Будешь моей

Они же с Рустамом столько лет бок о бок, столько прошли. Да даже мне тошно, а уж Асадову…

– Что думаешь делать?

– Не знаю, – мрачно отвечает Дамир. – Пойду ему морду начищу. Но сначала спрошу, за что он так! Она ведь… Он же мне как брат был!

Да черт возьми! Ну не верю я, что Рус мог такое сотворить.

– Давай проверим ещё раз, – предлагаю я.

– Что, защищаешь дружка? – скалится Асадов, а в глазах боль, которая разъедает кислотой.

Ответить не успеваю – дверь открывается, и в кабинет заходит Амиран. Быстро окидывает нас обоих сканирующим взглядом и хмурится.

– Дамир, – приветствует он друга. Подаёт руку, но Асадов отвечает неохотно. А потом и вовсе отходит к окну. Мне не нужно слов – вижу и так, что мужика разматывает по полной.

– Ты по делу? – спрашиваю Мира, понимая, что сейчас не до моих проблем.

– Да, узнал кое-что. Но вижу, у вас тут своя вечеринка.

Брат многозначительно косится в сторону Дамира.

– Что стряслось?

– Это семейное, – угрюмо отвечает Асадов, даже не обернувшись. А затем направляется к двери, но Амиран перехватывает того.

– Поделись. Может, помогу чем.

– С чего бы? Что за ярмарка щедрости? – огрызается Дам.

Брата подобное совершенно не задевает. Он продолжает терпеливо ждать и давить своим взглядом. Вообще Асадов чувак упёртый. И если что втемяшит себе в голову, его не собьёшь. И поэтому я совершенно уверен, что он пошлёт Мира и свалит. Но вместо этого друг внезапно берет и выкладывает все, как есть. И стоит ему только произнести фамилию Козырь, как Амиран неуловимо меняется. Я его хорошо знаю, чтобы понять – это не просто так.

– Не верь этому ублюдку, – заявляет брат. – Ни единому слову.

Мы оба смотрим на него непонимающе.

– Доказательства стопроцентные, – хрипит Дамир. – Там без вариантов.

– Готов рискнуть или все-таки хочешь докопаться до правды? – жестко спрашивает Амиран. – Я помогу. Но сначала ответь – ты сам вышел на Козыря? Сам попросил помощи, или он пришёл к тебе?

Асадов молчит. Но ответ очевиден. Я не крутился в высших кругах власти – не любил это дело. Но от друзей знал, что делу Малики не дали хода. И неоднократно осаживали Дамира. Да так, что он едва жизнью за это не заплатил.

– Ты сможешь? – тихо спрашивает друг. – Точно сможешь?

– Даю слово.

Дамир молча протягивает руку брату. Наверное, каждый в этой комнате понимает, как много значат эти слова.

– Только одно условие, – добавляет Мир. – Козырь должен думать, что ты повелся. Отдай деньги за информацию. Делай все, что он велит.

Дамир соглашается и, договорившись быть на связи, уходит. Сейчас он взял себя в руки и, по крайней мере, не был похож на безумца.

– Ты так уверен, что это подстава? Почему? – спрашиваю, когда мы остаёмся одни.

– Потому что это Козырь.

– У вас свои счёты?

– И немало, – мрачно отвечает Амиран. – Но ты не лезь в это. Я приехал по другому поводу.

– Узнал насчёт Ракитина?

– Узнал. И ответ тебе не понравится, брат. Но сначала… – Мир достаёт и кладёт передо мной конверт.

– Что это?

– Приглашение. На вечер. Будет выставка. Отец просил тебя быть.

– Так вот к чему этот заход, – начинаю злиться. – Я, кажется, уже сказал – меня не интересуют его планы! Что непонятного?

– Ты наследник, Карим. Пора брать ответственность за свою фамилию.

– Мой ответ не изменится, – жестко пресекаю я. – И если ты согласен помогать, только если я послушно поскачу туда, куда укажет отец, то к черту. Разберусь сам.

– Ты ведёшь себя импульсивно, – осуждающе произносит он.

– Если ты такой умный, то сам и возглавляй бизнес. Бери все в свои руки.

– Я не могу, – отводит взгляд Мир.

– С чего бы? У тебя отлично получается нагибать всех и рулить, куда надо.

– Поверь, есть причины.

– У меня тоже есть.

– У тебя просто дурь, – морщится брат. – В общем, захочешь информацию, приходи.

Он разворачивается и уходит. Просто сваливает, подразнив меня!

– И, кстати, если все же соберешься – там будут и Дагиевы, – добавляет у самой двери Амиран.

– Поэтому отец так жаждет меня увидеть? – доходит до меня. Все дело в гребаном браке, от которого я отмахиваюсь.

– Семья на первом месте, брат.

Едва за ним закрывается дверь, впечатываю кулак в стену. Блядство. Отец всегда добивается своего. Но в этот раз ему все же придется обломаться. И если он не понимает моих слов, придется показать иначе.

Никто не наденет на меня ошейник. Хер им всем.