Любовь цвета зебры. Часть 1

А сама глаза с меня на Ребекку переводит и обратно. Понимает, что мы знакомы. Молчание несколько затянулось, и мне настала пора воплотить в жизнь свою маленькую хитрость. Глазами наивно захлопал и прошу Ребекку:

– Познакомь меня со своей сестрой, пожалуйста.

Или я ничего в женщинах не понимаю, или с этой секунды появился надёжный союзник в лице мамаши. Мои надежды полностью оправдались. И пусть эта злюка сколько угодно презрительно фыркает, для мамочки я уже почти свой человек. У неё даже глаза от такой галантности заблестели.

– Ошибаетесь, я её мама. Сара, – запросто представилась она и протянула мне руку.

– Макс, – в свою очередь назвался я.

– Вообще-то нас часто за сестёр принимают, – похвасталась она.

– Ничего удивительного, вы очень похожи.

Вот это мамочка! Хороший человек, не то, что некоторые. Ладошка у неё оказалась такой же мягкой и тёплой как у Ребекки, а вот характер совсем другой. Наверное, папочка не сахар или сама дочка такой бякой выросла.

– Доченька, – сказала Сара, – давай, пригласим Макса в гости.

– Ни за что!

Наверное, чтобы унизить меня, шавку свою подняла, в нос чмокнула и вошла в дом, выговаривая при этом:

– Ньютон, пойдём домой, мой хороший.

Нашла учёного великого – собачонка кучерявого. Чтоб он тебе своей шерстью все диваны извалял. Хорошо бы с этим Ньютоном махнуться местами, но, так как это было нереально, я остался стоять на месте.

Сара решила разговор со мной продолжить:

– Макс, тебе нравится Ребекка?

– Ещё как! – подтвердил я восторженно.

– Кажется, вы поссорились. Я права?

– Поссорились? Слишком мягко сказано.

– Ты вот что, – ткнула она меня пальцем в грудь, – приходи часиков в восемь, попробуй с ней помириться. А теперь, я так думаю, тебе лучше уйти.

Открыла дверь, махнула мне рукой на прощание. Я едва успел сказать:

– До свидания! Спасибо Вам.

С такой мамочкой дело иметь можно. К тому же она и сама ничего себе. Не особый я по этой части специалист, да и современная косметика способна чудеса творить, но больше тридцати пяти ни за что ей не дал бы. Разве что чуть – чуть больше тридцати пяти.

Иду по улице, и настроение у меня прекрасное. Вечером я буду блестать. Главное, чтобы мне рот открыть дали, а там мой язык меня выручит, наплету с три короба, только слушай.

Так руками размахался, что шедшему сзади дяде – негру по роже нечаянно двинул. И до того в тот момент добрый был, что даже извинился:

– Извини, приятель!

Но у дяди настроение было, видать, не в пример моему, поганое.

– Что значит извини? – разбушевался он. – По морде съездил и хочешь извинением отделаться?

– Если хочешь, могу с другой стороны добавить, – огрызнулся я.

Тут ещё двое моих «друзей» подвалили и схватили его за руки.

– Тихо, а то в асфальт втопчем, – пригрозили они.

Но ворчун попался не из робкого десятка, с бойцовским характером. Не сказав ни слова, одному по уху звезданул, другому ногой куда – то заехал, и меня ещё достать хочет. А мне с ним связываться совершенно ни к чему. У него и весовая категория не та, килограмм на тридцать – сорок больше, да и фотокарточку свою до вечера в приличном состоянии сохранить желательно. Так что я от него удрал спортивной трусцой на другую сторону улицы. А ему до меня не добраться – едущие автомобили мешают.

– А ну стой! – злится он.

Я ему в ответ фигуру из одного пальца показал. Этот жест к нам из американских фильмов пришёл, так что понимать его смысл он должен. Он, конечно, понял, потому что ринулся через дорогу, несмотря на риск быть размолотым под колёсами. А я уже далеко, в полной безопасности, можно и поиздеваться:

– Эй, Кинг-Конг, ты только не запыхайся.

Он орёт:

– Всё равно тебя достану!

– Вряд ли, – разочаровал я его, – Америка страна большая.

И лёгким шагом, не спеша, удалился. Разве стоит расстраиваться из-за подобного пустяка. А теперь быстренько мыться, бриться, чиститься – должным образом готовиться к встрече. Да, не забыть бы ещё цветов купить! И не меньше двух букетов, ведь сразу к двум дамам в гости иду, хоть одна из них этого и не желает.

8

Без десяти восемь я был на месте. Точность – вежливость королей. Я не король, но почему бы не позаимствовать у них хорошие манеры.

Ради такого случая даже постригся, чего не делал уже месяца два. Сменил повседневную джинсу на элегантные штанишки и вооружился двумя охапистыми букетиками. Так что выглядел я и чувствовал себя на сто процентов. Ровно в восемь нажал на кнопку звонка. Дверь мне открыла Сара. Жаль, что не Ребекка, хотя с какой-то стороны так даже лучше. Поздравил её со своим прибытием – протянул один из букетов.

– Это Вам!

– Спасибо. Проходи.

Вошёл, огляделся. Ничего живут, уютненько.

– А где…. – начал я.

– Сейчас. Ребекка, – крикнула в недра жилища, – иди гостя встречай! И ты, Джек, оторвись, в конце концов, от своего телевизора.

Затем обратилась ко мне:

– Располагайся здесь, а я сейчас.

И ушла, как подсказал мой нос, на кухню. Первой вошла Ребекка. Мне на шею от радости не прыгнула, а встала у стеночки, руки оборонительно на груди скрестила и давай меня глазами сверлить. Вслед за ней вошёл её папа. Вошёл с улыбочкой, но как только меня увидел, сразу нахмурился. Ничего удивительного, у меня настроение тоже в момент испортилось. Потому что её папой оказался никто иной, как тот самый негр, в смысле, афроамериканец, которого я Кинг-Конгом обозвал. Хоть у меня душа в тот момент была где-то на пути к пяткам, я предпринял героическое усилие, чтобы улыбнуться и поприветствовать:

– Добрый вечер, сэр! Как поживаете?