Жандарм-3

– Вот то-то и оно, – веско закончил я.

К счастью, с Василием все оказалось проще. Он днем чаще на фабрике пропадал, а вечером к девкам ходил, да в кабак и проповедей разных не слушал. Да и во мне не сомневался и принял пятьдесят рублей как должное. Я же обещал ему!

Напомнив обоим, что рассказывать о происхождении денег не стоит, а если спросят, просто говорить, что барин по пьяни от широт души деньгами сорил, а те в удачный момент рядом оказались, я покинул их. Только Сашке назвал свой новый адрес и попросил зайти завтра, желательно поутру, обсудить его учебу, которую я ему обещал.

Когда добрался до дома, на входе меня встретил Дементий Поликарпович.

– Ох и загуляли вы, Григорий Мстиславович, – покачал он головой. – А я ведь не железный, вас весь день ждать.

– А вы так сутками здесь и сидите? А когда ночуете, дверь закрываете и уже не войти? – тут же напрягся я.

– Сижу, то да, – степенно кивнул консьерж. – И закрываю. И живу здесь же, – махнул он рукой себе за спину, где была дверь, видно в его комнату. – Только публика у нас здесь обретается степенная, допоздна не загуливают и по ночам меня не будят, чтобы двери открыть. Неужто с вашим появлением все поменяется? – спросил он меня, недовольно поджав губы.

– Ничего не могу вам обещать. Жизнь – штука непредсказуемая. Так для чего вы меня ждали-то?

– Договор вот приказчик занес, – поднял бумагу со своего стола мужчина. – О найме. Не передумали?

– Нет, – покачал я головой, принимая бумагу.

Бегло ознакомившись с условиями найма служанки и не найдя ничего нового, чего бы мне уже не рассказал Дементий Поликарпович, я поставил свою подпись и тут же передал мужчине деньги. Об этой возможности тоже было указано в договоре. Причем и за найм, и на продукты, и остаток за квартиру сразу.

Проснувшись, я уже уверенным шагом дотопал до туалета, на этот раз ни обо что не споткнувшись, привел себя в порядок и, одевшись, спустился вниз.

– Григорий Мстиславович! – еще когда я был на лестнице, раздался Сашкин крик, – ну скажите энтому, что вы сами меня утром звали! А то не пущает и грозит полицию вызвать!

Праведному возмущению паренька не было предела, однако Дементий Поликарпович был не преклонен и, пока я не подтвердил слова мальца, дальше своего стола того не пустил.

– Уж извини, что консьержа о тебе не предупредил, – когда мы с Сашкой поднялись ко мне в квартиру, сказал я. – Совсем вчера замаялся, вот и вылетело из головы.

– Да ладно, бывает, – махнул он рукой, жадно разглядывая убранство моего дома. – Так вот как живут дворяне! Бога-а-ато…

– Это вообще-то квартира для среднего класса, – заметил я. – Профессоров там, инженеров и других опытных специалистов. Ну и у меня после нашего дела нашлись на нее средства.

– Ого, – удивился Сашка. – Как же тогда дворяне живут? Небось там вообще все в золоте да серебре?

– Не без этого, – был вынужден признать я, вспоминая свое посещение Тверской управы. – Пошли в кабинет, там поговорим.

– Так вы не все продали? – заметил глазастый Сашка приткнутый мной в углу мешок.

– Да обещал одной даме воротник, вот и… Не покупать же потом обратно шкуру на него?

Расположившись за столом, я махнул Сашке усаживаться в кресло возле стены.

– Ты считать-писать умеешь?

– Ну так… малехо.

– Мы с тобой говорили про учебу и как выяснили вчера, слово я свое держу. Вот думаю, тогда тебя для начала в церковно-приходскую школу определить. Знаешь какую?

– С мелочью за одной партой сидеть? – скривился Сашка. – Да меня на улице засмеют!

– Тогда другой вариант, – легко согласился я с его доводом. Мне же верный и обязанный человек нужен, а не тот, кто из-под палки что-то делает. – Нанимаем тебе репетитора, чтобы азам научить. Иначе ни в какое училище тебя не возьмут. Где ты живешь?

– Так в том же доме, что и Василий, – пожал он плечами.

– Нет, не пойдет. Там и места толком нет, и завидки у других могут появиться, мешать тебе начнут, – я задумался на несколько минут, что же делать. И тут мне пришла одна интересная мысль. Покатав ее в голове, я решил – а почему бы и нет? – Скажи, а ко мне переедешь? У меня сам видишь квартира большая. Одна комната вообще пустой стоит, туда и заселишься. А?

– Жить в квартире? Самой настоящей? С вами? – не поверил Сашка.

– Ну да. Согласен?

Пару мгновений глаза мальца горели, и он уже хотел сказать «да», когда вдруг взгрустнул и отрицательно покачал головой.

– В чем дело?

– У меня же брат есть, али забыли? Я его не брошу.

– Не забыл, – соврал я. – Не вижу в этом проблемы. Заедете вдвоем. Обоих сразу и обучим. Комната не маленькая, места вам хватит. Поставим две кровати, парты, а учитель будет сюда приходить. Тут уж вас ничего не отвлечет. Да и помнишь же мое условие? Завязать с воровством?

– Помню, – буркнул Сашка, после чего расплылся в широкой улыбке. – Если не брешете, то я согласен!

– Отлично. Тогда иди к брату, а завтра уже сходим с вами за мебелью. Да и одежду вам обновить стоит.

Расставшись с пареньком, я предупредил Дементия Поликарповича, что вскоре буду жить не один, и отправился медленным шагом по улице. Меня интересовали для начала продавцы газет. Пора разобраться, кто написал статьи, и поговорить с этими мерзавцами.

Купив несколько газет у мальчугана лет десяти, что продавал их вразнос, я быстро нашел статьи обо мне и уточнил имена авторов, что шли в конце каждого такого «произведения». Заодно нашел в газетах адреса издательств, что их печатают. Сначала возникло желание тут же наведаться в них и я даже двинулся по ближайшему адресу… Но пока шел, в голове прокручивались разные сценарии, как я вламываюсь в редакции, нахожу этих журналюг и… вот на этом этапе своей фантазии я и остановился посреди улицы. Что я им предъявлю? Имен-то они не называли. Свое удостоверение жандарма? Так это только привлечет к статьям внимание, когда потом их коллеги растрезвонят на всю столицу, как к ним вторгся «душитель свободы» и стал требовать удалить работу их соратника. Нет, тут без подготовки нельзя.

Прикинув, где бы я смог найти хоть какую-то информацию об издательствах и самих журналистах, через минуту сменил маршрут и отправился в управление. Уж такой инструмент влияния на общество точно не мог быть обойден вниманием службы, к которой я принадлежу.

Картотека жандармерии внешне никак не изменилась с моего последнего посещения. Да и чему тут меняться, кроме заполненности полок? Попросив помощи у ее смотрителя, через несколько минут я уже сидел за столом для посетителей, а Иннокентий Миронович выкладывал передо мной несколько папок.

– Издательство господина Ясенского, типография Морозовых, типография Блюхера, издательство Маевского…

Стопка росла, пока смотритель не выложил мне досье на все издательства и типографии, которые напечатали газеты со статьей обо мне.

– Здесь краткая информация о самом владельце, сотрудниках, как нынешних, так и бывших, и отдельно в конце – кто из них работает на управление.

– Благодарю, Иннокентий Миронович, вы мне очень помогли, – улыбнулся я пожилому мужчине.

Не знаю, кем он был в прошлом, но память у него отличная – сразу запомнил все названия газет и смог безошибочно определить их владельцев, а затем быстро нашел нужные папки, даже не заглядывая в реестр, который лежал на его рабочем столе.

Я начал выписывать себе имена тех авторов, что решились написать откровенно заказную статью. В папках были описаны не только имена, но и краткое внешнее описание, иногда слабости людей (любовь к картам, алкоголю или женщинам) и основной круг общения. Для интереса я заглядывал в приложенный в конце каждой папки листок с именами завербованных людей. Каково же было мое удивление, когда на третьем по счету имени автор статьи оказался в таком списке!

Переписав на всякий случай всех оставшихся журналистов и не найдя среди них ни одного завербованного, вооруженный новыми знаниями я снова отправился в издательства. Но теперь уже не в первое попавшееся, а в то, где работал завербованный агент. Уж перед ним я смогу свободно засветить свою принадлежность к службе и потребовать ответов, не опасаясь за последствия.

Типография Саввы Морозова, где работал агент, встретила меня запахом краски, бумаги и стрекотом печатающих станков. И все это доносилось из-за стены в производственный цех в коридор, вдоль которого шли двери в помещения для работников. То, что это не отдельные кабинеты, я узнал из табличек, прибитых к дверям. «Отделъ прозы», соседствовал с отделом периодической печати, а за ним шел «Отделъ приема художественной литературы». Дальше я идти не стал, заглянув в отдел периодики.

За дверью оказалось помещение примерно четыре на шесть метров с тремя столами и пишущими машинками для набора текста на них. Стены были обклеены плакатами с афишами. У одной стены располагался стеллаж, набитый бумагой, какими-то книгами и приютившимся на верхней полке горшком с неизвестным мне растением.