вы мне, собственно, помогаете? Зачем вам это нужно?
