Династия Хроно: Путь Раста Де-Блу

– Эй, красавчик, не хочешь зайти к нам? Ты выглядишь грустно. Тебе понравится, я обещаю. – Она причмокнула губами. Когда Хранитель обратил на неё внимание, она обнажила свою грудь, медленно раскрыв шубу двумя руками.

– Крутые сиськи! – крикнул ей пьяный мужчина, которого до этого Раст принял за полумертвого.

– Пошел на хрен, козёл! – Показала она ему средний палец и скрыла груди. – Ну так что? – обратилась она к Полубогу, снова заулыбавшись.

– Ступай отсюда.

Она фыркнула, уже развернувшись, прошипела урод и вернулась к подругам, которые уже строили свои насмешливые гримасы.

Из двери здания вдруг выбежал мужчина в одних трусах, подбежал к гвардейцу на углу, начал что-то орать ему. В ответ ничего; даже глаза не повернулись. Мужчина смирился и вернулся внутрь. Раст вновь завел «гарпию» и поехал дальше.

Теперь уже глазам Полубога было не так легко переносить дым на высокой скорости. Ему пришлось пару раз остановиться. Возле его ремешков на талии висело три фляжки с водой, которые он набрал с собой в путь, и еще один мешочек – с деньгами. Воды должно хватить на какое-то время, когда он будет вне города. Он заехал в какой-то район. В переулке стояло трое парней, с другой стороны еще четверо, двое из которых были темнокожими. Раст видел бластеры у шестерых. Они недоверчиво глядели на него и на ближайшего гвардейца – тот не скрывая наблюдал за ними, – потом друг на друга, словно молча переговариваясь. Рядом мерцала вывеска магазина с переменяющимися в воздухе надписями. Наконец Раст двинулся дальше, так и не дав решить местным, что им с ним делать.

Вскоре ему вновь пришлось остановиться. Прошло уже почти два часа с тех пор, как он заехал в город. Мрачное небо стало еще темнее, солнце почти село. Ему нужно было найти любой хостел и переночевать там. Ранее ему уже приходилось ночевать в Нижней Аделии. По пути ему встретились кучи бездомных собак и людей. В таких местах было меньше всего гвардейцев, которые и так заполнили город. Один раз он увидел, как собаки грызут то ли крысу, то ли ласку, то ли кошку, схватившись двумя пастями, пытаясь выхватить добычу из пасти друг друга. Возле мусорного бака лежала грязная женщина, то ли пьяная, то ли мертвая. Приглядевшись, Раст понял, что она мертва – из её живота стекала струя крови, запятнав грязную футболку. Один из гвардейцев, почему-то оказавшийся тут, как бы углядел, на что уставился Полубог, и, увидев, сказал что-то в рацию и удалился. Он был всё еще на окраинах…

Через время Раст без труда нашел хостел, который назывался «Фрюскельо». Припарковал «гарпию» рядом с остальными транспортами – машинами и одним желтым югеро дешевой марки. Мотор заглох, и два колеса уверенно встали на асфальт. Раст зашел внутрь здания. Запачканный красный ковер встречал его на входе, дальше он был чище. Перед ним стояла девушка с зелеными волосами в черных чулках в сеточку с едва видными дырочками. На щеке набита татуировка в виде скорпиона. Она заигрывала с мужчиной, у которого встал член – это было видно по синим джинсам. Раст прошел дальше, человек десять он насчитал как посетителей. У ресепшена стоял мужчина в темном пиджаке, разговаривал с девушкой блондинкой, которая, судя по красной форме, работала в хостеле портье.

– …я буду там, может, в десять… – говорил мужчина, но, развернувшись на Раста, тут же заткнулся. Он сильно испугался, это было видно по нему, на его висках застучала жилка, он поспешил удалиться.

Девушка тоже разнервничалась, когда увидела его.

– Мне нужен номер, – сказал Раст, сняв шлем. Достал мешочек с брынькающим содержимым и положил небольшую серебристую монету на стол с одним вырезанным символом в виде кривой буквы «х» перед девушкой.

– С-сэр, в-вы…

– Да. Я – Раст Де-Блу, Полубог из Центральной Аделии. И мне нужен номер, любой.

Девушка не могла унять свою нервозность, хоть и пыталась. Раст и раньше замечал, что люди тут какие-то напряженные. Она взяла монету, осмотрела, неуверенно кивнула, побледнев еще сильнее, и убрала её в отдельную пустую ячейку под стойкой. Охранник, что стоял за колонной, уловил обращенный к нему взгляд девушки и как бы к чему-то приготовился. За Растом в очередь встал мужчина, похожий на бездомного.

Она протянула дрожащей рукой пластиковую карточку. Раст аккуратно взял её.

– Ваш номер т-триста десять, двуместная кровать…

– Спасибо.

Он развернулся и встретился взглядом с мужчиной. От него воняло мочой и перегаром, его жирные волосы торчали в стороны, неровная борода скрывала прыщи и язву. Мужчина улыбался, глядя на Хранителя. Безумно улыбался, а когда поднял руку, к стойке подбежали сразу три охранника, ожидая перестрелки. Но бездомный всего лишь указал на Полубога пальцем.

– Ты… – открыл он рот. Его тело дрожало как в лихорадке. Его уже успели схватить.

– Так, всё, – начал один из охранников, – проваливай отсюда, от тебя несет, как от мешка с говном.

Но бездомный не собирался уходить и явно игнорировал подоспевших, продолжая смотреть на Полубога, который был выше его ростом почти на две головы. Его уже выталкивали силой.

– Ты! – рявкнул мужчина.

Уже через несколько секунд все трое вышвыривали бездомного на улицу, а он все продолжал выкрикивать, пытаясь снова и снова посмотреть в глаза Хранителю, попадая слюнями в пиджаки охранников: «Ты!».

Люди сторонились мимо, но обращали внимание скорее не на бездомного, а на Полубога. Раст развернулся под их взглядами, и пошел к лестнице. Ему уже приходилось сталкиваться с людьми, сходящими с ума при его виде. Но глаза мужчины ввели его в какое-то сомнение. Будто бы они были покрыты каким-то слоем, когда он пригляделся к ним. Словно на него смотрели не глаза бездомного, а чьи-то еще. Наблюдали за ним. Узнали его.

Его номер включал в себя ванную с душем, хороший туалет, двуспальную кровать и приличную комнату с голографическим телевизором на стене, холодильником с некоторыми продуктами и минибаром. Раст в несколько движений снял с себя доспехи – шлем с крестом, верхнюю и нижнюю часть брони. Одевалась она не сложнее, чем снималась, и только потому, что она принадлежала ему. Все крепления идеально подходили по размеру, а шлем никогда не слетал с головы, хоть и так легко налезал.

Раст поел кое-какую еду, что была здесь, но в горло много не лезло, и выпил две бутылки негазированной воды, вновь подумав о жажде жарких пустынь.

Вскоре он лег спать, но заснул не сразу. В коридоре кто-то шоркал, а за окном неизвестный мужчина ругался непонятно на кого, видимо, был не в себе. К глубокой ночи всё стихло. Но Раст не переставал слышать бесконечный скулящий вой города. Вой машин и людей.

К утру он вспомнил слова мастера Горхера.

7

Встал очень рано. Больше спать не мог. Проснулся с пересохшим ртом. В номере было тепло, за окном бушующий ветер гонял всякие этикетки и бумаги. Солнце еще не показалось, небо было синим, как океан, заманивающий к себе. Оно было похоже на свечение или реку, уходящую в непонятном направлении.

Из окна он видел асфальтную тропинку, скрывающуюся между двумя зданиями, одно имело розовую неоновую вывеску возле входа: «Лабби», другое – пятиэтажное, окрашенное в оранжевый. Рядом плотно забитая парковка прямо над другим жилым домом. Улица была пуста. На часах было примерно половина пятого утра.

Раст быстро собрался, спустился вниз, оставил карточку на ресепшене и поспешил к «гарпии».

Было холодно. Поначалу ему показалось, что он оглох либо ему попало что-то в уши, пока он спал. Но нет, просто на улице стояла тишина, такая непривычная для Нижней Аделии. Лишь иногда звук чего-то несущегося доходил откуда-то издалека.

Вскоре машины вновь появились, затмив это короткое и приятное мгновение. Со вчерашнего дня с «гарпией» Полубога ничего не произошло, и это радовало его, хоть и немного. Она стояла на том же месте, где он её припарковал, хотя… всё же угол, под которым она была оставлена, изменился. Раст сел на «гарпию» и тронулся в путь. Улица залилась единственным шумом – гудящим мотором.

На его собственное удивление, дороги были пусты. Конечно, ездили машины, автобусы, фуры и остальное, но людей не было. Ни одного человека ни на одной тропинке. В Нижней Аделии ты всего за один день привыкаешь к бесконечному реву и крику, к тысячам машин и других транспортов, к забитым дорогам и шествиям. Настолько привыкаешь, что для твоего мозга это становится таким же обычным явлением, как нос перед глазами. Ты просто перестаешь замечать, перестаешь видеть, хотя при этом ничего не пропадает. Всего лишь ненужная деталь мозга. С пустыми тропинками Расту казалось, что город вымер.

Он остановился на перекрестке, сам не понимая зачем, возле одного из жилых домов. Вроде бы он мог ехать дальше, а вроде и нужно было остановиться именно здесь. Солнце уже близилось, чтобы показаться своим ослепительным краешком, небо поголубело, но оставалось всё таким же мрачным. Раст взглянул в переулок, напоминающий тоннель, заканчивающийся тьмой. Постепенно эта тьма вроде бы развеивалась. Что-то было в ней завораживающее, притягательное и такое естественное. Он заглушил мотор, едва ли сознавая, что делает.

Там что-то есть. Там определенно что-то есть, и оно зовет меня. Оно ждёт меня.

Холодок пробежал по спине, он сглотнул слюну и насторожился, сжав ручки «гарпии» со всей силы. Вдруг короткий женский крик, раздавшийся где-то за зданием, явно со стороны переулка, ударил его как пощечина. Словно вернул в реальность.

Раст встал с «гарпии», оставив её возле обочины. Сам же двинулся в этот тоннель между двумя кирпичными громадинами, погружаясь во мрак. В любой момент он был готов выхватить посох и отразить атаку.

Дойдя до самого конца – пыльной стены с какой-то надписью, оставленной белой краской, – Раст остановился. Здесь был поворот направо под прямым углом, который выводил на дорогу. Перед ним стояла огромная зеленая мусорка, забитая полностью. После поворота стояло кресло, в котором лежал огромный мешок то ли мусора, то ли чего-то ещё. Рядом с креслом ласкалась кошка. Раст оглянулся – «гарпия» по-прежнему стояла на месте.

– Он знает… – сказал мешок в кресле.

Леденящий голос не испугал Раста. Это был не мешок, как ему сначала показалось. В старом кресле сидел человек – такая же старая женщина. Он подошел к ней поближе.

– Вы звали меня, – сказал он, как бы не спрашивая, а утверждая.

– Он знает… – повторила старуха. Раст обогнул кресло и взглянул на неё: недлинные седые волосы, морщинистое лицо, кожа как будто затвердела. Ей было очень много лет, возможно, живет уже не первый век. Глаза, обращенные внутрь… она не смотрела на него. Смотрела прямо – на дорогу. Там пронеслась машина.

– Знает что?

– Он гонится за тобой. Он знает, что ты здесь.

– Он убил девушку, которая была невиновна.

– Много крови прольется, – её рука дрогнула. Затем схватилась мертвой хваткой за его руку. Морщинистая, темная, словно кровь внутри свернулась, перекрученная фиолетовыми венами. Старуха вскинула голову к нему. Она выглядела так, будто просидела здесь на одном месте несколько лет. Её глаза были покрыты какой-то пленкой. – Смерть, – упрекала она его, – Ты несешь за собой смерть.

Она напомнила ему о провидцах и пророках. Возможно, эта старая женщина тоже была пророком или ведьмой. Однажды ему было суждено раз и навсегда отречься от своего пророчества, тем самым вызвав недоверие к себе всей Аделии. Он не был первым, как и не был последним, кто отрекся от судьбы – хотя это грубо сказано, судьба. Но он не мог поступить иначе, просто не мог – и это единственное, что он знал, будучи семилетним мальчишкой. Путь, от которого он отказался, был куда проще и светлее, мог подарить ему больше любви и заботы либо ввергнуть в бесконечные кошмары. Прошли годы, но Раст так и не мог сказать, как он относиться к Пророчеству. Верит ли он в него, зная, как был повернут мир? Раст знал и другое: пророчество связано с верой Хранителей. Пророчество играло свою роль в Династии Хроно. Однажды… однажды старуха, которая известна многим под именем Герутто, поставила юношу на путь Хранителя. Но не в этом была суть. Здесь был вопрос, скорее, не в самом Пророчестве, а в людях. Раст знал, что Пророчество – это естественная сила, как, например, сила Титанов или Богов. Раст верил, что сила эта даруется людям, но реализовать её могут не все. Что это такая же часть мира, что её нужно уметь изложить, а для этого нужна своя собственная сила. Теперь, когда даже Высшие утеряли контроль, слишком многое было неизбежно. Раст считал, что Пророчество тоже стало неконтролируемым. Раст вспоминал Аврору.