Герой 90-х. Душевное интервью

Наш Саша – Боксёр, и удар правой у него – в больницу, даже когда нанесен обратной стороной ладони. А в жене всего килограмм сорок живого веса. Бедная отлетает метра на три с треском в плетеную стену бунгало и оседает на пол, плавно, как в кино в рапиде. Удар пришелся ей по лбу и немного по левому глазу. И там на полу, в нокауте, она пытается понять, как её зовут, и как она вообще очутилась в нашей вселенной. У Боксёра в кисти что-то хрустнуло и сломалось. Возможно, плюсневая кость, впрочем, я не силен в анатомии. Все вокруг хлопочут. Друзья пытаются примотать что-то к руке героя, которая быстро начинает краснеть и опухать. Боксёру больно. Девушки же склонились над Ольгой, машут тканевыми салфетками, поливают боржоми из бутылки, пытаясь привести в чувство. Мама стоит гордая своим реваншем и торжествующе взирает на эту всяческую суету.

Мы не знали, но, возможно, случившееся видел официант, так что заведение вызвало милицию. Обычно стражей порядка часами не дождёшься, а тут не прошло и пяти минут, как из наэлектризованного воздуха сгустился «уазик», оттуда вывалился наряд, и ментозавры сразу смекнули в чём дело. Рука хулигана разбита, и жертва лежит на полу в отключке. Они скручивают Боксёра и начинают выводить его. Саша, естественно, отпущен из зоны условно досрочно, причём срок ещё не отбыл, и это чревато для него самым нехорошим.

Как раз в этот момент Ольга немного приходит в чувство, открывает глаза и видит картину маслом, как «менты» уводят в наручниках её дорогого мужа. Она мстительно кричит вслед заплетающимся языком: «Да-да, так ему и надо! Он у меня, скотина, ещё тот срок досидит два года. И ещё хулиганку сверху получит, уж я-то постараюсь. Я все его поганые делишки знаю, насыплю ему по полной, как родному. Будет знать, как руки распускать, подонок!» Услышав такое, Анна Ивановна бледнеет и хватается за голову.

В общем, всё полетело в тартарары! Боксёра уводят, чтобы отвезти в «обезьянник». Дочь героя ревет белугой. Маму мы вывели на воздух, и я принес ей плетеное кресло. Жена уже присела на стул, оглядела всех мутным взором и хлебнула шампанского прямо из горлышка, залив себе блузон. Лицо её стало быстро синеть и опухать. Откуда ни возьмись снова приехавшая «скорая» забрала куда-то обеих несчастных, наверное, туда же в больницу: и Ольгу, и Анну Ивановну, и бонусом ревущую без остановки дочку-внучку.

Мы, приглашенные, понурые сидим молча, как на поминках. Слов нет, одни мысли… Выпили раза по три, я заплатил за стол, оставшееся почти нетронутое горячее никто не захотел забирать, будто шашлык отравлен скандалом, как мышьяком. И все разошлись. Но праздник, как оказалось, продолжился.

Девять часов следующего утра. Боксёр не сомкнул глаз в «обезьяннике». Во-первых, нервы и неудобно спать. Во-вторых, очень болит наспех перевязанная сломанная кисть руки. В девять десять в отделение приходит жена Ольга. На её голове, как чалма, намотана повязка, на глазах темные очки, и из-под них ярко сверкает фиолетово-наглая опухоль. Никакой косметикой не закрыть, отек просто ужасен.

И она говорит: «Значит так, Сашенька, вот тебе заявление, что это я сама обо всё ударилась. Обо всё билась, о косяк двери, пол, потолок. Психанула, в общем. А вот у меня для тебя ещё одно заявление на развод, потому что ты, подонок, руки свои распускаешь! И ещё с тебя, дорогой мой супруг, пять штук зелени, за то, что я тебя, негодяя, отмазываю. А не дашь, так я другое заявление накатаю, лет этак на пять потянет, не меньше! Скажи доченьке спасибо, уж больно любит тебя!»

Обессиленный, наш герой не знает, что и ответить. С Боксёра снимают наручники, отдают его вещи и телефон. Только он его включает, как мобильник сразу накаляется докрасна и начинает беспрестанно звонить. Когда Саша берет трубку, та в ответ многоэтажно брызжет ядовитой слюной: «Ты, мол, такой-сякой этакий, сын гулящей женщины и вонючего осла?! А ну-ка пулей на объект!»

Чувствуя, что дело плохо, Саша едет на каторгу на такси. Он работает на стройке Шереметьевского аэропорта или где-то там рядом. Кто-то из его приятелей по прошлой жизни нанял его воспитывать строителей, всяких Джамшутов и Басыров. Вот он там и командует, типа прораба или начальника объекта. Следит за расходом стройматериалов и обеспечивает неустанный трудовой порыв работников из Дагестана, Молдавии и Средней Азии.

Десять ноль-ноль. Боксёр приезжает на место, а там, оказывается, его подопечные экскаватором рыли котлован, и вдруг снопы искр фейерверком в честь дня рождения любимого начальника. В общем, перебили шестикиловольтный, или типа того, кабель, а в результате целый поселок Паведники, – а это тысяча частных домов плюс два санатория, остался без света. А над котлованом бьются в неистовой злобе прокуратура, милиция и глава района. И ещё говорят, мил человек, сейчас ФСБ приедет, потому как ты явный диверсант и ваххабит! Мы прибыли сюда, а у твоих экскаваторщиков намаз. Сидят герои на ковриках, головами кивают Аллаху своему – и хоть бы что! Сейчас найдём у них подрывную литературу, листовки и взрывчатку! Наверняка найдем. Да и дурь, глядишь, тоже. А нас за вашу террористическую ячейку ещё и наградят. А терроризм и наркоторговля – это, знаешь ли, особо тяжкие статьи. Загремишь за это дело, за диверсию, за организацию, за Аль-Каиду да плюс халатное на веки вечные!