Майор вызвал начальника изолятора, выдал ему постановление. И Василия освободили…
Субботним утром Василий проснулся от стука кормушки, шла выдача пайки.
? Фраер, иди, бери законную, ? крикнули ему постояльцы.
Василий встал, взял кусок хлеба и кружку чая. Жадно всё съел. В камере возник шум от разговора и стука чашками; кто-то умывался. Вскоре после еды зашумели у дырки в полу.
Василий взволновался, когда увидел майора, и через мгновение почувствовал себя как будто в густом молодом лесу. Он пробирается через мысли Джавдета, как через бурелом, через камни его воспоминаний ? так физически он ощущает проникновение в мозг Заирова.
Вот он видит пруд, и на нём проявляются отдельные слова и фразы: «Ничего, пусть посидят», «Да, парня жаль», ? Василий понимает, его обманули! Он с отчаянием и злобой бросает в пруд камни с берега и бревна, разбивая эти надписи, и, напрягшись, внушает мысль: «Парень хороший, ты должен его спасти любой ценой!» ? Васька рефреном повторяет эту фразу, сидя в густом лесу на берегу пруда.
В камере все смотрят на Василия: он оцепенел, не реагирует на звуки, и его трясет, как изношенный дизель. Сокамерники пытаются его растормошить. Бесполезно.
? Хрен на него, видать ушлый, педик. На дуру решил косить, ? заключил Рама.
? Да, точняк, на дуру косит. Молодчина. Натурально кататоническая шизофрения, я такое в психушке видал, когда сам косил, ? громко произнёс здоровенный парень, похожий на циклопа размерами и одним глазом, второй был закрыт грубым шрамом. ? Давай не будем трогать его, это его война, ? зевнув, заключил парень-циклоп.
? Может откосит, обманет ментов, ? поддержал Рама циклопа.
Через 5-6 часов Василий ослаб и упал на шконку. Ему дали напиться и предложили еды, остывшей жидкой баланды, которую в обед получили за него сокамерники.
Физик, выпив всё, снова упал в забытье.
? Ты, на выход! ? надзиратель, распахнув дверь камеры, ткнул пальцем в Василия.
Василий, шатаясь, вышел из камеры с руками за спиной. Он больше не вернулся в камеру. И никто из сидящих с ним никогда больше не встретил физика в своей жизни. Уже тогда они подумали: