Рухнувшая империя

Он озябшей рукой залез в карман своих брюк, чтобы хоть как-то согреться, и нащупал там визитку участкового. «А ведь это хорошая идея, вдруг Никитин поможет разобраться во всем этом…» – подумал Алексей и набрал на мобильнике номер полицейского.

– Алло, здравствуйте! Это Алексей Миронов. Мы сегодня виделись у меня дома.

– Да, Алексей? Что-то случилось?

– Могу я к вам зайти? У меня есть важная информация.

– Заходи. Адрес опорного пункта знаешь?

– Знаю, он есть на вашей визитке.

– Хорошо, тогда жду.

Алексей уже неторопливо за полчаса добрел до опорного пункта полиции. Весь продрогший, в осенних туфлях, которые наспех надел, убегая из дома, он зашел в открытую дверь с табличкой «Участковый».

– З-здравствуйте! – клацая зубами, поприветствовал он Никитина.

– Бог мой, на тебе лица нет! Садись за стол, сейчас чай налью!

Через пять минут, когда Алексей смог внятно говорить, он, наконец, сухо обратился к полицейскому:

– Мою мать убили… Ее убило видео.

Никитин многозначительно приподнял бровь, оторвавшись от какого-то рапорта, явно не ожидая такого поворота событий.

– Что-что?

– Ее убило видео, которое три дня назад кто-то загрузил в новый телевизор. Я сделал такой вывод после того, как сам его посмотрел. А еще оно разбило фужер…

Участковый еще раз оглядел Алексея, видимо размышляя, бредит парень или просто с ума сошел от страданий. Однако тот взял себя в руки и, как ему показалось, внятно рассказал полную версию событий, не забыв упомянуть о пьяной баталии и разбитом телевизоре.

– То есть сейчас видео уничтожено, а твой отец в квартире спит бухой вусмерть? – уточнил Никитин.

– Да, но видео точно загрузили в магазине. Сотрудников можно допросить и…

– И посадить в тюрьму за убийство? – со смехом в голосе сказал участковый. – Я уж лучше отца твоего посажу. А что – телевизор ведь он купил? И мотивчик был – Аркадий же твою маму частенько поколачивал?

– Это неправда! Точнее, это было два года назад и…

– Я знаю, Алексей. Я не дурак и порасспрашивал ваших соседей, в том числе из сто тридцать восьмой квартиры, где ты встретил Новый год. И, знаешь, если бы не заключение патологоанатома, полученное час назад, я бы с удовольствием упрятал твоего буйного отца за решетку!

– Он не пьет уже два года! Точнее, не пил до сегодняшней ночи.

– Старые истории про алкоголь! В общем, мальчик мой, дело закрыто, а точнее, оно и не открывалось вовсе. В данный момент я пишу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, и, поверь, прокурор его утвердит. А твои бредовые идеи насчет смертельного видео прибереги для своих детей. И потеплее одевайся, а то и их не будет. Все, лучше позвони трезвым родственникам и забери тело из морга. Твой отец явно не в состоянии сейчас этим заниматься.

С этими словами Никитин, можно сказать, выпроводил Миронова-младшего за дверь. Последний не оказывал ни малейшего сопротивления, а уже через десять минут воспользовался советом участкового и позвонил своей бабушке, огорошив ее новостями. Та, несмотря на преклонный возраст и многочисленные болячки, примчалась из Подмосковья уже через два часа, и до позднего вечера Мироновы хлопотали, решая вопросы с моргом и похоронным бюро. К слову, видя заплаканного внука, бабуля не проронила ни слезинки, хотя находилась на грани срыва.

Светлану Миронову похоронили через два дня. На скромной панихиде присутствовали Алексей с бабушкой, его тетя с дядей, соседи-друзья из сто тридцать восьмой квартиры и вдрызг пьяный Аркадий, не проронивший ни слова за всю церемонию погребения.

Если бы не закаленный годами характер Алексея, заставляющий его добиваться поставленной цели, эта история бы закончилась, так и не начавшись. Однако Миронов-младший решил докопаться до истины – он с каждым днем все больше уверялся, что его мать стала жертвой жестокого преступления.

Глава IV. Лэнгли, шт. Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. 4 января 2029 года

В огромном кабинете, обставленном в стиле модерн, за дубовым столом восседал Джон Стивенсон – амбициозный директор ЦРУ, назначенный более трех лет тому назад взамен оскандалившегося на весь мир предшественника, допустившего крупномасштабную утечку информации о сверхсекретной операции ведомства по слежению за европейским сегментом интернета. На него свалили все грехи, связанные с опубликованными в Сети секретными документами спецслужбы ее сотрудником Сэмом Дэниелом, попросившим политическое убежище в России. В кулуарах Белого дома поговаривали, что такого скандала не наблюдалось со времен Сноудена. В чем-то они были правы, ведь непойманный шпион раскрыл тайну о том, что весь сетевой трафик Европы агрегировался на специальных серверах в Голландии, к которым имели непосредственный доступ ЦРУ, АНБ, ФБР и куча других американских спецслужб. Стивенсону, проявившему чудеса дипломатии, способствовавшие деэскалации конфликта, сулила неимоверная удача – вновь избранный народом президент Дэвид Клеменс быстро устроил кадровые перестановки, назначив главой ЦРУ бывшего начальника одного из ключевых подразделений спецслужбы.

Вспоминая события 2025 года, Стивенсон умиротворенно закурил сигарету и улыбнулся – из-за очередного российского скандала ему удалось перепрыгнуть через три головы и занять ключевой пост. Однако его радостная ностальгия была недолгой – в кабинет без стука заявился его заместитель по вопросам безопасности Патрик Стэрн.

– У нас проблема, шеф! Серьезная проблема!

– Что стряслось, старина? Да садись ты, не мельтеши перед глазами! – добродушно осадил Стивенсон бывшего начальника.

– Произошла утечка из Канзаса. По «Саундчеку», – с серьезным видом объявил Стэрн.

– Напомни, что это за программа?

– Вот файл, который, собственно, смогли стащить с сервера лаборатории… – он протянул листок бумаги шефу. – Как он там оказался и почему не был засекречен – отдельная история, но факт остается фактом – документ стал достоянием хакеров.

– Так-так… – Стивенсон бегло прочитал распечатку. – Акустическая атака, гипноз, подопытные мыши… И что тут такого? Мало ли бреда пишут эти очкастые аналитики? Да и кто им поверит?

– Джон, эти, как ты выразился, очкастые аналитики ставили опыты не только на мышах, но и на людях – как обычно, на студентах-добровольцах. Так вот, после просмотра видео двое из ста скончались от разрыва сердца, троих до сих пор лечат в психушке, а у двенадцати зафиксированы приступы острого нервного расстройства. Эта информация, разумеется, засекречена и не фигурирует в электронном виде. Но самое главное не в этом…

– А в чем же?

– Хакеры украли и само видео. Последнюю версию этой технологии!

Стивенсон нервно засмолил сигарету, затем бросил ее в пепельницу, бесцеремонно налил себе стакан хорошего виски из своего бара и одним глотком опорожнил его.

– Патрик… Вы нашли, кто это сделал?

– Пока нет, шеф, ищем! Утечку зарегистрировали сегодня, но по факту она произошла 27 декабря прошлого года. Мы всех на уши подняли и выяснили, что загрузка документов была с германского сервера. Это, скорее всего, анонимная прослойка. Эх, три года назад данное обстоятельство не составило бы проблемы, а сейчас…

– Дружище, я боюсь, у тебя на поиски есть всего пара дней. Вечером я буду вынужден доложить президенту, уж прости, мы с ним так договорились. А он, как обычно, даст свой срок в одни сутки. А если ты в него не уложишься…

– Уложусь, шеф! – сказал Стэрн, понимая, какие могут быть последствия в случае неудачи.

– Хорошо, по любым новостям, касающимся этой ситуации, докладывай мне незамедлительно.

– Есть, шеф! – отрапортовал собеседник и поспешно удалился.

«Да… Давненько такого не прилетало», – сказал вслух Стивенсон, наполняя повторно стакан янтарным напитком. Он сделал круг по кабинету, глотнул виски и поднял трубку черного телефонного аппарата, стоящего на краю стола.

– Мэри, здравствуйте! Это Стивенсон! Уточните график мистера Клеменса на вечер. Хотелось бы его аудиенции на десять-пятнадцать минут.

* * *

Патрик Стэрн чувствовал себя тигром, загнанным в угол. Он откровенно жалел о том, что послушал своего заместителя и пошел к Стивенсону с докладом. Нужно было обождать пару дней, занявшись поиском хакеров, а уже потом выкладывать шефу всю картину. Но что поделать, былого не вернуть, а значит, придется работать в авральном режиме. Стэрн задумчиво подошел к сенсорной панели на столе и нажал на красную кнопку с иконкой «?», вызывая на связь своего заместителя и одновременно начальника департамента аналитики Николаса Ирвинта.

– Да, шеф! – послышалось из динамика. – Только что хотел тебе звонить. Я проанализировал весь поток данных с того немецкого сервера до Канзаса, а также самоотстрел информации с оболочки звукового файла и нашел отпечаток Apple. Ну, ты знаешь, что каждый ноутбук имеет свой уникальный ключ. Так вот, это Macbook Ultra модели 2027 года. Куплен в России, а точнее в Москве, в официальном дилерском центре Apple.