Застенец 2

К примеру, основой для формы послужил Паралич. Но тут же на него уместно, как мне показалось, легло Ослепление, а позже добавилось и Проклятие. Что забавно, я сам не понимал, что хочу сделать и какого эффекта добиться. Лишь перекачивал силу в странное гибридное заклинание. Но что интереснее всего – у меня получилось.

– Прош-ш-шу, хоз-з-зяин, прекрати, – услышал я знакомый голос в голове.

Угу, значит, с тобой нужно разговаривать лишь с позиции силы? Понял, принял.

Но форму я разрушил, повторив свой приказ.

– Потуши.

Васька посмотрел на меня исподлобья. Ну натуральный осел, а не волшебный конь. Зато в следующее мгновение меня сбило с ног потоком сильного ветра. И нет, это было не нападение и не попытка сравнять счет. Потому что от огня не осталось и следа, разве что кое-где виднелись тлеющие угольки. Именно таким образом кьярд решил выполнить мой приказ.

– И запомни, еще раз отпустишь такие штучки, начну наказывать. Наказывать очень жестко. Сам не рад будешь. Это я тебе обещаю.

Я замолчал, услышав приближающиеся шаги снаружи. Черевин буквально влетел внутрь, схватив меня за плечо. Видимо, собирался в очередной раз спасать. Только опять запоздал с этим.

– Не стоит, Ваше Высокоблагородие. Мой питомец уже признал свои ошибки и сам потушил пожар. Теперь нам ничто не угрожает.

А то еще, чего доброго, подумает, что это истощенный маг приложил к этому руку. Правда, стоило сказать про «не угрожает», как дальний край крыши затрещал и осел. А я лишь тяжело вздохнул. Что, получается, мне теперь надо еще строить новую конюшню Мише Хромому?

Глава 5

Вечер следующего дня наступил быстрее, чем я ожидал. По закону подлости так всегда и происходит. Если ты чего-то ждешь, то время начинает походить на сонную муху в жаркую погоду. И напротив. Самые неприятные события, как бы ты ни старался их отсрочить, бегут за тобой, наступая на пятки.

Весь день я пытался надышаться перед смертью. То есть научить Елизавету Павловну всему, что знал о вратарской науке, одновременно понимая бесполезность этого занятия. Развитие в футболе происходит через практику. А именно ее у девушки и не было. Я уже даже начал думать, не погорячился ли? Может, стоило самому встать в ворота?

Но в любом случае, отступать было поздно. Поэтому к шести часам вечера команда «Петербургские крылья» стала стекаться к «Неве» на Малом проспекте. К слову, для местных – вполне передовой арене, вместимостью в три-четыре тысячи человек. Даже не буду прикидывать, во сколько Шелии обошлась аренда.

И что еще немаловажно, трибуны были заполнены. Понятно, что не битком, все-таки до аншлага оказалось далеко. Но несколько сотен зрителей здесь точно было. Большую часть составляли дворяне, однако среди простолюдинов (в основном пацанов), я рассмотрел еще одного занятного персонажа – отца Фимы. Нападающему я говорить не стал, тот и так был немного пришиблен атмосферой предстоящего поединка. Впрочем, как и остальные пацаны.

– Собираемся в раздевалке.

– Коля, – выбежал навстречу мелкий Никитка. – Там эта… барышня, которая вратарь. Ну, того, переодевается.

– Тогда собираемся возле раздевалки, давайте, шустрее, шустрее.

Когда к нам вышла Лиза, я не знал, смеяться или плакать. Одежда Пашки-пузыря была ей заметно велика. Пришлось на ходу подвязывать спортивные шорты веревкой и закатывать рукава. Волосы девушка предусмотрительно убрала в хвост и спрятала под футболку. Я же купил кепку а-ля Яшин и нахлобучил ей на голову. Если смотреть издали, то просто худой пацан. На наше счастье, большой грудью Елизавета Павловна похвастаться не могла.

Кстати, когда я писал заявку на матч, то под первым номером написал «Дмитриев». Лишь потом сделал крохотную закорючку в виде «а», больше похожую на кляксу. Так, чтобы точно сохранить эффект неожиданности.

Пацаны переодевались без всякого стеснения. Они сейчас были больше заняты матчем, чем думами о том, как выглядят перед единственной девушкой. И я их понимал. Поэтому, когда все оказались готовы, собрал на итоговый разговор.

– Вы все знаете, что делать. Играем в свой футбол, не смотрим ни на кого. Какой бы счет ни был. Главное – боремся за каждый мяч. Если кто-то из наших провалился, то подстраховываем. Мы – команда в процессе становления. Что, удивим благородных? – подмигнул я Фиме.

Тот расплылся в улыбке.

– Удивим, Коля.

– В футболе есть один закон…

– Крылья новый чемпион! – громом ответила мне раздевалка.

И пусть в оригинале имелись в виду крылья Самарские, но кто тут будет проверять?

– Господа, выходим на построение, – постучался в нашу дверь судья.

– Ну все, мужики… и вратарь, погнали.

Я еще раз осмотрел свою команду. Именно что команду, собранную, сосредоточенную, с черными траурными повязками на руках. Не столько из-за массовых Разломов, сколько из-за погибших товарищей. И махнул рукой, зацокав бутсами по деревянному полу.

Волновался ли я? Еще как. Вообще-то сегодня я возвращался в футбол. Причем антураж был соответствующий. Гомон зрителей, скрип трибун, запах свежей травы. Не знаю, что больше заставило дрожать – окружающая обстановка или вечерняя свежесть. Все-таки через несколько дней октябрь. А затянувшееся бабье лето постепенно отдавало власть подступающей холодной осени.

Противник оказался облачен в красивую черную форму с белым кантом на шортах и рукавах. У каждого на шортах спереди был вышит номер. На спине он уже дублировался, но в увеличенном размере. А над ним красовалась фамилия.

Если нас сравнивать, то создавалось ощущение, что профи вышли играть с какой-нибудь командой местного завода. Ну да ладно, форма не главное. Важно, что под ней.

– Капитаны, будьте добры, подойдите ко мне, сказал высокий худой, как жердь, судья. – Бросаем рубль. Сначала выбираем поле, а после команду, у которой окажется мяч.

– Предоставляю это право господину Ирмеру-Куликову, – великодушно предложил Шелия.

Вообще, выглядел он довольно расслабленным и спокойным. Будто не сомневался в своей победе. Что ж, это мне только на руку.

– Наше поле вон то, – указал я себе за спину. – Мяч у «Пажеского корпуса».

На это было несколько причин. Первая – мне не довелось посмотреть, как играет команда противника. Хотя в целом общее представление имелось.

Как только я начал узнавать здешний футбол, меня чуть инфаркт не хватил. То, что игра здесь развивалась слабо – стало понятно сразу. Но когда я расставил схему с четырьмя защитниками, Фима честно спросил: «Зачем так много?». У них обычно и пара справлялась. За центром здесь следила полузащита, как правило из трех игроков. Ну, и пять нападающих боролись у ворот. Говорю же, варварство.

Я пошел еще дальше, решив играть в супероборонительный футбол по схеме 5–4-1. Не только из-за того, что был поклонником катеначчо. Я исходил из технического оснащения своих футболистов. Чистый форвард у нас один – рыжий Вадим. И не потому, что он крутой нап. Тот же Фима, на мой взгляд, намного пластичнее и более хорош на коротких рывках. Просто если поставить Вадима ниже, то что он тогда будет делать? Ходить пешком по полю и ковыряться в носу? А так – может сыграть таранного форварда, продавить противника, отыграть назад. Где оттянутым уже стоит Ефим.

Чуть подумал и перевел крохотного Никитку в край полузащиты. У него скорость хорошая, может и убежать. Пусть лучше в атаке напрягает. Сам же встал под Фимой, ближе к опорной зоне. Так и до защитников докричаться можно будет, и в атаку убежать, если понадобится.

«Пажи» начали бодро. Отпасовали назад защитнику, тот подождал, пока нападающие добегут до наших ворот, и навесил вперед. Крутая игра, поставленная. Из разряда: «Подальше херанешь, подольше отдохнешь». Впереди нападающие уже должны были цепляться за мячи и лупить по воротам из любых положений и любых углов.

Более того, можно сказать, что играли «Пажи» по революционной схеме. Аж с тремя центральным защитниками, двумя опорниками и пятью нападающими. По давней традиции крайние форварды должны были опускать чуть ниже, если мяч перехватывали. Но в идеале и вовсе не доводить до подобного.

– Гриша, меняй, меняй, – кричал я, садясь ниже. – Бросай его, бери дальнего!

Мои центральные закрыли три удара телами, уж чего-чего, а самоотверженности пацанам было не занимать, но мяч отскочил прямо под ноги одному из «Пажей». Удар вышел хлестким, с отскоком от газона, у Лизы не было никаких шансов. И все-таки она даже задела мяч кончиками пальцев, после чего рухнула на живот.

Я скорчился не из-за гола, а явно болезненного падения девушки. Даже подбежал к ней.

– Как ты?

– Нормально, – ответила голкипер, хотя в ее глазах блестели слезы. Непонятно, от обиды или от боли.

– Вы что мнетесь, как девицы? – начал пихать я защитникам. – Не давать бить! Летите на мяч. На каждый! Упали, встаем сразу. Собрались, все нормально, играем как при ноль-ноль.

А сам боковым зрением заметил, что на огромном ручном табло под названием «Пажеский корпус» половина черной пластины упала и ноль сменился на единицу. Зрители отреагировали сдержанными аплодисментами. Видимо, ничего другого они и не ожидали. Ну ладно, это мы еще посмотрим.