История начинается. Часть I

– Прощайте, – ответил я.

И вышел из лавки. За мной, таща мешок, шёл Антоша.

На улице набирал свою силу день, получив эстафету от утра. Солнце стояло высоко. Мы шли потихоньку, не спеша. Антоша то и дело опускал мешок на землю и немного отдыхал. Груз для него, видно, был тяжёлым.

Так мы шли и шли, пока не прибыли в пункт назначения – гостиницу, в которой я со своими друзьями и остановился. Поднявшись в номер, я увидел, что никто из моих знакомых ещё не вернулся. Антоша поставил мешок на пол и заторопился уходить. Он дышал так тяжело и устало, что мне захотелось чем-нибудь его отблагодарить. И я сказал:

– Знаешь, что, братец, ты отдохни немного, а потом пойдём-ка мы с тобой выпьем по большой кружке кваса. В такой жаркий день – самое милое дело!

Антоша изумлённо посмотрел на меня, видимо, с ним такое было впервые.

– А зачем это? – с удивлением спросил он.

– Тебе что: не хочется пить? – ответил вопросом на вопрос я.

– Очень хочется, – тихо ответил мальчуган и опустил глаза, как будто ему было страшно себе в этом признаться.

– Ну, тогда решено!

***

Мы покинули номер и спустились в трактир. Я, как обещал, купил по большой кружке кваса и Антоше, и себе, так как кроме кваса и чая не имел привычки ничего пить. Посидев в трактире, мы пустились гулять по улицам. Всё это время я задавал Антоше много разных вопросов, а он с охотой на них отвечал.

– Так ты, значит, в школу ходишь? – спрашивал я.

– Да, хожу. Прошлые два года я ходил в греческую школу, а теперь из неё ушёл.

– Что ж это ты так? – удивился я.

– Грек, что школу держит, злой очень, чуть что – сразу линейкой по голове или того хуже – в угол ставит, да не просто, а на колени и на крупные куски соли. Больно очень.

– А сейчас хожу в мужскую гимназию, – продолжил Антоша.

– Это та, что самая известная?

– Да, но она, мне кроме раздумий о том, правильно ли жить так, как мы живём, ничего не даёт. Грамоте-то я ещё в греческой школе выучился.

– Так ты и грамотой владеешь?

– Читать, писать, считать – обучен, – подтвердил мальчик.

– А живёшь ты с кем?

– С мамой, Евгенией Яковлевной, папой – вы с ним знакомы – Павлом Егоровичем и двумя братьями. Да ещё у нас в лавке живут двое пацанят – они из бедной фамилии – Андрюша и Гаврюша, они помогают нам.

– Отец-то у тебя строгий?

– О… очень… – с унынием сказал Антоша.

– У него такой голос низкий, командный.

– Он в церковном хоре поёт и нас с братьями заставляет.

В этот момент я посмотрел пристально на мальчугана, что шёл со мной рядом. Мне на миг показалось, что рядом со мной шагает не девятилетний ребёнок, а, по крайней мере, пятнадцатилетний юноша. Так взрослы были его фразы, так зрелы были его глаза.

Но вот уже солнце начало клониться к западу, а тени от домов и фонарных столбов стали расти. Антоша оглянулся по сторонам и заметил это. На его лбу появились морщинки страха.

– Ой, ладно, мне уже домой пора, – неуверенным тоном сказал он.

– Ах да, конечно, – ответил я. – До свидания тебе, авось, ещё когда свидимся.

– Только можно, перед тем как мы с вами расстанемся, я вам кое-что прочту, что ещё никому не читал? Это я рассказ написал. Можно?

Я был польщён таким доверием.

– Конечно, с большим удовольствием!

То, что мальчик умеет читать и писать, – не было для меня открытием, но то, что он ещё и пишет что-то своё… Я всегда думал, что пишут только взрослые писатели, но чтоб писал мальчик, которому девять лет. Хотя, конечно, я помнил, что на самом деле внутри этот мальчуган на много старше. Но всё же.

Мы сели на лавочку, которую прикрывал большой, великолепный дуб. Антоша вытащил из кармана несколько, сложенных вчетверо, листков и начал читать то, что было написано там большими и чёткими буквами.

Он читал недолго и, умолкнув, робко поглядел на меня. Я во все глаза смотрел на этого мальчика и не знал, что сказать. Он же, напротив, начал первый:

– Ну как? Не понравилось? – с готовностью спросил он.

– С чего это ты взял?

– Просто вы ничего не отвечаете.

– Братец, у тебя талант! – воскликнул я. – Я конечно не критик, но книг за жизнь прочёл достаточно.

Антоша покраснел.

– Да ладно вам, – смущённо произнёс он.

– Я говорю чистую правду, мой юный друг. И как только выйдет твоя первая книга, я непременно её куплю.

– Мне нечего сказать, – промолвил он.

– И мне тоже… – ответил я. – На этом нам, наверное, следует с тобой расстаться.

– Да, это правда, – прошептал он. – Следует. Прощайте…

– До скорой встречи, – улыбнулся я. И заговорщицки подмигнул.

Антоша поднялся и побрёл куда-то вдаль. Я тоже встал и воодушевлённый зашагал к себе в гостиницу. Но тут меня как молнией ударило: «А как я буду покупать книгу? Я же не знаю его фамилии!» Я обернулся и изо всех сил крикнул вслед удаляющемуся Антоше.

– Антоша!!! Как твоя фамилия?