Любовь цвета зебры. Часть 1

Надел его и стал почти что поваром, только колпака на голову не хватало. Плита оказалась электрической. Дикий народ, газом не пользуются. Проклятая цивилизация, жди теперь, когда сковородки нагреются. А их оказалось целых четыре. Хоть и разного калибра, зато все с тефлоновым покрытием. Так как электрических кругов было тоже четыре, производительность жарки обещала быть высокой. Приготовить тесто было делом одной минуты. Процедура та же, что и при приготовлении цементного раствора, а этим мне приходилось заниматься не раз. Прогрел сковородки, вылил на них четыре порции теста и стал ждать, когда они с одной стороны пропекутся. Потом перевернул, подождал ещё немного, выкинул готовые блины на тарелку. Остатков теста как раз хватило разлить по посудинам. Восемь штук – не густо, учитывая, что нас двое. Только стал развязывать тесёмки передника, как услышал за спиной смех. Обернулся – у двери, облокотившись на косяк, стоит Ребекка Джонсон собственной персоной и весело надо мной хихикает. Причину её веселья понять несложно. В этом наряде я выглядел как клоун, но всё равно огорчительно. На себя бы лучше посмотрела. Личико со сна помятое, глазки ещё не проснувшиеся, и растрёпа такая, что даже смотреть совестно.

– Чего смеёшься?

– Да так, забавно выглядишь.

Снял, наконец, этот проклятый передник, отбросил его в сторону и выпрямился во весь свой карликовый рост. Не торопясь, поделил выпечку по тарелкам на две равные части и деловито осведомился:

– Есть будешь? А то сам всё слопаю.

Засуетилась, глазами захлопала, не хочется, видать, оставаться без завтрака.

– Подожди меня.

Помчалась быстрее ветра брызгаться. А я снова обшарил сверху донизу весь холодильник, выволок на стол все джемы, кремы, которые только под руку попались, и стал сооружать слоёнку. Кладу блин, намазываю кремом, поливаю вареньем. Затем снова блин, и по новой всё подряд валю, да ещё сахарком присыпаю. Когда Ребекка, посвежевшая после принятия водных процедур, вошла и увидела мои кулинарные извращения, то за голову схватилась:

– Куда ты столько сладкого кладёшь? Зубы ведь испортишь.

– Наплевать, – ответил я равнодушно, – не зубы и были. Пускай быстрее портятся, я себе потом «Голливудскую улыбку» сделаю.

Села, над своей тарелкой склонилась и раз-раз, два блинчика ко мне перекинула. Посмотрела на моё вытянувшееся от удивления лицо, пояснила:

– Мне хватит и двух.

Прямо как в сказке про Дюймовочку – зёрнышко надкусила и сыта. Моего обычного дневного рациона ей, наверное, на неделю хватило. С одной стороны хорошо: если иметь такую жену, то можно кучу денег на питании сэкономить, а с другой – чувствуешь себя рядом с такой скромнягой ужасным обжорой. Поэтому не мог не съязвить:

– Фигуру бережёшь? Не боишься, что скоро начнёшь костями греметь?

Стали есть. Пока она один блин ковыряла, я половину своей неслабой порции умял. Всё бы хорошо, вот только скучно: сидишь как истукан и только челюстями работаешь, а язык без дела остаётся. Жую, а сам размышляю, о чём бы таком поговорить. И ни с того, ни с сего сказал:

– Вообще-то готовить – не мужское дело.

– А чьё же?

– Ваше, конечно, женское.

Тут она вилочку отложила, ручки сложила перед собой, горлышко прочистила, приготовившись, по всей видимости, к интеллектуальным дебатам.

– Тогда ваше какое, а? Телевизор смотреть и журнальчики перелистывать?

Я уж и не рад был, что этот разговор затеял. Хотел пошутить, а вышло совсем наоборот. А ввязываться в спор, значит, снова ссориться. Если каждый день ругаться – ничего хорошего меня не ждёт. Поэтому сделал попытку примириться:

– Да ешь ты спокойно, остынет всё.

Но моя заботливость её ничуть не тронула. Уставилась немигающим взглядом и жаждет схватки. От такого взгляда моё лирическое настроение улетучилось вместе с аппетитом. Вот ведь вредина, и дня без ругани прожить не может. Ладно, голубушка, сама напросилась.

– Вот только не надо на меня так смотреть. Я, между прочим, телевизор почти не смотрю, берегу глазки, и журнальчики не листаю. – И после паузы добавил. – Разве что «Плейбой» – там картинки интересные.

Если бы не было последней фразы, может, всё и обошлось, но сказанного не воротишь.

– Ничуть не сомневаюсь, что ты такие картинки любишь разглядывать, – проговорила она ледяным тоном, – самое подходящее занятие для дебила.

Вскочили мы одновременно. Но так как дверь была к ней ближе, погоня несколько затянулась. Да ещё мне пришлось несколько раз прыгать через столы и стулья, так что настиг её уже у окна. Только собрался залепить ей в лоб щелбан, как раздался автомобильный гудок. Это вернулся Джек, и мне настала пора подобно коту из мультсериала « Том и Джерри» бежать поскорее куда-нибудь закапываться. Взглянул на Ребекку – та торжествующе улыбается. Значит, отсюда защиты ждать не приходится. И поплыли у меня перед глазами кадры кинохроники: вот останавливается машина, из неё выходит Джек и идёт к дому. По мере его приближения улыбка у Ребекки становится всё шире, а моё лицо скучнее. Стою как кролик перед удавом и ничего поделать с собой не могу. Страшновато, и в то же время, убегать стыдно. Будь что будет, – решил я, – Если сразу не убьёт, может поживу ещё немного.

Но тут произошло нечто неожиданное. К нему на бешеной скорости подлетел автомобиль, из него выскочили двое мужичков и схватили его за руки. Он, конечно, рыпнулся, но удар по голове предметом, сильно смахивающим на пистолет, заставил его тело обмякнуть. Также быстро он был затащен в салон автомобиля, который сразу стал разворачиваться.

Ребекка остолбенела от такого зрелища, но я нет. Когда автомобиль развернулся, мне было до него всего несколько шагов. Удалось даже вскочить на багажник, но резкий поворот сбросил меня с него. Хорошо ещё на газон, а то, учитывая ехавший сзади автобус, из меня могла получиться хорошая лепёшечка.

Вскочив, побежал к «авто» Ребекки. Она была уже рядом и даже успела открыть двери. Я сел за руль. В управлении ничего понять было невозможно. Привык к трём педалям, а здесь их всего две, и как на какую жать чёрт его знает.

– Чего копаешься? – нетерпеливо спросила меня Ребекка.

– Да вот, одной педали не хватает, – пожаловался я.

– А тебе сколько нужно?

– Хотя бы три.

Посмотрела на меня как на полного идиота, толкнула в плечо:

– Уйди отсюда!

Пришлось перепрыгнуть на заднее сидение. В её руках машина мгновенно ожила, стартовала и помчалась в погоню. Вообще-то я читал в книжке, что сначала надо мотор прогреть, но сейчас была действительно экстремальная ситуация. Нужный нам автомобиль как сквозь землю провалился. Это её обозлило, и она решила выплеснуть свою злость на меня:

– Ты что, никогда в автомобиле не ездил?

– Почему, ездил, – отвечаю, – только не на водительском месте.

– Значит, водить не можешь?

– Не могу, ну и что?

Чувствую, зацепила она меня, сейчас издеваться начнёт. Точно так всё и произошло:

– Ты вообще ничего делать не умеешь, только болтать.

– А вот и умею, – обиделся я.

– Что, например?

В самом деле, что я умею-то? Так сразу и не скажешь. В армии кое-чему научили по военной части, но для неё вся эта стрельба, мордобой и прочие премудрости, наверное, не котируются. Ещё короткие замыкания и пожары устроить могу: по специальности энергетик, техникум закончил как никак.

Так этим тоже не похвастаешься. Решил взять для примера чисто жизненный вариант:

– Хочешь, мулатика помогу тебе сделать? – предложил я. – В целях улучшения породы.

Думал, как всякий здоровый человек, воспримет сказанное как шутку, но, кажется, немного ошибся. Она метнула на меня такой полный презрения взгляд, что мне стало жарко.

– Нет, уж лучше аборт.