Добрый

– Я не хочу воевать с тобой, Мара. Мы не были с тобой подругами из-за разницы в возрасте, но я всегда любила тебя. Любила тебя пищащим комочком, только что народившимся на свет. Любила тебя маленькой отвязанной бесовкой, когда ты устраивала такие шалости, что у твоих родителей шёрстка вставала дыбом от твоих проделок. Любила даже тогда, когда в очень юном возрасте ты собрала ватагу детей знатных варов, таких же юнцов, как ты, и вы отправились добывать дролонга. Когда все высокопоставленные семейства узнали, куда делись их дети, они чуть не подняли восстание и не свергли твоих родителей. Ведь последний дролонг был добыт так давно, что об этом остались только легенды. А все смельчаки, которые пытались добыть его, пропадали бесследно. И вы ведь добыли его.

– Я добыла, – поправила Мара очень тихо. – Все остальные разбежались при первом его рыке. Мне пришлось потом неделю собирать их по лесам, чтобы привести домой целыми и не совсем покалеченными.

– А кстати, Мара, как ты его добыла?

– Он просил не говорить.

– Кто?

– Дролонг.

– Мара, дролонги не умеют разговаривать.

– А ты пойди добудь и поговори с ним, Хлоя. Мы столько всяких небылиц насочиняли про дролонгов, что мне было стыдно, общаясь с ним. У меня даже шёрстка краснела до самых кончиков.

– Вот видишь, Мара, какое прекрасное было время.

– Да, Хлоя, а теперь идёт война. Война безжалостная и беспощадная. И твой народ навязал нам её. Гелы первыми напали на нас.

Гелы? Значит, народ Хлои называется гелы. Странно, я только сегодня первый раз услышал это название. А ведь, чёрт возьми, я раньше даже не задавался этим вопросом. И в мыслях даже не было.

– Мара, я не знаю, почему гелы напали на варов. Я тебе уже рассказывала, моих родителей убили. Нас закинули в другое измерение.

– Стоп! Не будем ходить по кругу. Это всё слова. Слова и ни одного доказательства. Дай хоть одно, и, может, я тебе поверю.

– У меня их нет, – понурила голову Хлоя.

– А у меня гибнет мой народ! – воскликнула Мара.

– Мой, как оказалось, тоже, – тихо прошептала Хлоя.

– Но первым напал твой! – Мара, похоже, не собиралась сбавлять тон.

– Я не знаю, – прошептала Хлоя ещё тише.

– Зато я знаю, Хлоя. Знаю, что при помощи тебя я остановлю эту войну.

– Мара?!

– Хлоя, дай мне доказательства, что тебя здесь не было и что ты не знала о войне?

– Но как? – Хлоя ещё ниже склонила голову и задумалась.

– Может, он поможет? – Мара указала коготком в мою сторону.

– Чем? – покачала головой Хлоя.

– Я могу посмотреть в его памяти, – предложила Мара.

– Нет. Это не поможет. Я была там в другом образе. Ты не поверишь.

При этих словах Мара довольно щёлкнула язычком и запрыгнула на подоконник, молча устремив взор вдаль.

Вот так и сидели. Мара любовалась окрестностями. Хлоя изучала мозаику на полу. А я переводил свой взгляд с одной принцессы на другую. И над всем этим созерцательным театром весела гробовая тишина безысходности.

– Мара, – первой не выдержала Хлоя, – загляни в мою память, ты же стала сильной магичкой, я чувствую.

– Сильной – да. А вот дурой – нет. Даже половины магических способностей, которые есть у тебя, достаточно будет, чтобы навязать мне любые образы и выдать их за истинную правду. Ай, яй, яй! Хлоя, а я уже начала тебе верить.

– Тогда выхода нет. Мне нечем доказать свою правоту, Мара.

– Открой мне память Хвана, – медленно произнесла Мара.

– Нет! – Хлоя в мгновение ока резко выпрямилась и превратилась в статую холодного надменного божества. – Ты же знаешь, что это невозможно.

– Это возможно, Хлоя, – всё так же медленно и отчётливо продолжала Мара, – и не мне тебе об этом рассказывать.

– Но его память закрыта при рождении очень мощными заклинаниями, – не сдавалась Хлоя.

– Как и у всех особ королевских кровей, – спокойно продолжала Мара.

– Эту защиту нельзя взломать!

– Взломать – нет. Попробовать обойти при согласии и помощи со стороны Хвана можно.

– Но если хоть что-то пойдёт не так, мозг Хвана уничтожит сам себя.

– Ты мне поможешь, Хлоя. Я направлю все силы на преодоление барьеров памяти, а ты будешь поддерживать жизнь Хвана, и он не умрёт.

– И превратится в бездумное, безвольное растение.

– Но есть шанс, что этого не произойдёт. Такие примеры наша история знает.

– Один пример! – Хлоя не выдержала и закричала. – Всего один, Мара! Хван мой брат, я не стала бы им рисковать даже при большей вероятности успеха.

– Идёт война, – спокойно продолжила Мара. – Гибнут наши народы. Сейчас есть реальный шанс её остановить. Ты сможешь её остановить, Хлоя. Но я должна понять как. Хван – единственный вариант раскрыть твоё прошлое передо мной. И тогда мы решим, что делать в будущем. Ты можешь подумать до вечера. Только до вечера. – Мара резко соскочила с подоконника и направилась к двери, но вдруг остановилась. – Я бы отдала жизнь за свой народ, Хлоя. И ты бы отдала. Почему ты думаешь, что Хван не способен на это?

Поняв, что очередное действие спектакля окончено, я тоже решил покинуть занятое в зрительном зале место, дабы не мешать одной из главных героинь спокойно подумать в одиночестве. Тенью скользнув за Марой, я чуть не впечатался в резко захлопнувшуюся передо мной дверь. Решив, что про меня просто забыли в пылу происходящего, я, даже не обидевшись на бестактность, предпринял попытку эту самую дверь отворить. Тщетно. Она просто сделала вид, что её никогда здесь не было, и умело притворилась стеной. Нет, конечно, внешне она осталась дверью, но про свои функциональные обязанности напрочь забыла.

– Не ломись в неё, Серёжа. Она не поддастся. Здесь за?мок Мары, и даже пылинки подчиняются только ей. Прикажет задушить – набьётся в рот и нос в таком количестве, что не прочихаешься.

– Да я, собственно, просто попробовал.

При этих словах я немного сконфуженно отвернулся от двери, подумывая, правда, пнуть её с ноги в отместку. Но, в последний момент решив, что дверь здесь ни при чём, передумал это делать. Дверь, как мне показалась, облегчённо вздохнула и погрузилась в спокойную дремоту, словно профессиональный охранник. А вот я, напротив, растерялся, не зная, что делать дальше, застыл посередине комнаты и даже расставил руки в стороны.

– Подойди ко мне, Серёжа, – попросила Хлоя. Но в её голосе послышалось что-то такое, что заставило меня мгновенно преодолеть расстояние, разделяющее нас.

– Хлоя?