Восхождение язычника – 2

– Да, что ты за человек-то такой, – с грустью пробормотал Гостивит.

– Хороший я человек, – с улыбкой ответил другу.

Дален только хмыкнул.

Я же возвел глаза к небу, смотря на белые облака. Мне так не хватает Лана рядом, спокойного и рассудительного, эх.

– Вот и пришли, похоже, – и я повернул в лавку. Откинув ткань, прикрывающую вход, я оказался внутри и осмотрелся.

Небольшое помещение, где вдоль стен стоят стойки с доспехами и оружием.

Интересное место.

– О смотрите, на тех воях похожие доспехи были, – и Гостивит полез к доспехам.

– Гостивит, стой, – и я ухватил его руку, и убрал от доспехов.

– Чего, я только посмотреть, – друг недоуменно на меня глянул.

– Вот так смотри, а то упадут или еще чего. – В умении друга чего-нибудь сломать я не сомневался.

– О, смотри, какой щит, – и уже Дален подхватил каплевидный[8 - Каплевидный или миндалевидный тип сложился, по-видимому, в Византии. Наиболее ранние византийские изображения таких щитов датируются серединой 10 века.] щит и начал крутить его в руках. – Я таких и не видел еще.

– Я тоже, – подойдя, я начал осматривать щит.

Мне казалось, они должны появиться позже, похож на те, которые я в фильмах видел про русских витязей.

Я взвесил его в руке, килограмма на три потянет, да и удобный. За ним полноценно спрятаться можно.

– Четыре номисма[9 - В 960-х годах солид получает новое название – номисма. Солид – золотая монета, в не которых местах по прежнему ходит старое название.] стоит, – раздался молодой голос из угла лавки.

Солидная цена, хотя я думаю, его не коленке делали, цельнокованый умбон, окованный по краям железом, хорошая работа.

Осмотрев щит, я отдал Далену, пусть любуется, и повернулся на голос, возле стола, скрестив руки на груди, стоял молодой парень. На вид лет четырнадцать, настоящий ромей с их греческим профилем, вид у него был уставший.

– А бронь такая? – и я указал на ламеллярный доспех.

– Сорок номисмов, – ответил парень.

Я же вновь посмотрел на него, у него не только вид уставший, но и голос под стать.

Сорок золотых, мда солидно. Еще шлем надо, боевые рукавицы, щит, который четыре номисма стоит, и оружие, это же внушительная сумма выйдет, очень внушительная. А если еще и коня хорошего, то там и вся сотня может потянуть, и это на одного воина, а если их десяток или сотня.

Нет, понятно, что в Византии такие деньги найдутся. А мне как быть, если я буду свою дружину собирать? Да, можно доспехи и похуже надеть, вон хоть кольчуги или что-нибудь попроще, но с десяток-то тяжеловооруженных бойцов – это сила. Так сказать, большой и толстый довод на все случаи жизни, а это выходит от семисот монет и больше.

Где же я такие деньжищи возьму? Ладно, потом об этом буду думать, так сказать, в процессе.

Прогуливаясь по лавке, я остановился возле стойки с мечами. Обычные прямые мечи длиной около метра, с короткой одноручной рукоятью, спатионы, если не ошибаюсь.

– А они почем? – я кивнул на оружие.

– Тот, который ближе к тебе, он один с такой рукоятью, одиннадцать номисм, остальные по девять.

Вся разница была в том, что у дорогого меча украшена гарда и навершие.

Рядом со стойкой со спатионами стояла другая стойка с мечами. Это были не просто прямые обоюдоострые мечи, а загнутые, которые с натяжкой можно назвать саблями. Я впервые видел такое, мне казалось, что сабли появились позже, но нет, они здесь, передо мной.

– А это что такое? – я взял один в руки.

– Это парамирий или парамирион, меч для конницы, согласно трактату предыдущего императора Никифора Фоки, любой конный воин должен иметь, помимо спатиона, еще парамирион.

Я взял в руки спатион и пармирион и сравнил их в длине, почти одинаковые, но парамирион был длиннее сантиметра на три.

– А они почем? – я продолжал крутить в руках местную саблю.

– Двенадцать золотых.

С грустью я вернул клинок на место.

– А кольчуги? – я провел рукой вдоль стоек с ними.

– От пятнадцати до двадцати пяти, многое от плетения зависит или от того, вплетены ли железные пластины в саму кольчугу.

– А луки у вас есть? – дошла очередь до того, зачем я пришел.

– Да есть, – и парень удалился буквально на пару минут.

– Вот и они, – выложил на стол два лука, один простой, к какому я и привык, а вот другой был так называемым сложносоставным. К его плечам крепились костяные пластинки, что для натяжения требовало дополнительных сил, но и выстрел был сильнее, несмотря на небольшие размеры лука.

– Сколько? – я сразу вцепился в это сокровище. Хочу!

– Девять золотых.

Дорого, а к нему еще и колчан со стрелами надо. Если бы не благодарность Андроса, пришлось бы уйти ни с чем, а так вполне даже можно, а ведь, помимо денег от янтаря, у меня есть еще и заначка, монеты, которые мне Рознег подкинул, а там семь золотых.

– За восемь возьму, – я продолжал крутить лук.

– Это с Петром надо говорить, я не смогу такую цену дать, – вздохнул парень.

– Так зови.

Сзади раздался какой-то грохот, и я обернулся.

– Оно само, я ее не трогал, – голос у Гостивита был удивленный. Кто бы сомневался. Гостивит уронил стойку с копьями.

– Эх, – парень грустно вздохнул и пошел поднимать копья.

Я же посмотрел на Гостивита, который начал помогать.