Дина Ареева

Он считает меня своей болезнью, своей одержимостью. Он меня боится, потому что я делаю его безоружным. Мой каменный Тимур Талеров становится уязвимым из-за меня, поэтому я должна отойти в сторону…

Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые …

В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал. – Ладно, – он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь…

– Ты все это время живешь в моем доме и делаешь то, что я скажу. Ты общаешься только с теми, с кем я позволю, – от его голоса по коже ползут ледяные мурашки. – Четыре года? – вмешивается Уильям. …

Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые …

В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал. – Ладно, – он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь…

– Подумаешь, Топольский! – слышу как возмущается мамина подруга. – Восемнадцать лет прошло, Дашка, думаешь, они помнят эту историю? Откупились и живут себе припеваючи. Чем тебе навредит его сын? …