Фривольное лето. Ярко горят!
Я брёл по лесу, погружённый в пучину самобичевания и сожалений. Деревья вокруг, казалось, насмехались надо мной, шелестя листвой: «Неуклюжий! Неуклюжий!»
«И угораздило же меня так отреагировать на какую-то несчастную сороконожку! – думал я, пиная попадавшиеся под ноги шишки.
«Устроил целое представление, опозорил себя и бедную Лену. Эх, знать бы, где упадёшь – соломки бы подстелил…» Образ Лены, стоящей с мокрой от чая рубашкой, преследовал меня, вызывая то прилив стыда, то внезапное и совершенно неуместное возбуждение. «Тьфу ты, и об этом ещё думаю! Совсем с ума сошёл в этом пионерлагере!» Чем дальше я углублялся в лес, тем сильнее меня одолевала тоска по дому. «Эх, сидел бы сейчас перед компьютером, смотрел бы очередное аниме… А тут – все эти неприятности, дневная жара и никакого Wi-Fi! За что мне всё это?»
Внезапно я остановился как вкопанный. Под раскидистым дубом сидела… девушка-кошка! Та самая, из моей галлюцинации перед "телепортацией" в лагерь. Она деловито посыпала какие-то грибы чем-то белым, мурлыкая себе под нос непонятную мелодию.
– Эй, ты! А ну-ка объяснись! Во-первых – где обещанные трусики? Во-вторых – я передумал! Немедленно верни меня обратно! – выпалил я, подойдя ближе.
Девушка-кошка подняла на меня свои огромные, завораживающие глаза.
– Ня? Какие трусики? Ты кто вообще такой? – удивлённо спросила она.
– Как это кто? Я тот самый парень, которого ты выдернула из его уютной берлоги и забросила в этот богом забытый лагерь!
– Прости, но я правда не понимаю, о чём ты. Может, ты перегрелся на солнышке?
– Да ты… Да как ты… – от негодования я лишился дара речи. – Я тут страдаю, между прочим! А ты даже не помнишь?! —наконец придя в себя, выкрикнул я.
В этот момент из-за дерева вышла вторая девушка-кошка. Она была повыше, с более выразительными формами и взглядом, который, казалось, мог пронзить насквозь.
– Так-так-так. Кто это у нас тут обижает маленьких? – промурлыкала она, подходя ближе.
Я растерянно переводил взгляд с одной кошко-девочки на другую, чувствуя, как ощущение реальности окончательно покидает меня.
– Вы… вы что, размножаетесь делением? – выдавил я.
– О, Семён-кун, ты такой забавный! – вторая кошко-девочка усмехнулась. – Нет, просто ты встретил мою младшую сестрёнку. А я – та самая, кто привёл тебя сюда.
– Так это всё-таки ты! Ну-ка, верни меня обратно! – снова переходя на крик, возопил я.
– Не-а. Ты должен измениться к лучшему, научиться общаться с девушками, испытать настоящие чувства. Только тогда я верну тебя домой.
– Да я и так был счастлив! Верни меня немедленно! – распалился я еще больше.
– Нет. А будешь спорить – расцарапаю лицо! – эта фраза мигом охладила мой пыл.
– Ладно, но хоть трусики-то подари, как обещала! – уже более миролюбиво произнёс я.
– А ты уверен, что на мне они есть? Хочешь проверить? – кошко-девочка игриво прищурилась.
Я покраснел и отступил на шаг.
– Ладно-ладно, не будем ссориться. Слушай, ты же анимешник со стажем! Пересмотрел кучу романтических комедий. Считай это практикой – примени все свои теоретические знания и очаруй какую-нибудь милую девочку. Справишься – окажешься дома быстрее, чем успеешь сказать «Ня!»
С этими словами старшая кошко-девочка, хитро подмигнув, растворилась в чаще леса, оставив меня наедине с младшей сестрой.
– Постой! Куда же ты… Эх, – я тяжело вздохнул и перевел взгляд на оставшуюся кошко-девочку, которая как ни в чем не бывало продолжала посыпать грибы чем-то белым. – А ты… ты чем тут занимаешься? – всё еще взвинченный недавней беседой, спросил я.
– Грибочки сахарю! Хочешь попробовать?
Я посмотрел на девушку-кошку так, словно та предложила мне отведать жареных тараканов.
– Э-э-э… нет, спасибо. А зачем ты их сахаришь?
– Чтобы слаще были, конечно! Ты что, никогда сладкие грибы не ел?
– Знаешь, как-то не доводилось. В моем мире грибы обычно солят или маринуют.
– Ня? В твоем мире? А разве есть другие миры?
Я почесал затылок, осознавая всю абсурдность ситуации.
– Да уж, похоже, я попал в какой-то булгаковский роман. Говорящий кот есть, в данном случае кошка, не хватает только Воланда, – пробормотал я себе под нос.
– Ой, а кто такой Воланд? Это твой друг? Он тоже любит сладкие грибочки?
– Нет, это… А, неважно. Слушай, а ты не подскажешь, как мне отсюда выбраться?
– А зачем выбираться? Тут же так хорошо! Вот, держи грибочек!
Девушка-кошка протянула мне засахаренный гриб. Я с опаской взял угощение, разглядывая его так, будто это была улика на месте преступления.
– Спасибо, но я, пожалуй, оставлю на потом. Слушай, а ты правда не знаешь, где мы находимся?
– В лесу, конечно! Разве не видно? Тут грибы растут, птички поют, красота!
– Да, красота… Прямо как в сказке. Или в дурном сне, – я огляделся вокруг, пытаясь найти хоть какой-то намёк на выход из этой абсурдной ситуации. – Знаешь, я, наверное, пойду. Попробую найти дорогу обратно в лагерь.
– Ня! Приходи еще! У меня много грибочков, угощу!
Я медленно побрёл прочь, то и дело оглядываясь на странную девушку-кошку, которая как ни в чем не бывало продолжала сахарить свои грибы. «За что мне все это? Сначала насекомые в еде, теперь кошко-девочки с засахаренными грибами… Что дальше? Пионерка-невидимка? Или, может быть, медведь в ушанке предложит мне партию в шахматы?» – рассуждая таким образом, я углубился в лес, пытаясь найти дорогу обратно в лагерь и не растерять остатки здравого смысла по пути.
Я бродил по лесу, пока не осознал, что окончательно заблудился. Деревья вокруг, казалось, издевательски перешептывались, меняя свое расположение, стоило только отвернуться.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? Помогите! Я заблудился! – крикнул я, отчаявшись найти дорогу самостоятельно.
Почти сразу из-за ближайшего куста выпрыгнула уже знакомая девушка-кошка, та самая, что сахарила грибы.
– Ня! Ты чего кричишь? Нарушаешь покой и благодать!
– Слава богу, живая душа! Послушай, я заблудился. Не могла бы ты вывести меня к лагерю?
– Конечно! Следуй за мной, ня!
Мы двинулись по едва заметной тропинке. Я, стараясь не отставать, начал разговор:
– Слушай, а что это вообще за место? Как я сюда попал?
Мне казалось, что эта кошко-девочка тоже должна знать ответы на все вопросы, которые меня беспокоят, и нужно только разговорить её, чтобы всё, наконец, узнать.
– Это лес, глупенький! Ты же сам пришел, на своих двоих.
– Нет, я имею в виду, что это за мир? Это ведь не обычный пионерлагерь, верно?
– Мир как мир, ня! Тут есть деревья, грибочки, птички поют. А еще есть я! Разве этого мало для целого мира?
Я вздохнул, понимая, что внятного ответа не получу.
– Ладно, а как отсюда выбраться? Есть какой-нибудь выход?
– Выход? Зачем выходить, когда можно войти! Вот, смотри, какая хорошая норка!
Я, пересмотревший множество этти-аниме, ожидал, что девушка при этих словах покажет трусики, обозначая какую норку она имеет в виду. Но нет, она указала на вывороченное с корнями дерево и чернеющую провалом полость в земле под ним.
– Нет, спасибо, я как-нибудь обойдусь без норок, – в очередной раз покраснев от собственных извращённых мыслей, ответил я.
– Напрасно, там довольно уютно, это мой лесной домик! Я там провожу много времени. Мог бы погостить!
– Темнеет, мне надо в лагерь вернуться.
– Жаль, вместе всё-таки веселее, – грустно вздохнула девочка-кошка.
– Слушай, а ты вообще кто такая? Откуда ты взялась?
– Я? Я – это я! Появилась оттуда же, откуда и все – из маминого животика!
– Ага, и у твоей мамы, видимо, тоже были кошачьи ушки?
– Ня? А у кого их нет?
Я схватился за голову.
– Ладно, но хоть имя-то своё ты можешь мне сказать нормально?
– Имя?
– Ну да, как тебя зовут?
– Меня никто и никуда не зовёт… – ещё печальнее ответила девушка, и даже ушки её как-то понуро обвисли.
– Ох, что с тобой поделать… Знаешь что? Давай я буду звать тебя… Юля. Как тебе такое имя?
– Юля? Ух ты, как красиво! Мне нравится!
– Отлично, Юля. Так что ты здесь делаешь целыми днями?
– Грибочки сахарю, за птичками наблюдаю, иногда в лагерь заглядываю за чем-нибудь вкусненьким, потом много сплю. А сегодня, так необычно – тебя встретила!
– Да уж, повезло мне…
Я внезапно осознал, что разговариваю с девушкой-кошкой посреди леса, что не очень вписывается в мои представления о реальности.
– Слушай, Юля, а тебе не кажется, что всё это немного… странно?
– Странно? Почему странно? По-моему, всё очень даже обычно! Вот, смотри, какая красивая бабочка!
Юля указала на пролетающую мимо бабочку, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась маленьким летающим чайником.
– Так, всё, с меня хватит. Я, наверное, просто сплю. Сейчас проснусь, и всё это исчезнет.
– Ня? Но ты же не спишь! Вот, смотри! – с этими словами Юля легонько укусила меня за руку.
– Ай! Ну зачем так делать?
– Чтобы ты поверил, что не спишь, глупенький! Ой, смотри, мы пришли!
Внезапно Юля склонила голову набок, словно вспомнив что-то.
– Слушай, а что за трусики ты с меня спрашивал? И вообще, почему ты требуешь с кошко-девочек трусики? Это какой-то новый вид приветствия?
Я покраснел, словно варёный рак.
– Э-э-э… Это долгая история. Понимаешь, меня обманули. Обещали трусики, а в итоге забросили в этот странный лагерь.
Юля задумчиво почесала за ухом.
– А хочешь, я тебе свои подарю?
Я поперхнулся воздухом, закашлялся, но быстро пришёл в себя.
– Конечно хочу! То есть… я хотел сказать… Это было бы очень мило с твоей стороны.
Юля хитро прищурилась.
– Хорошо, но у меня есть условие. В течение трёх дней ты должен кормить меня чем-нибудь вкусненьким и принести мешок сахара! Большой! Пятьдесят килограмм!
– Что?! Пятьдесят килограммов сахара? Ты с ума сошла? Где я тебе столько найду?
– Ня? А что такого? Мне для грибочков нужно. Ну так что, договорились?
Я на секунду задумался, взвешивая все за и против. С одной стороны, это было безумие. С другой – когда еще выпадет шанс получить трусики кошко-девочки?
– Ладно, договорились. Но учти, если это окажется розыгрышем, я… я…
– Ты что? Снова будешь бродить по лесу и кричать? – Юля усмехнулась.
Я вздохнул, понимая, что угрожать в моём положении было бы глупо.
– Неважно. Просто держи свое слово.
– Конечно! Кошко-девочки всегда держат свое слово! Наверное… – она на секунду задумалась. – Ну, почти всегда. Когда не забывают.
Юля указала рукой в сторону.
– Вон там ворота лагеря. Теперь не заблудишься. Запомнил, где мой домик? Туда сахар приноси. Можешь и так просто приходить – поговорим, грибочками полакомимся. До встречи, Сёма!
И прежде чем я успел что-либо ответить, Юля растворилась в лесу, оставив после себя лишь легкий запах ванили.
«Все возвращается на круги своя, – подумал я, вновь оказавшись на остановке. День заканчивается там, где для меня и начался – весьма символично.»
– Как хорошо, что ты решил вернуться… – Славя появилась буквально из ниоткуда, заставив меня вздрогнуть.
– Что ты тут делаешь? – нервно спросил я.
– Тебя ждала. Надеялась, что вернёшься сам… – голос Слави дрогнул, выдавая смущение, её щёки порозовели. А я обратил внимание на ее влажные косы.
«Явно лукавит – совсем не ждала.»
– Ольга Дмитриевна меня отправила на поиски. За сбежавшего пионера её явно не погладят по панамке, – уже с улыбкой добавила она, пытаясь разрядить обстановку.
«Вместо поисков поддалась искушению окунуться в прохладную реку в такой знойный вечер. Что ж, её можно понять. Славяне, наверняка, не очень-то и хотелось бродить в потёмках, разыскивая какого-то там чудика, сбежавшего не пойми куда. Зачем искать? Рано или поздно сам придет, никуда не денется…» Я грустно улыбнулся собственным мыслям.
Славяна поняла это по-своему:
– Прости Ульяну и не держи на неё зла, она хорошая девочка… хоть и хулиганка, но с возрастом это, наверное, пройдёт. Дети, они такие… сам понимаешь… Первый день немного комом, но… Завтра всё наладится, вот увидишь! Уверена, тебе здесь понравится… жить в этом лагере… с нами.
– Да я не обижаюсь, чего там… Лену больше жалко – неудобно получилось, – засмущавшись, я попытался оправдать свой позорный побег.
– С этим проще всего, стоит извиниться – и вы снова друзья. Она же понимает, что это всего лишь нелепая случайность. А Ульяну уже примерно наказали, так что этот досадный инцидент себя исчерпал, верно?
– Более или менее, – согласился я, слегка улыбнувшись.
– Ты, скорее всего, есть хочешь, поужинать-то нормально не получилось… – заботливо произнесла Славя.
Желудок издал громкий утробный рык. «Да уж, более нелепую ситуацию даже представить себе сложно…»
Славя сдержанно хихикнула.
– Ну, тогда пойдём, я тебя покормлю.
– А разве столовая ещё открыта?
– Закрыта, но у меня ключи есть.
– Ключи?
– Да, у меня от всех помещений лагеря есть ключи. Я здесь вроде помощницы вожатой.
– Понятно. Ну, пойдём, – явно не в моём положении было отказываться от такого щедрого предложения.
По дороге к столовой, когда мы проходили мимо площади, Славя вдруг остановилась.
– Постой, я совсем забыла, что ключи-то у меня не с собой, – она хлопнула себя по лбу. – Вот клуша! – Славя негромко рассмеялась. – Ты иди пока к столовой, а я через минутку, хорошо?
– Ладно… – согласился я и, немного помявшись, побрёл в сторону столовой.
На крыльце столовой шевелилась какая-то тень. Я никак не ожидал, что в столь поздний час там может быть кто-то, кроме меня. И этот кто-то явно пытался открыть дверь.
– Чо стоишь-то, помоги, что ли! – раздался голос Алисы.
– В смысле?
– В смысле дверь открыть, тормоз!
– Зачем?
– Булок я хочу… с кефиром! Не наелась!
– Э-э-э… Может, не стоит?
– А ты сам разве не хочешь есть? Улька то тебе поужинать нормально не дала!
– Так сейчас Славя придёт и…
– Чего?! – в голосе Алисы прорезался металл.
– Тогда я отчаливаю! А тебе это припомню! За тобой уже второй должок! – прошипела Алиса и, не дожидаясь ответа, метнулась прочь.
– А первый за что? – спросил я у темноты, но ответа не последовало.
Славя не заставила себя долго ждать.
– Всё в порядке? – спросила она, подойдя ко мне.
– Да, а что?
– Нет, ничего, – про Алису я решил благоразумно смолчать. Стукачество – не лучший способ проявить себя в коллективе: стукачей не любят ни те, на кого стучат, ни даже те, кому стучат. – Всё в порядке. Слова мои явно сочились фальшью, но Славя, похоже, ничего не заметила. Или, по крайней мере, сделала вид.
Мы зашли в столовую. Было непривычно наблюдать её полностью безлюдной. Огромный зал казался ещё больше, чем днём. Ровные ряды пустых столов и придвинутых к ним стульев уходили куда-то в темноту. Славя не стала включать свет. Полутёмное помещение освещалось лишь тусклой лампой из соседнего помещения, где, должно быть, располагалась кухня. Вся эта обстановка невольно настраивала на романтический лад.
– Подожди, я сейчас что-нибудь принесу, – сказала Славя и скрылась за дверью кухни.
Вскоре она вернулась с подносом, на котором стоял стакан кефира и несколько булочек. Ужин мой был нехитрым. «Немудрено. Голодные пионеры, наверное, съели всё подчистую. Впрочем, и это куда лучше, чем большая часть моего обычного рациона.» Какое-то время мы просто сидели в тишине, изредка прерываемой криками ночных птиц с улицы. Я чувствовал лёгкое беспокойство и волновался, попав в непривычную ситуацию. «Новая обстановка и малознакомая особа напротив мало способствуют душевному равновесию. Особенно, если учесть, что мы наедине, а вокруг уютный полумрак. Ох, надо было отказаться от этого невероятного ночного ужина, приближённого к романтическому. Поголодал бы до утра – не помер», – подумал я, отхлебывая кефир.
– У меня что-то на лице? – заметив пристальный взгляд Славяны, я решился прервать неудобное молчание.
– Нет, просто… Прости, хотела показать тебе лагерь, но совсем забегалась сегодня.
– Да я и сам… Вроде ничего не пропустил.
– Прям-таки ничего-ничего? – она улыбалась и смотрела на меня так, что приходилось от смущения прятать глаза.
– Ну, откуда я знаю – я же здесь первый день.
– И что же ты успел увидеть?
– Площадь, столовую вот видел, футбольную площадку…
– А пляж?
– Только издалека.
– Обязательно сходи! Или давай вместе сходим!
– Ну ладно… сходим… – естественность Слави уже начинала меня пугать.
– Слушай, Славяна, а тебе не кажется этот лагерь… немного странным?
Славяна удивленно вскинула брови.
– Странным? Да что ты! По-моему, здесь просто замечательно. Я прямо очарована этим местом.
– Правда? А как ты сюда попала?
– Так же, как и ты, приехала на автобусе. Только не одна, а с ребятами из нашего отряда. Это было неделю назад.
– Вот как, неделю? Я, значит, многое упустил.
– Да ничего особенного не случилось, обычный летний отдых. Так что еще наверстаешь. Как тебе первый день в лагере? Ну, общие впечатления, если не вспоминать Ульяну.
– Ну, я даже не знаю…
– Что, совсем не понравилось? Хочешь уехать домой, сожалеешь, что попал сюда? – кажется, это предположение её опечалило.
– Нет, наверное… Не всё так плохо, просто никогда не бывал в лагере, как-то непривычно… – я попытался дать более определённый ответ и не соврать при этом.
– Ничего, скоро привыкнешь! – к Славе вернулась былая уверенность.
Я помолчал, подбирая слова.
– А так, вообще, здесь неплохо.
– Да?
– Да. Здесь так…
– Как?
Хотелось сказать «в стиле ретро», но я сдержался.
– Ну, я не знаю… мило. Да! Тут мило. «Особенно если учесть, какие тут девушки! Например, вот прямо сейчас напротив меня такая красотка, что глаз не оторвать. В прежней жизни мне о таком даже и не мечталось». Внезапно я вспомнил, как приятно было держать Славяну за руку днём. А еще вспомнил совет кошко-девочки: вести себя как главный герой аниме, чтобы быстрее очаровать девушку и вернуться домой. Я стал в уме лихорадочно обдумывать уместный в данной ситуации предлог, чтобы снова завладеть ладошкой Славяны.
– А вот ты волнуешься…
– Да? Почему?
– Откуда ж я знаю, почему… – она лукаво улыбнулась.
«Шутница, блин».
– Ну, когда кто-то так сосредоточенно жуёт… – все же пояснила она.
– А. Извини.
– Да ничего. Это ты извини, что вот так лезу к тебе с расспросами, не даю нормально поесть.
– Не-не, – я помахал булкой, прожевал и закончил мысль: – Я не против. Даже рад, что кому-то интересно моё мнение. «Была не была!» – подумал я, решившись на отчаянный шаг. – Славяна… а можно я тебя за руку возьму?
Славяна зарумянилась так, что это было заметно даже в полумраке столовой.
– Зачем?
– Ну, знаешь… для улучшения пищеварения. В смысле, чтобы лучше переварилось то, что я сейчас съел.
Славяна нервно рассмеялась.
– Ох, Семён, ты такой… непосредственный, – она на секунду задумалась, словно решая сложную математическую задачу. – Знаешь, уже поздно. Мне пора. И тебе тоже – отбой скоро, – она вскочила так резко, словно её ужалила невидимая пчела.
– А я… мне нужно срочно… проверить, не осталось ли кого на спортплощадке!
И прежде чем я успел что-либо ответить, Славяна выпорхнула из столовой, оставив меня наедине с недоеденной булочкой и чувством легкого стыда.
– Молодец, Семён. Главный герой аниме из тебя, как из Ульянки – прима-балерина, – пробормотал я, собирая со стола посуду.
Я вздохнул и поплёлся к выходу, размышляя о том, что романтика – это явно не мой конёк. По крайней мере, пока.
На полпути меня озарило: «Я же тут сейчас совсем один, и это прекрасный шанс заглянуть на кухню или склад! Где тут у них хранятся продукты? Необходимо выполнить квест и добыть мешок сахара для получения заветного "артефакта"! – эта мысль заставила меня усмехнуться. Надо же, докатился – выполняю квесты в реальной жизни. Хотя, если подумать, вся наша жизнь – один большой квест… Ладно, не время для философии, пора действовать!»
Я выключил свет, поскольку настоящие воры действуют только в темноте, и осторожно пробрался за дверь с надписью "Кухня", стараясь не шуметь. Яркий свет луны, пробивающийся через окно, помогал ориентироваться в темном помещении. Полки и шкафчики были заставлены посудой, кастрюлями, какими-то непонятными агрегатами. Запах стоял умопомрачительный – смесь свежей выпечки, чего-то сладкого и ещё неуловимо-пряного. На секунду я даже забыл, зачем сюда пришёл, но усилием воли заставил себя сосредоточиться. Я принялся осматривать помещение, пока, наконец, за рядом мешков с крупой не обнаружил искомое – большой мешок с надписью «Сахар».
– Вот он, родимый! – победно прошептал я, чувствуя себя Индианой Джонсом, нашедшим Святой Грааль. «Теперь осталось придумать, как его дотащить до леса, не привлекая внимания вездесущих пионеров». Обрадованный находкой, я внезапно вспомнил о Двачевской, пытавшейся взломать столовую. С остывшего противня я взял последние несколько булочек, заботливо прикрытые полотенцем. А заглянув в холодильник, добыл бутылку с кефиром. Положил это все в бумажный пакет, найденный поблизости. С этим добром я вышел на улицу, закрыл двери столовой на ключ и произнёс в темноту:
– Ну что, партизаним?
Из мрака появилась Алиса, словно материализовавшись из воздуха.
– Я так и думал, что ты захочешь понаблюдать, чем мы занимались со Славяной в столовой, – усмехнулся я.
– Да больно вы мне нужны, – фыркнула она, скрестив руки на груди. – Я просто ждала, когда вы закончите свою милую воркотню, и я смогу пожрать.
Я протянул ей булки и кефир.
– Нате вот, пожалуйста. Жрите, не обляпайтесь.
Алиса удивлённо уставилась на меня, недоверчиво прищурившись.
– Ты что, правда это всё для меня взял? Небось к себе хотел в домик просто унести, да? – в её голосе сквозило ехидство, но в глазах мелькнуло что-то похожее на… удивление?
– Да нет, это правда тебе.
– И с чего вдруг такие почести? – Алиса скептически изогнула бровь, но пакет с едой всё же взяла.
Я напряг свой мозг, вспоминая, как положено говорить главному герою с девушкой-цундере. В результате родился такой ответ:
– Хочу тебя приручить!
– Я тебе что ли зверёк?! – возмущённо вскинула голову Алиса, едва не выронив пакет.
– Да нет же, ты красивая девушка. За такими девушками хочется поухаживать, позаботиться, проявить галантность. Только и всего. А приручить – это потому что нрав у тебя дикий и необузданный, вот и приходится задабривать, – я постарался вложить в свой голос максимум искренности.
Алиса на секунду потеряла дар речи, явно не ожидая такого ответа, а в её янтарных глазах мелькнуло замешательство.
– Ты… ты что несёшь, придурок?! – но в её голосе уже не было прежней агрессии, лишь лёгкое смущение.
– Просто говорю, что думаю. Приятного аппетита, Алиса, – я развернулся и пошёл прочь, оставив Двачевскую в лёгком замешательстве.
У себя за спиной я услышал, как она бормочет себе под нос:
– И что это сейчас было?
«Похоже, я начинаю осваиваться в роли главного героя», – подумал я, ухмыляясь.
На одной из лавочек, под раскидистым клёном, я увидел девочку с книгой. «Лена. Удачный случай принести извинения и как-то загладить вину за недавнее происшествие. Нехорошо получилось, – подумал я, направляясь к ней. «Особенно паршиво на душе от того, что досталось именно Лене. Она ведь такая хрупкая, ранимая, совсем не похожа на Алису или Ульяну. И почему-то именно такие, как она, чаще всего становятся мишенью для насмешек и розыгрышей.»
– Привет еще раз, – поздоровался я, подойдя к старой деревянной лавочке.
Лена испуганно вздрогнула, уронив книгу, и подняла глаза. В сумерках они казались особенно большими и тёмными, как два бездонных озера.