Наследник криминальной империи

Кухня у Богдана что надо: просторная, уставленная навороченной техникой, к которой и прикасаться страшно. Тостер кажется мне наиболее безопасным и, немного с ним повозившись, я обжариваю хлеб.

– Отличные ножки, дюймовочка, – от звука охрипшего голоса Богдана я подпрыгиваю на месте. Он стоит в дверях кухни в одних спортивных шортах и беззастенчиво меня разглядывает. Краска заливает меня по уши. Не каждый день я оказываюсь наедине с полуголым мужчиной, а тем более таким как он. Богдан загорелый и накачанный. Широченные плечи, пресс как терка для сыра, а на плечах татуировки.

– Я готовлю завтрак, – бормочу я, стыдливо отворачиваясь. Мало того, что он появился на кухне без одежды, так еще и меня разглядывает. Мое домашнее платье длиной едва ли выше колен, но сейчас я ощущаю себя так, будто стою перед ним в прозрачном нижнем белье.

– Завтрак это хорошо, – позади слышится звук отодвигающегося стула. – Готовить значит умеешь?

– А разве кто-то сейчас не умеет?

– Ты бы удивилась, Анюта, как много неумех среди нынешних женщин. Им же красивую жизнь, тачки и брюлики подавай. Готовить ниже их достоинства.

– Может, вы сами таких выбираете? – не удерживаюсь от подкола.

– Разве, дюймовочка? – тон Богдана становится веселым. – Я вот в клубе в тебя пальцем ткнул и не промахнулся.

– Ой, хватит уже об этом вспоминать, – огрызаюсь я, начиная краснеть при намеке о ночи, проведенной вместе. – Знаете же, что ничего не помню.

– Давай-ка ты, Анюта, перестанешь называть меня на «вы». Во-первых, у нас уже все было, во-вторых, ты живешь в моем доме, в-третьих, носишь моего ребенка, а в четвертых… – он обнажает в улыбке ровные белые зубы: – Неужели я такой старый?

Я ставлю перед ним тарелку с омлетом, и взгляд невольно падает на мускулистые плечи, покрытые каплями воды. Богдан явно был в душе. Нет, на старого он совсем не похож. Любая моя одногруппница бы визжала при виде такого тела. Что они и делали на крыльце университета, кстати.

– Не знаю, я не оцениваю вас… то есть тебя, как мужчину.

– А вот сейчас обидно было, дюймовочка, – ухмыляется Богдан, беря вилку. – Но сдается мне, ты врешь. Когда мы были с тобой в номере, ты говорила, что я самый красивый мужчина, которого тебе довелось видеть. Что ты там еще говорила? – он задумчиво потирает подбородок, делая вид, что копается в памяти. – Что у меня сногсшибательная улыбка и тело как у модели.

Я становлюсь краснее, чем рак. Так и хочется запустить в Богдана сковородкой. Я не могла такого сказать! Он все выдумывает.

– Если ты не прекратишь, я сейчас же уйду к себе в комнату и не стану ничего есть.

Взгляд Богдана моментально перестает быть веселым. В нем появляется опасный блеск.

– Завязывай с угрозами, Анюта, иначе привяжу к стулу и буду кормить с ложки. Ты меня ведь пока только с хорошей стороны знаешь. Пусть так и впредь и останется.

Может быть, я и наивна, но сейчас мне не верится, что Богдан способен привести свои угрозы в жизнь. Иногда он меня пугает, но все же видно, что мужчина он порядочный. Шутит постоянно и столько вещей мне красивых купил просто так. И ребенка хочет. Бандит, за которого я поначалу его приняла, так бы вряд ли себя вел.

Я с удовольствием отправляю кусок омлета в рот и блаженно жмурюсь. Ох, как же вкусно! Это я так великолепно готовлю или же это беременность так на меня действует?

– Хватит так постанывать, Анюта, – хрипло говорит Богдан, уставившись на мой рот. – Вызываешь ненужные ассоциации.

Тело пробирает жар от того, как он на меня смотрит. Пожирает глазами, словно хищник, увидевший дичь. Сердце начинает колотиться сильнее, и чтобы не выдать свое волнение, я показываю ему язык.

– Кушайте, Богдан Олегович, а то остынет.

Завтрак мы доедаем в тишине, потому что я никак не могу придумать тему для беседы. И Богдан, как назло, тоже молчит.

– Очень вкусно было, дюймовочка, – говорит он, наконец, и отодвигает от себя пустую тарелку. – Ты меня приятно удивила. Сто лет домашней еды не ел.

Мне становится так приятно, что я начинаю улыбаться. Ну а кому не приятно, когда их хвалят?

– Как закончишь с завтраком – иди собираться.

– Куда собираться? – непонимающе смотрю на него.

– Отвезу тебя в клинику на осмотр. Пусть врач мне лично скажет, что с моим сыном все в порядке.

13

Аня

– Анюта, неужели так нервничаешь? – спокойным голосом спрашивает Богдан, заметив, что я не тороплюсь выходить из машины.

Он курит на улице, а я с интересом осматриваю место, в которое он привез меня и замечаю позади нашей машины внедорожник, такой же, на котором мы приехали в клинику. Зачем ему столько охраны?

– Немного, – признаюсь я, потому что последний мой визит в женскую консультацию мне не понравился, как и врачиха, которая вела прием, но об этом всем я умалчиваю и просто выхожу на улицу, молча следуя за Богданом.

Внутри клиники очень светло и просторно. Это место разительно отличается от того, где подтвердили мою беременность. Медперсонал доброжелательный, все улыбаются. Я словно попала в другое измерение.

– Успокойся, дюймовочка, – Богдан нежно берет меня за руку и усаживает рядом с собой на кожаное сиденье белого дивана. – Сейчас убедимся, что с нашим сыном все в порядке и поедем в ресторан. Ты ведь уже проголодалась?

– Нет, я пока не голодна, – тряхнув головой, поднимаюсь на ноги.

Я бы и рада успокоиться, но не получается, и сама не понимаю в чем дело. Гормоны что ли дают о себе знать?

Спустя пять минут нас наконец-то зовут в кабинет, а меня накрывает новой волной паники, когда врач начинает задавать вопросы о начале месячных, о возрасте, когда я начала вести половую жизнь, о наличии болезней или патологий. Затем с непроницаемым лицом заполняет карточку, выписывает кучу направлений на анализы и просит лечь меня на кушетку, оголив низ живота. Долго водит датчиком, выписывает какие-то цифры себе на клочок бумаги, затем включает звук и дает послушать сердцебиение ребенка. В это мгновение на мои глаза наворачиваются слезы, а в груди становится так тяжело, что я не могу сделать вздох. Господи… А ведь я едва не убила это чудо внутри меня!

– Беременность протекает хорошо, – сообщает она и дает мне салфетку.

Богдан все это время стоит в стороне и вид у него такой, что он бы, наверное, не прочь снова закурить.

– Вам вот тоже направления, Богдан Олегович, – врач протягивает и ему несколько листков, возвращается к столу и снова склоняется над бумагами.

Я привожу себя в порядок, поднимаюсь на ноги, и мы покидаем с отцом моего малыша стены клиники.

– Все в порядке, дюймовочка? – спрашивает он меня, когда я забираюсь на сиденье.

Я качаю головой из стороны в сторону. Так меня поразил звук сердцебиения ребенка, что вытравить из воспоминаний день, когда я шла в больницу на аборт нет возможности. Я ведь едва не убила крошечное создание. И лишь благодаря Богдану и его появлению не сделала этого.

– Я испугалась тогда… Мне стало страшно. Одна, без помощи, живу в общежитии, не помню кто мой первый мужчина и отец ребенка… Я только сейчас осознаю какую бы могла совершить ошибку, если бы не твое появление… – мне тяжело даются слова, но их стоит сказать.

Я чувствую исходящий от Богдана аромат. Безумно приятный аромат. Мне хочется бесконечно вдыхать его, потому что это запах силы и уверенности.

– Спасибо, – шепчу благодарность, ощущая легкость внутри от этого признания. – Когда я только узнала о беременности, то подумала о девочке… Даже имя придумала – Наденька, – мой голос дрожит, выдавая волнение, но сейчас мне все равно. Я под большим впечатлением от УЗИ и чувствую необходимость поделиться этими мыслями с Богданом.

– Мне нравится. Хорошее имя, – он кивает и тянется ко мне рукой. Гладит мой подбородок пальцами, а его красивые глаза темнеют, в них сверкают искры.

Когда он так смотрит на меня, я предпочитаю отводить глаза в сторону, но сейчас не получается. Я слышу, как он делает вдох, и затем его губы оказываются на моих губах. Он не шевелится, тяжело дышит и дает мне возможность оттолкнуть себя, но я этого не делаю. Я второй раз за день застигнута врасплох. А еще мне приятно это ощущение. И так безумно нравится аромат, который исходит от мужчины. Я будто в облаке эйфории и защищенности. Мужские губы начинают двигаться, и нежный, сладкий поцелуй превращается в страстный. Сама не понимаю почему отвечаю ему, но делаю это, пока внезапно не раздается громкая мелодия мобильного.

Богдан отрывается от меня, чертыхнувшись. Берет телефон в руки и отвечает ровным, спокойным голосом, пока мое сердце бешено стучит в груди. Он не сводит с меня черных глаз все время, пока разговаривает по телефону. Они ярко сияют, хотя в них кроется тьма.