Застенец 3

– А если по существу, Сильвестр Александрович? – спросил я.

– Поставим мы ее на ноги. Жизнь в ней теплится, более того, сама она жить хочет, остальное за нами. Заносите, – махнул он стоящим медбратьям. А те, точно предвосхищая слова начальника, уже положили носилки на телегу и перекладывали в них Ладу.

– Спасибо большое, – протянул я руку старшему врачу.

– Погодите, Николай Федорович. А оформить? У нас все серьезно.

Я усмехнулся, интересно, конечно. Два заведения из одной сферы, а как все разительно отличается.

– Он родственник, пусть сам и оформляет, грамоте обучен, – указал я на Иллариона. – И, Сильвестр Александрович, ему бы пропуск сделать, чтобы мог навещать.

– Конечно, раз родственник, – пожал плечами тот, будто я сморозил чушь. – В обозначенные часы посещения. А то, знаете ли, у нас тут повадились врываться в любое время, когда им вздумается.

– Какой кошмар, – укоризненно покачал головой я. – Разве так можно? Надо охрану выставить. Могу поспособствовать. Еще раз спасибо, Сильвестр Александрович. Илларион, оформи все, и поезжай домой.

– Вы куда ж, господин? – спросил слуга.

– Есть тут одно место.

Конечно, я хотел вернуться не к тетиной солянке. К слову, не факт, что от нее уже что-то осталось, благодаря стараниям Пал Палыча. Все-таки больше часа прошло. Мне нужны были ответы. И только один человек мог их дать.

Глава 5

Знакомый синий домик среди могучих каменных зданий выглядел еще более сиротливо, чем обычно. Казалось, он не понимает, что его время давно прошло, и находится здесь скорее вопреки здравому смыслу.

И почему-то именно сейчас мне было невероятно тревожно стучать в эту рассохшуюся обшарпанную дверь. Почему? Да Бог его знает. Будочника я точно больше не боялся. Знал, что он на моей стороне. Да и время, когда экстравагантный маг мог что-нибудь отчебучить, прошло. Как и его магические способности. Тогда в чем дело? Может, мне страшно услышать правду?

Я постучал и вздрогнул от громкого звука. Словно сам не ожидал подобного. Подождал отведенное для данного действия время и постучал снова. Куда мог подеваться Будочник? И только спустя минуту или около того я услышал шаркающие шаги.

Дверь не распахнулась внезапно, как обычно, а открылась невероятно медленно, неохотно впуская фонарный свет внутрь. Будочник выглядел… нет, не плохо, просто старо. Как древняя антикварная вещица, все еще работающая, но с которой необходимо обращаться невероятно аккуратно.

– Мне нужно поговорить, – сказал я вместо приветствия.

– Разговоры – это все, что я могу теперь дать, лицеист, – улыбнулся Будочник.

Я вошел и неожиданно понял, что привычного смрада здесь нет. Только резкий запах крепких папирос – неизменный спутник моего названного учителя. И еще… в синем домике было убрано. Вот уж что действительно необычно. И оказалось, внезапно, что тут довольно много места.

Разнообразный хлам был выброшен, полы вымыты, стекла протерты, плотные шторы закреплены подхватами из тесемок. Чудеса. Неужели это все сделал учитель?

Будочник провел меня в ту самую гостиную, которая теперь казалась даже до неуютности пуста, и тяжело рухнул в кресло. Я присел на свободный стул.

– Тебя ограбила организация, которая специализируется на воровстве рухляди? – пошутил я.

– Будочник раздал то, что имело хоть какую-то ценность, – ответил учитель. – Оставил только хлам. То, что после смерти не пригодится.

– Скорее наоборот, – усмехнулся я. – А какой смерти?

– Посмотри на меня, лицеист, и задай этот вопрос еще раз. Только честно.

Он медленно, по-стариковски вытащил папиросы и спички. Но прикурить смог лишь с четвертой попытки. Длинные узловатые пальцы Будочника дрожали.

– Неужели ничего нельзя изменить? – спросил я уже серьезно.

– Главный вопрос – зачем, лицеист? Я сделал многое за свои годы. Иным не хватает всей жизни и на половину этого. Не скажу, что все было правильным, но оно было. Теперь уж ничего не исправишь. Самое главное я сделал – нашел тебя. Ты и есть мое наследие.

– Мне кажется, ты переоцениваешь меня. Я всего лишь…

– Без пяти минут маг первого уровня.

– Максутов говорит, если быстро развиваться, то…

– То можно сгореть без остатка, – закончил Будочник и рассмеялся. – Испуганный мальчик Максутов, мог бы давно стать эфери, но упорно цепляется за свою жизнь.

– Эфери? – переспросил я, но учитель словно не услышал моего вопроса.

– Любой человек сгорит, если будет брать на себя больше, чем может вынести. И работает это не только с магией. Важно лишь понять, действительно ли для тебя это много, или нет. Ну да ладно, так с чем ты пришел, лицеист?

– Сегодня произошло странное. Очень странное. Не знаю, с чего бы начать.

– Начни с самого начала.

Я кивнул и стал рассказывать о неожиданном путешествии в соседний город и встрече с существом, похожим на человека. Будочник смотрел поверх меня. Если бы он периодически не попыхивал папиросой, я бы подумал, что учитель и вовсе меня не слушает.

Правда, когда закончил и замолчал, какое-то время и хозяин дома не спешил начать говорить. Пришлось вновь брать инициативу в свои руки.

– Что это был за человек? – спросил я.

– Это не человек, лицеист, – ответил Будочник. – Когда-то был им. Но очень давно.

– Тогда кто?

– Они называют себя тошкены. Мы зовем их Падшими.

– Кто они?

Каждое новое объяснение рождало лишь дополнительные вопросы.

Будочник неторопливо прикурил другую папиросу, глубоко затянулся и посмотрел на меня.

– Я знал, что рано или поздно придется тебе рассказать, лицеист. Два варианта, два варианта, – учитель сделал из пальцев «козу», – либо тебе станет душно здесь и ты уйдешь, либо захочешь всех спасти. И оба имеют право на существование.

Если честно, я ничего не понимал. Куда уйти, спрашивается, если я только что пришел? Ну, в смысле, оказался здесь совсем недавно. И кого спасать, если наоборот, вроде, все устаканилось. Но когда Будочника несло, его нельзя было останавливать. В таком случае удавалось выяснить много нужной информации.

– Сравни наши миры, чем они отличаются? – спросил Будочник. В сизом дыме его хитрое лицо выглядело, как призванная голова какого-то демона.

– У вас есть магия, у нас ее нет, – пожал я плечами.

– Но разве так было всегда? – снова спросил учитель.