Наследник криминальной империи

– Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка, а в глазах сверкает сталь. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.

3

Аня

– Казим, выйди, – безапелляционно распоряжается мужчина, едва мы оказываемся в салоне автомобиля. Здоровенный бритоголовый амбал, сидящий за рулем, моментально покидает свое место, оставляя нас вдвоем.

Мое сердце стучит как у перепуганного зайца, руки дрожат так, что приходится сжать их в кулаки. Я не хочу показывать свой страх, потому что в этом случае у меня больше шансов остаться целой. В том, что этот мужчина хочет мне навредить нет сомнений. Для чего тогда он затолкал меня в свою огромную машину и разглядывает как забавного зверька из зоопарка?

– Ну что, Анюта, – прищурившись, мужчина смотрит мне в глаза, и меня пробивает дрожь. Он похож на голодного хищника, загнавшего в тупик жертву. – Делаешь вид, что не помнишь меня или правда забыла?

– Кто вы? Откуда знаете мое имя и о процедуре?

– Ответ ведь очевиден, дюймовочка, не находишь? Успокаивайся-ка давай и включай голову. Я сейчас начну задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них предельно честно. Это в твоих интересах. Поняла?

От шока и страха я не могу пошевелиться, а потому просто моргаю в знак согласия. Как получилось, что я, прилежная студентка, которая в жизни не была замешана ни в чем криминальном, сейчас сижу в машине с этим явно опасным типом? Что ему от меня нужно? Как он вообще меня нашел? И собирается ли отпустить?

– Вот и отлично. Первый вопрос: помнишь, как меня зовут?

Я кручу головой. Помню? Откуда мне вообще это знать?

– Интересное кино получается, если ты не врешь, Анюта, – иронично тянет мужчина. – Хотя на врунью… – его взгляд падает мне на губы и возвращается к глазам, – ты не похожа. Скорее, на перепуганного олененка. Ну давай еще раз познакомимся. Я Богдан.

К моему страху неожиданно присоединяется смущение. Этот Богдан так пристально на меня смотрит и так близко сидит. Я вообще часто смущаюсь мужского общества – мне комфортнее с подругами – а этот мужчина к тому же старше меня лет на пятнадцать и очень красив. И даже глубокий шрам на щеке его не портит. Ой, не о том я думаю. Мне его бояться надо. И как он сказал? Познакомимся «еще раз»?

– Я Аня, – лепечу я, опуская глаза. Мысли начинают оживляться у меня в голове, давая нужные подсказки.

Я не помню той ночи, после которой оказалась беременной, а теперь вдруг появляется этот мужчина и намекает на то, что мы с ним уже знакомы. Говорит, что может быть отцом моего ребенка… Ох… Неужели это то, о чем я думаю?

Я впиваюсь взглядом в его лицо, изо всех сил пытаясь воскресить его в памяти. Зеленые глаза… прямой нос с небольшой горбинкой… чувственный красивые губы и смуглая кожа… Запах… я помню его запах.

– Вижу, начинаешь вспоминать, дюймовочка, – насмешливо произносит мужчина. – Надо сказать, сегодня ты ведешь себя куда скромнее. И танца с раздеванием от тебя, видимо, ждать не придется.

Его изумрудный взгляд пробегается по моим ключицам, и их словно кипятком обжигает. Щеки краснеют, хочется приложить к ним ладони, чтобы охладить. Танец с раздеванием? Он спятил? О чем он вообще говорит?

– Мне не нравятся ваши намеки, – возмущенно заявляю я. – Послушайте, я студентка второго курса экономического. Живу скромно, никому дорогу не перехожу. Просто скажите, что вам от меня нужно. А то мне не нравятся эти загадки.

– Ух ты какая, – впервые за наш недолгий разговор на лице Богдана появляется улыбка, от которой на секунду замирает сердце. Она у него очаровательная, почти мальчишеская. – Дюймовочка у нас с зубками, да?

И так же быстро эта улыбка исчезает, и лицо мужчины снова становится жестким, как и его тон.

– Корчить из себя невинную овцу не нужно – поздновато. В моем клубе ты себя вполне вольготно чувствовала, не блеяла и глаза не опускала. Хорошие девочки ведь в стриптиз не идут, правда? Меня ты соблазняла вполне профессионально.

– Соблазняла? Стриптиз? – от удивления я даже про свой страх забываю. – Какой еще стриптиз? Я пришла в клуб по объявлению… Требовались официантки. Ресторан, в котором я работала, закрылся, а мне нужна была подработка. Администратор Алексей сказал, что будет собеседование с владельцем… Владелец – это вы?

Мысли в голове превращаются в кашу, нервы сдают, а глаза начинает нещадно колоть от смятения и непонимания. Какой стриптиз… Я никогда таким не занималась… Даже танцевать толком не умею.

Всхлипнув, я опускаю голову, чтобы не спрятать свои слезы. Я думала, что хуже аборта в моей жизни уже ничего быть не может, а тут этот Богдан со своими расспросами. Неужели это с ним я спала? Он меня изнасиловал?

Вдруг рука, пахнущая туалетной водой и сигаретами, обхватывает мой подбородок и тянет его вверх.

– Ну-ка посмотри на меня, соблазнительница, – хрипло цедит мужчина, оглядывая мое заплаканное лицо. – Пила что-нибудь перед собеседованием?

– Не ваше дело…

– Не раздражай меня, милая. Отвечай на вопрос.

Я судорожно перебираю в голове обрывки того злосчастного вечера. Мне и еще нескольким девушками велели ждать за столом прихода владельца, который примет окончательное решение о приеме на работу… Кажется, нам предложили вино… Я отказалась, и тогда мне принесли чай… А дальше темнота.

– Я пила чай… В чайнике… Молочный улун, кажется. Очень вкусный.

– «Очень вкусный», – передразнивает меня мужчина. – Дите, е-мае. Ну Саня, ублюдок чертов. А я еще голову ломал, как вышло, что такая прожженная девка и…

Эту фразу он не заканчивает и раздраженно встряхивает головой.

– Это были… вы? – смахнув катящиеся слезы, я заглядываю ему в глаза. – Это мы… с вами?

– Ты мне на другой вопрос ответь, Анюта, – тон мужчины снова становится требовательным. – Кроме меня, у тебя другие мужчины были?

– Когда я пришла к вам в клуб у меня вообще никого не было…

– То, что ты в ту ночь была девственницей, я уже понял – не маленький, – перебивает меня Богдан. – После меня у тебя еще кто-нибудь был?

Мои щеки тут же вспыхивают:

– Да как вы смеете меня в таком обвинять? Кто я по-вашему? Я с утра до ночи учусь, чтобы себе будущее обеспечить!!! Вы может и привыкли всех женщин считать ничтожествами, но я…

– Вот и умница, дюймовочка. Так впредь и останется, потому что гулящие чайки мне не нужны. Но предупреждаю: если соврала – тебе не поздоровится. Про светлое будущее сможешь точно забыть. Вранье – это то, чего я никому не прощаю.

Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него, пытаясь переваривать новую информацию: это красивый и явно опасный человек – отец моего ребенка. Это ему я хотела плюнуть в лицо. Вот только интуиция подсказывает, что если я это сделаю – мне и правда не поздоровится. Но сидеть-то с ним я точно не обязана.

– Теперь я могу идти? – как можно тверже говорю я, шаря за спиной в поисках ручки.

– Куда, милая? – усмехается мужчина. – Все еще надеешься успеть на «процедуру»? Сейчас мы поедем в твою общагу собирать вещи. Раз уж так вышло, что ты от меня забеременела – будешь рожать.

4

Аня

– Откуда вы знаете, где находится мое общежитие? – шокировано спрашиваю я, когда машина Богдана тормозит возле знакомого входа.

Мужчина отрывает глаза от телефона, в который смотрел все это время, и криво ухмыляется:

– Привычка у меня такая – все знать, дюймовочка. Неделю тебя разыскивал. Анют Воеводиных в столице как собак не резанных, – он кивает вперед, указывая на бритый затылок водителя. – Идите. Казим поможет тебе собраться.

Возмущение и паника снова накрывают меня с головой. Почему этот мужчина так свободно мной командует? Я совершеннолетняя и совершенно ничего ему не должна. Наоборот! Из-за него моя жизнь летит под откос. Я беременна и теперь понятия не имею, что мне делать с ребенком. Богдан явно хочет, чтобы я его оставила. Но я учусь, имею собственные планы на будущее и представления о том, какой вижу свою жизнь. Ребенок должен рождаться от любимого мужчины, а не тогда, когда его мать не помнит и половины о дне зачатия.

– Спасибо, что довезли, – с вызовом говорю я, глядя в зелёные глаза Богдана. – Но вещи я собирать не планирую, как и ехать с вами. Завтра у меня учеба, и мне нужно к ней готовиться. Я учла ваше желание сохранить ребенка, но мне нужно подумать.