Как падкий по сдельным расценкам лечил марками души богатеев

– А дальше есть? – не унимался Рокитянский.

– Есть и дальше – это костёр. Там никогда не был и вам не желаю там побывать.

На этом Игорь и Рокитянский разошлись.

Часть 5. Творческий тип использования свободного времени: конец

И.:

– Хорошая история.

Заказчик:

– Продолжаю тему по порядку проведения лечения. Контроль приема ЛСД, как будет осуществляться?

– Вашу дозу я буду контролировать, так как прием будет многократным. Совершится ли полет на воздушном шарике – не скажу. Трип не предсказуем. Создается за счет фантасмагорий лидера трипа. Но важно знать, что он не усилит страхи, а их растворит. Его я трипом то называю только по той причине, что называть его выздоровлением слишком пафосно. Да и не врач я: тем, чем занимаюсь, невозможно как-то выразить словами.

– Еще мне важно понять, какую общую сумму мне необходимо заплатить, не в качестве подтверждения готовности участвовать в трипе, а вторую часть, которая платится по окончанию трипа.

– Двести сорок тысяч долларов – минимальная сумма платежа. Как правило, за полных два дня, это четыреста сорок тысяч. Если трип будет длиться недолго, то сделаем пересчет, и излишки будут Вам возвращены за минусом минимальной суммы платежа. Когда Ваш диагноз будет излечен – сами выйдете из трипа. Я из-за лишнего заработка не будут специально держать Вас в нём.

– А если пробудем там дольше двух дней?

– Помните, я говорил по присутствие здравого человека во время трипа. Я попрошу его доплатить еще за сутки, и так будет продолжаться каждый день. Если по ряду причин вы не сможете оплатить следующий раз, то я вас авансирую часов на пять, надеясь, что вам этих часов хватит закончить начатое. Если этих пяти часов хватит, то после окончания трипа сами решите, оплачивать аванс или нет. Здесь повторюсь, при таком развитии событий также существует риск того, что за пять часов вашу душевную тоску полностью не сможем разогнать. Диагноз Вы пока не объявляли. Но не уверен, что мы так долго будет триповать. Если трип реально затянется больше чем на пять суток, то, честно говоря, при таком варианте я бы даже сам заторчал подольше, так как в некотором роде мне это интересно в качестве эксперимента. Соответственно, после пяти суток – комплимент от фирмы.

– С деньгами почти определились. Следующая тема – гарантии. Неустойка с вашей стороны предусмотрена, если, определяя моими терминами, Пятачок все-таки появится и продырявит шарик, да и ракета рухнет?

– Неустойка фиксированная – компенсация неудобств в размере ста тысяч долларов и возврат всех внесенных заказчиком сумм.

– Еще вопрос, а как вы это делаете, ну мне не секрет нужен, мне верхне-уровнево понять, как вы противостоите кислоте? У вас иммунитет?

– Иммунитета у меня нет, для меня это такой же «день велосипеда», как и для вас. Я как бы пограничник – нахожусь на границе привычного и измененного состояний. Остальное предпочитаю оставлять без комментариев. Возвращаясь к гарантиям – на счет поиска меня, если не срастется, то скажу так – вы перед тем, как принять окончательное решение, поговорите с тем, кто меня порекомендовал. Вы мне главное скажите, вы же меня не по объявлению нашли, меня вам порекомендовали люди, имеющие право на доверие, так?

– Да, тем не менее, поймите меня правильно: мне в то, что это работает, до конца поверить анрил[14 - Анрил (англ. unreal) – нереально.]. Это же, блять, сказка какая-то со счастливым концом. Много вы каких болезней повидали?

– Чего только не было: зависимость от любых препаратов или азартных игр, болезни приобретенные и врожденные. У меня, как правило, один пациент в месяц, если болезнь, например, уровня сахарный диабет. В избавлении от зависимости – хоть раз в неделю готов принимать пациентов, после прохождения трипа исключен возврат к ней. Тут надо сказать, если с болезнью – вылечил и жизнь продолжается, то с наркоманами, актерами и прочей богемой проблемы – возвращаются и просят обратно вылечить, называю разлечить – вернуть возможность снова принимать наркотики. У меня принципы – не разлечиваю. В целом, рассказать обо всем, что было – не берусь. За новые недуги берусь смело. Пришло время откровенничать Вам.

На этом месте разговора заказчик не выдержал и начал точными порциями выдавать то, что выдавал любой настоящий заказчик, созревший оплатить трип. Игорь постоянно отмечал эту особенность для себя на деловых встречах – последняя подвижка заказчика, чтобы доказать себе, что оплатить безумно дорогое лечение в один сеанс ему жизненно необходимо. Выходило: Игорь уговорил его, оставалось выслушать «душевный понос».

***

На его памяти хватало пришедших на встречу потенциальных клиентов, впоследствии отказавшихся от трипа, испугавшись невероятного обещания о полном выздоровлении. По слухам, были обеспеченные люди, желающие трип, но не рассматривающие его как мистически неправдоподобное, а рассматривающие как рекламу, выпрыгнувшую с сайта-паразита с контентом, в том числе с кремом по увеличению размера груди. Вроде хочется прокачаться, да и не особо дорого, и поэтому необидно будет потерять некую сумму денег. Спустя комплекс сеансов, понимаешь, что крем не работает. Иначе они после общения с Игорем боялись бы, что с ними трип не сработает. Не потому, что он некачественно исполнен, а потому, что это окажется обыкновенным розыгрышем. И слухи об этом мгновенно распространятся, а они ведь успешные, богатые и неподражаемые умудрились в эту чушь поверить: что с помощью какой-то кислоты можно излечить любую хворь быстро и безболезненно. Люди начнут складывать про них анекдоты и постоянно насмехаться. А неустойку Игорь заплатит, возместив весь ущерб, а после стрясёт свой гонорар с тех, кто придумал розыгрыш. Про тех, кто боялся, Игорь наивно успокаивал себя, подсчитывая упущенные доходы, что трип бы им не помог. Их он называл «ненастоящие заказчики».

До кучи «ненастоящие заказчики» после оглашения стоимости лечения хамили, быча, кривили пальцами и размахивали в разные стороны руками. А после кричали разные ругательства, но их возгласы сводились к одному вопросу «как, блять, это может лечить?», или просто ссылались на медицинский туризм, стоимость которого была доступнее, но умалчивали о том, что его они уже пробовали, и он не помог. Они забывали, что Игорь в случае провала гарантировал неустойку, и никто не задумывался, что такую неустойку мог гарантировать или сумасшедший, или тот, кто уверен, что обеспечит полное выздоровление. Не состыковав простые истины, заказчики уходили ни с чем, но никто из тех, кто уходил, не клеветал и не распространялся о том, что Игорь не помог, закрываясь приговором «слишком дорого».

Игорь немного расстраивался от несостоявшейся сделки, когда попадались ненастоящие заказчики, так как заказов не хватало. В последнее время ему требовалось все больше и больше денег, и привычный режим (один заказчик в две недели, а то и раз в месяц) уже не закрывал огромные расходы, тянувшие его в долговую яму из-за обязательств.

***

– В двадцать пять лет за моими плечами остался клуб анонимных алкоголиков, психотерапевты, потом наркотики. Было выбрано направление излечения – экстрим. Прыжки с парашютом и самые высокие в мире банжди-джампинги, занятие парапланерным спортом, дайвингом и хождение на скоростных катамаранах в Карибском море. Наркотики остались. В тридцать лет перестал канать экстрим. При том, что мой очередной годовой отпуск мог длиться до шести месяцев. Приучился к безумным поступкам – прыжок с башни в Макао в ливень, двести тридцать три метра в свободном падении. Купание в океане с акулами, ночевки на необитаемых островах… Ловил себя на том, что надеялся в попытках получить адреналин уйти на продолжительное время от мысленного процесса, зарожденного трудоголическим стремлением решать проблемы. Когда испортил себе жизнь, то попытки её улучшить оказались напрасными. Лет в двадцать, когда мозг кипел: напьешься, вызовешь индивидуалок, устроишь секс с золотым дождем… уложатся в голове те сложности, которые раньше спать толком не давали, вызывая повторяющуюся циклическую чушь. После, когда океан перестал успокаивать, солнце стало раздражать, секс–вставлять при долгом воздержании, любое одурманивание давало обманное облегчение, возросла озабоченность отсутствия контроля своих мыслей. Лет в тридцать, сидев укуренным, окруженным танцующими полуголыми моделями мув, а в голове бил в бубен выписанный с Таймыра шаман, вспомнил, как когда-то лет, примерно, в девятнадцать танцевал на дикой дискотеке с курносой девушкой со светлыми волосами под музыку Роберта Майлса «Чилдрэн». Через пару дней после дискотеки я нашел на ЭмТиВи этот клип, в котором светловолосая девочка, находясь в автомобиле, путешествовала по городу под захватывающий дрим. Прошло так много лет, а именно этот танец вспомнился так четко и нужно, что ровно после того как шаман был отправлен домой, а модели были возвращены на подиум, я нашел эту светловолосую девушку с дискотеки, женился на ней и обзавелся дочкой. Пока дочка росла, я старался путешествовать с ней и с женой по тому миру, что восхищал когда-то меня. Это лицемерно помогало, остудив накалившуюся голову, найти землю под ногами. Через три года спустя с рождения дочки, понял, что этого слишком мало, и начались приступы равнодушия. Поддерживающая психология и глубинно-психологическая терапия не помогли. Вы готовы вытащить это дерьмо из меня?

– Диагноз мне знаком. Я берусь его лечить. – Игорь кивнул и отменил, что ни один из настоящих заказчиков не раскрывал до конца своего диагноза.

***

Заказчик мог описывать в подробных действиях, которые назывались попытками, предпринимаемые для погашения всплесков обострения диагноза; жаловаться, что лечение давало кратковременный эффект, но ни один не проговорился про настоящий диагноз. Игорю казалось, что заказчик мог признаться, что лечился от гонореи, что у него в мошонке три яичка, что он гомосексуален, что пьет кровь младенцев, а по ночам обвалочным ножом снимает мясо с кости гниющего человеческого трупа, ранее плененного и убитого им же. Игорь видел, что от утаивания диагноза заказчикам становилось легче.

Объяснялось это тем, что они все понимали, верили и учитывали, что методы лечения Игоря не нуждаются в диагностировании заболевания и по многочисленным надежным слухам помогают на сто процентов. А значит, зачем их выносить наружу?

Поначалу Игорю трудно было в это поверить, так как выходило, что заказчик слепо верил в чудо, а учитывая, какими методами тот смог заработать состояние, размера которого было, более чем достаточно для того, чтобы оплатить услуги Игоря. И это чудо было единственным, во что разрешил себе верить циничный заказчик. И здесь понимание, что потенциальный клиент, отказавшийся от его услуг, был значительно умнее настоящего заказчика, заканчивалось.

Выходило, Игорь для настоящего клиента становился чем-то вроде мегагуру, тем, кто расшифровывал их уникальное немыслимо микроскопическое электромагнитное излучение с малюсенькой длиной волн и слабым отражением, становясь их личным спутником связи с окружающими неприветливыми барханами на жизненном пути.

Игорь еще вспомнил про иного рода «ненастоящих заказчиков» – это были крайне состоятельные люди, проживающие в роскоши, желающие попробовать что-то необычное, раскрученное ради забавы в своих верхах. И вот непосредственно для них Игорю приходилось создавать увлекательные приключения с нереальными квестами и немного профилактического лечения, сопровождающее любой трип (любой трип с Игорем давал неправдоподобный оздоровительный эффект). Но «ненастоящего заказчика» интересовало исключительно сказочное удовольствие – экстаз, нирвана, новые впечатления. То есть по факту такие клиенты превращали лечение в развлечения, извратив саму идею. И постоянно предлагали Игорю использовать галлюциногены. Ну и да, прибыльность от таких трипов была минимальная: они продолжались не более шести часов.