Байки от фельдшера скорой помощи. Книжка вторая

***

– Ну, Слава Богу!

Через четыре месяца ребёнок был выписан из перинатального центра. Неонатолог с грустью посмотрел вслед садившейся в такси мамы, прижимавшей к себе обретённое дитя.

***

– Будете! Сколько мне надо, столько и будете приезжать! Я не медик. И мне государство не такую большую пенсию на ребёнка платит, чтобы я за сиделку платила. Знаете, сколько я за десять лет на одни только лекарства потратилась? Попробуйте такого ребёнка без отца растить! – молодая женщина взывала к бригаде. – Если сами ездить не хотите – везите в больницу!

– Вашего ребёнка только что выписали из больницы. В очередной раз. – фельдшер битый час объяснял настойчивой маме суть проблемы. – В больнице вам всё расписали, что и как делать. Вот же я читаю: диагноз… рекомендации… терапия. И всё это вы должны делать сами. Понимаете? Са-ми! А не вызывать каждый раз скорую.

– Нет! Вы не медики. Это твари какие то! Да что ж такое! Я! Мать ребёнка-инвалида не могу получить помощь от скорой, которая обязана этим заниматься! Я не могу положить ребёнка на обследование, когда это необходимо! Да я в министерство напишу, как вы к больным относитесь!

– Пишите. – фельдшер поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен. Выйдя в коридор он обернулся и грустно посмотрел на захлопнувшуюся за ним дверь.

***

«В стране неуклонно улучшается демографическая обстановка. Открываются новые перинатальные центры, в которых наши врачи научились выхаживать новорождённых с массой тела менее 500 грамм. Вследствие этого существенно уменьшилась смертность новорождённых и детская смертность в целом».

Участковый педиатр выключила телевизор, где очередной чиновник рассказывал об успехах в медицине, и грустно вздохнула. Пора было спать. Завтра на работу. Опять одна на два участка.

Рекордсмен.

К этому дятлу выезжала уже четвёртая бригада. То, что это был один и тот же человек, стало понятно после возвращения третьей бригады. Человек в полном алкогольном неадеквате шёл по только ему известному делу, вдоль Второй Владимирской улице по направлению к шоссе Энтузиастов. На каждом перекрёстке, тормозя у светофора, он падал, и прохожие тут же набирали 03. Приезжающие бригады человек встречал отборным матом, кое – как поднимался на ноги и продолжал свой нелёгкий путь. Бригада уезжала, а на следующем светофоре ситуация повторялась с точностью до буквы.

И так четыре, а затем и пять раз – ровно по количеству работавших светофоров. Наконец, после двух часов марафона, мужик добрался до шоссе, и в изнеможении присел на ступеньки, ведущие в небольшой магазин. Его левая ступня была неестественно вывернута, на лбу виднелись свежие синяки, а правая рука была ободрана от кисти до локтя, что указывало на не всегда грамотные приземления. Понять, какие именно травмы он получил в процессе перехода, а какие раньше, возможности не представлялось. Вызванная охранником магазина скорая (шестая по счёту) была встречена всё тем же матом и попытками встать и идти дальше. Но, если материться он ещё мог, то встать и идти уже стало проблематично.

Фельдшер с водителем, под мат и слабые попытки сопротивления индивида, быстро загрузили его в машину. Мужик был осмотрен, его нога зашинирована, а гематомы на голове не вызывали сомнений, что не помешает рентген его пустой черепушки на предмет хотя бы наличия головного мозга, не говоря уж о его, мозга, сотрясении.

– Ты материться то заканчивай. В больницу едем. Там таких не любят.

Но мужик, не слушая увещеваний, продолжал своё.

В приёмном, врач быстренько написал назначения и передал матершинника (тот всё никак не мог угомониться) лысому медбрату, вид которого внушал уважение любому хмырю. Но этот экземпляр был бесстрашен сверх меры, а может и бессмертен, раз обматерил медбрата последними словами.

Эта ошибка в деонтологии стала последней каплей, выведшая медбрата из себя. Оглядев коридор, и никого, кроме фельдшера, дописывающего карту, в приёмнике не обнаружив, медбрат подкатил кресло каталку с бушующим пациентом к началу длинного коридора, заканчивающегося железной дверью в рентген кабинет…

Мимо сидящего на лавочке фельдшера на высокой скорости пролетело кресло каталка с матерящемся в нём пассажиром. В «конце тоннеля» гоночный болид врезался в железную дверь. Седок по инерции вылетел из кресла и смачно приложился головой аккурат повыше дверной ручки. После чего упал обратно, и кресло, так же соблюдая законы физики, откатилось на метр – два назад.

– Чего шумим? Сейчас открою – рентгенолог открыл дверь и увидел мирно стоящего медбрата, бережно придерживавшего за плечо тихо сидящего в кресле пациента. Лицо медбрата не выражало ничего, кроме сочувствия и сострадания.

– Завози.

– Что ж ты так? – фельдшер улыбаясь обратился к проходившему мимо медбрату – мягшее надо быть с пациентами. А ежели б он о ручку двери ударился?

– Я не первый год здесь – в тон фельдшеру ответил медбрат. – У меня всё до миллиметра выверено. Никаких дополнительных травм, кроме уже имеющихся. Это закон всей воспитательной терапии отделения «пьяной травмы». Кстати, поздравь. Сегодня побит предыдущий рекорд пересечения коридора на кресле каталке с матерящимся гонщиком.

И стало их четыре…

Трель навигатора вывела фельдшера из раздумий.

– Куда? – водитель по привычке принял вправо и остановился, давая возможность фельдшеру записать вызов.

– Ого! – фельдшер назвал адрес – Поехали. Потом запишу. Там падение с высоты на стройке.

– Это не та, где мы дня три назад пневмонию из вагончика забирали?

– Именно. И три дня назад. И шесть дней назад. Я скоро их всех в лицо знать буду.

– А без меня когда ездил, там что было? – водитель включил сирену, лихо, но аккуратно разворачиваясь через всю полосу перед оторопевшими от наглости автомобилями.

– Аппендицит.

– Ясно. Теперь на экстрим перешли – водитель вдавил в пол педаль газа.

***

Ворота стройки были закрыты. Не смотря на кряканье спецсигнала и удары по самим воротам деревянной дубиной, найденной фельдшером тут же на месте.

К моменту, когда фельдшер уже собирался отзвониться на Центр, дабы поведать ответственному врачу всю суть своего негодования, рядом со скорой возник милицейский «бобик».

– Не хотят? – лейтенант поправил на широком пузе автомат.

– Неа. – фельдшер отбросил дубинку. – Может, стрельнешь?

– Не положено сразу – лейтенант поднёс к губам микрофон матюгальника – Ворота открываем или как? – «бобик» аж завибрировал от ожившего у него на крыше громкоговорителя.

Железные ворота медленно поползли в сторону.

– Ты что это? – лейтенант слегка прижал к фанерной будке щуплого гастарбайтера, выполняющего роль сторожа – Сопротивляемся властям?

– Спал… Спал… – гастарбайтер смирно терпел невзгоды службы.

– Куда врачу идти?

– Куда? – строитель изобразил непонимание – Врачу?

– Ты мне тут кино не пародируй? – лейтенант опустил бедолагу на землю – Где пострадавший?

– Нет пострадавший – гастарбайтер затряс головой – Здоров все.

Лейтенант обернулся к фельдшеру

– У тебя тоже падение с высоты повод?

– Именно.

– Ну-ка всех сюда давай – лейтенант грозно посмотрел на гастарбайтера, и тот послушно побежал куда-то вглубь конструкций, по пути созывая своих «коллег по несчастью».