Беглянка для бандита

Я не сделаю тебе больно, малышка…

Иди ко мне, малышка…

Не расстраивай меня, малышка…

– Давай кое-что проясним, – снова заговорил мужчина. – Я не собираюсь тебя как-то удерживать или использовать. Но и отпустить в таком состоянии не могу.

– Почему? – спросила я, едва шевеля губами.

– Потому что тебя сразу найдут и заберут обратно. Ты хочешь вернуться? – Я судорожно вдохнула, сжав руками одеяло. – Я тоже так думаю. Поэтому пока поживешь здесь.

– А потом?

– Потом и решим, – отрезал тот и отстранился. – Как тебя зовут?

Это был сложный вопрос. Я давно уже не слышала своего имени. Только клички.

– Настя…

– Хорошо, Настя. Ко мне можешь обращаться – Франц. Сейчас тебе нужно поспать. И набраться сил. Договорились? – он внимательно посмотрел на меня, словно считывая все, что я успевала подумать. А затем устало добавил. – Но давай без глупостей. Твой организм и так измотан.

Я осторожно кивнула, соглашаясь с ним. Его слова немного успокоили меня. В любом случае сейчас я вряд ли ему интересна. Что будет дальше? Подумаю позже.

– А сейчас спи.

И словно повинуясь новому хозяину, сознание стало туманиться, и я заснула.

Следующие несколько дней я почти ничего не помнила. Просыпалась, приходил Франц и помогал мне с гигиеническими процедурами.

Одну он меня больше не оставлял. Поначалу было наплевать – дикая слабость мешала чувствовать даже отголоски стеснения. Но чем дальше, тем больше я ощущала себя… опять вещью. Да, за которой хорошо ухаживали, но все же.

Однако мужчина был непреклонен. И когда я в очередной раз попросила его оставить меня одну, он не выдержал.

– Я – врач. Меня можно не стесняться, – раздраженно фыркнул, отворачиваясь.

Это была первая информация о нем, кроме имени.

Пришлось снова подчиниться.

Заняться мне было нечем. Телевизора в комнате не было, а спускаться и выходить куда-то я не рисковала. Вдруг Франц решит, что я уже достаточно окрепла и меня можно приспособить по его усмотрению.

Несмотря на его заверения про помощь, я не верила мужчине. Да, он не вызывал у меня отторжения или омерзения, как другие. Он был высок и хорош собою. Только выражение лица было всегда холодным, сосредоточенным. Словно не человек, а машина. И это помогало не поддаться искушению довериться этому человеку.

Несмотря на аккуратное, предусмотрительное отношение ко мне, я его боялась.

Как и всех мужчин в принципе.

Сегодня он пришел пораньше. Я сразу подобралась, ожидая худшего. Франц занес какие пакеты и поставил на пол.

– Здесь одежда. Должна подойти. Пока только необходимое.

– А если я не хочу? – осторожно спросила, помня, что за подарки всегда шла расплата.

Порадуй меня, малышка… Покажи как тебе понравился подарочек…

– Можешь и дальше ходить в футболках, – равнодушно отозвался он. – Но тогда в ней пойдешь в столовую.

– Зачем?!

– Поесть, Настя. Поесть.

– Почему я не могу поесть тут? – Одна только мысль выйти за пределы комнаты, заставляла трястись от страха. Тут я уже привыкла, а там… Вдруг там был кто-то еще? Вдруг там были ОНИ…

– Я тебе не нянька, – довольно грубо отрезал Франц. – Не хочешь остаться голодной – спустишься.

Вот теперь это было привычная ситуация. Я лишь горько усмехнулась. А чего ты ждала, Настя? В жизни только вот так и бывает.

– А раньше…

– Раньше ты была слишком слаба. Теперь уже можешь и сама спуститься.

И ушел. Да, слабость еще ощущалась, но совсем незначительная. Франц был прав. Я могла спуститься. Но не хотела.

Боялась до одури. И не знала как поступить…

Франц

Девчонка шла на поправку. Но даже этого было достаточно, чтобы восстанавливаться пришлось несколько дней, с учетом ее состояния.

Она вся была соткана из страха. Хрупкая, нежная, запуганная. Как ежик, при малейшей опасности, выставляла иголки.

Мне было жаль ее поначалу. Но с каждым днем к этому чувству примешивалось и что-то еще, чего быть не должно!

Волков некстати словил пулю. Да еще и Самойлов этот… Если до этого оставался шанс, что девочку можно будет оставить в городе, то теперь, когда вся эта химия добралась и сюда, дело принимало дурной оборот.

Арес нервничал, Олег тоже.

Они правы – наступит момент, когда каждому придется выбрать на какой стороне он. Нейтралитет выдержать не получится. Уже нет.

И если пару недель назад я бы с легкостью просто отошел в сторону, сумев переждать, то имея на руках зашуганную девчонку, которую отпусти, и через день, она станет жратвой для червей – нет.

Десятки раз спрашивал себя – зачем? Жалел ли? Но удивительное дело – нет. Не жалел.

С ней было непросто, порой злился на Настю, но не было желания выкинуть ту на улицу, избавиться от проблем.

Совсем одичал, как сказал бы Астахов. И был бы прав. Но раньше мне это не мешало.

А что изменилось, Гриш? Что, мать твою, изменилось за эти дни?