Свиной бульон

Мы переворачиваем очередное тело, еще вчера оно могло само повернуться на бок. Но не сегодня. Сегодня все по-другому. Сегодня ему хуже, чем вчера. Моя напарница вздыхает. Я спрашиваю, в чем дело? Не стоит так реагировать, говорю я. Это наша работа. Здесь умирают. Но ей это не по душе. Она хочет спасать. Я говорю, что, к сожалению, не всем можно помочь, не всех можно спасти. Но она не слушает. Подходит к следующему. Снова вздыхает. Я советую ей расслабиться. Она говорит, что в нашей профессии нельзя расслабляться. И тут меня прорывает. Я говорю: «Заткнись, дура. Это все не по-настоящему. На самом деле ты уже несколько дней находишься в коме». Она смеётся и говорит: «А, что тогда тут делаешь ты?».

– Работаю, блять…

14. Ядерный мукомол

Человечество столкнулось с серьёзной проблемой травматизма на производстве, в частности в сельском хозяйстве. Ведущие специалисты и учёные взялись за разработку уникального предприятия, которое позволит не задействовать человеческий труд.

Это было кульминацией гуманизма на планете. Проект сплотил несколько стран. Люди в прямом эфире наблюдали за строительством спасения человечества. Люди ставили лайки, пели песни, прославляли великую стройку человечества. Строительство предприятия заняло пятьдесят лет.

Результат строительства выглядел следующим образом. Это был гигантский комбайнер на гусеничных шарнирах. Комбайн был размером с футбольное поле. Высотой в 12-ти этажный дом. Запитывался малыш от ядерного топлива, которого с уверенностью хватит на пятьсот сраных лет. Люди ликовали, праздновали несколько недель, введя прямые эфиры и стримы. Они назвали чудо машину – «Мукомол».

«Мукомол» – способен без человеческого управления автономно и непрерывно выполнять, поставленную перед ним задачу. Задача была предельно проста. Мукомол обеспечивали людей фасованным и брикетированным сырьём. Для этого он направлялся в бедные или в недружественные страны. Он легко снимал до метра плодородной почвы. Затем, в зависимости от поглощенного материала, формировал брикеты. Он всё перерабатывал в пыль. Так, из трудов «Мукомола» производилась: растительная мука, строительный песок, брикеты удобрений, костная мука, а также ряд других мук и прессованных минералов.

На борту «Мукомола» была установлена видеокамера. Весь мир восхищался и наблюдал за работой чудо-машины. Это было бесподобно, эта была победа инженерии и ютуба. Просмотры видео давали колоссальные гонорары различным кампаниям. На борту «Мукомола» размещались реклама и агит-плакаты.

Но в одно прекрасное утро, произошло необъяснимое. «Мукомол» отошёл от заданной траектории. Перестал реагировать на аварийные стоп-сигналы. Он стал двигаться непредсказуемо, сметал леса и города.

В соседних странах объявили чрезвычайное положение. «Мукомол» подвергся беспощадному артиллерийскому обстрелу, минометному огню, напалму. Но от этого он только быстрее работал. «Мукомол» был полностью бронированным. Для его устранения отправляли авиацию и морской десант. Но «Мукомол» всех перемалывал, выдавая брикеты с металлической стружкой и прессованным мясом. А одна из стран, потеряв всё тяжёлое вооружение, направила на «Мукомол» конную кавалерию. В итоге, были произведены брикеты с бальзамом лошадиная сила.

На «Мукомоле» было лишь одно повреждение. От прямого попадания реактивных ракет потрескалась видеокамера. Со временем, количество зрителей ютуб-канала «Мукомола» уменьшалась, а поверхность материковой суши была аккуратно уложена бескрайнем количеством брикетов. Таким образом, с ним боролись, пока были силы, после кавалерии, шли роты казаков, далее батальон шаманов. Но на выходе все равно выкидывались мясные брикеты.

К концу 21-го века вся планета превратилась в свалку брикетов, а «Мукомол» всё продолжал и продолжал работать.

15. Мастер на все руки

Джонни был отличным парнем. Душой компании. Любимцем девушек. Капитаном футбольной команды. Старостой группы. Председателем студенческого братства. С самого рождения и вплоть до окончания с отличием Стэнфордского университета по специальности “Юриспруденция”, он был идеальным человеком. Лучше не бывает. За что бы он не взялся, все получалось. Про таких говорят: “руки из правильного места растут”.

Несколько серьезных адвокатских контор предложили ему работу. А одна начинающая фирма, сразу предложила стать партнером с его фамилией в названии. Лучшие футбольные клубы мечтали заполучить его в основной состав. Великолепное будущее открывалось перед ним.

Но у Джонни была заветная мечта – работать на пилораме. Подальше от городской суеты и лицемерия. Все были в шоке. Родители не знали, что делать. А его девушка – чемпионка олимпийских игр по художественной гимнастике, даже пыталась свести счеты с жизнью. Никакие уговоры, просьбы, мольбы, доводы и ультиматумы не возымели результата. Джонни остался непреклонен. И послав всё и всех к чертям собачьим, он отправился в глушь, в деревню – пилить дрова. Нельзя сказать, что это стало лучшим решением в его жизни. Но выбор сделан. Жребий брошен.

Через год она вернулся в город в надежде получить место в адвокатской конторе или на худой конец в футбольной команде. Но, к сожалению, ни одна из этих организаций не нуждалась в безруком Джонни.

16. Персидский ковер ручной работы

Валерий жил в старом обшарпанном студенческом общежитии. Его комната полностью соответствовала внешнему облику здания и представляла собой отвратительно-депрессивное зрелище. Тускло освещаемая одинокой лампочкой, восьмиметровая каморка с грязно-желтыми стенами, оклеенными плакатами с пожилыми женщинами из журналов «Лиза» и «Бурда» и выцветший позапрошлогодний календарь с президентом страны, держащим на руках маленького тигренка. Это Валериных рук дело. Он повесил этот календарь, когда только въехал сюда и зачеркивал числа, считая их последним проведенным здесь днем. На следующий год он обводил числа красной ручкой. А в этом году просто закрасил черным фломастером, который высыхая, полностью исчезал. На стенах было несколько прибитых гвоздями покосившихся полок, на которые прилипли несколько книг по уринотерапии, самолечению и знахарству, которые оставили здесь еще позапрошлые жильцы. Наклейка, с исчезнувшим изображением какого-то святого и, конечно же шторы из коричневого, не поддающегося нападкам времени, драпа. Сразу под шторами, закрывающими ни разу не открывавшиеся и не мывшиеся окна – диван-кровать, со сломанным раскладным механизмом. В углу комнаты, заполняя собой практически все свободное пространство – угловой шкаф-монстр из крошащегося ДСП. На грязном, засыпанном стружкой, полу – полуистлевший безликий линолеум неизвестного цвета, на котором стоит маленький столик-книжка и кособокий табурет. Но самое интересное – напротив кровати, вместо телевизора, висит огромный, во всю стену, невероятной красоты персидский ковер ручной работы. Вот, пожалуй, и все. А нет, не всё. На кровати уже несколько недель кряду лежит полуразложившийся труп Валерия.

17. «Поле чудес» и валидол

Время 19 часов, я уже десять часов сижу на диване. Пятница. Мне сорок восемь лет, но ощущаю я себя на все семьдесят. Вторую неделю не принимаю ванну, голову не мыл больше месяца. Про нижнее белье промолчу. На мне майка, цвета изношенной тряпки для посуды. Сегодня выходной, как и вчера, завтра также, а послезавтра смена охранником. Сутки через трое, лучшее предложение на «хедхантере»[8 - HeadHunter-сервис поиска работы.] урвал в прошлом году, радости не было предела. А сейчас пятница. Я смотрю телевизор. В левой руке пульт, в правой бутылка крепкого пива, самого дешевого. В зале, где я сижу темно. Из коридора иногда падает луч света, кто-то приходит, кто-то уходит. Из кухни раздаются бытовые звуки, жена готовит, болтает весело с кем-то по телефону. Вот кажется, пришла дочь со своим парнем. Счастливая супруга проявляет гостеприимство. Приглашает молодежь перекусить. Дочь что-то весело рассказывает. Кто-то из них аккуратно прикрыл дверь, ведущую ко мне в зал. В таких случаях они говорят гостям: «Папа устал, отдыхает». Я продолжаю смотреть телепередачу «Поле чудес» в полном уединении. На полу стоят еще три банки пива по 0,45 литра. Телефон я включаю только на смене, и то он рабочий, выданный директором.

Папа давно уже не отдыхает. Папа отдохнул сполна. Когда они закрывают дверь, у меня ощущение, что здесь больной человек. Так оно есть. Только я уже прошел стадию больного. В кармане трико пачка валидола. Я принимаю его вместо сигарет. Раньше курил прямо на этом диване, из-за этого были скандалы, а потом я как-то чуть не спалил квартиру, уснув с сигаретой. Поскольку я не способен скандалить, и уважаю членов любимой семьи я принимаю валидол, запивая его пивом. Я уже позабыл кто рекомендовал мне этот лайфхак. Дочь медик вовсе сказала, что доказательная база валидола отсутствует в исследованиях Всемирной организации здравоохранения. Я ответил, что так даже лучше. А еще он помогает мне от болей в сердце. А ещё как только я узнал, что валидол нельзя употреблять вместе с алкоголем, я стал закидывать его горстями по 5–7 таблеток, запивая пивом.

Тем временем в передаче – четвертьфинал. Первая буква «П», последняя «е». Богословский термин в христианстве. Дегенераты по буквам пытаются угадать слово. Я ведь сразу определил. Это “покаяние”. Взял горсть валидола и положил под язык. Вы скажете – я свинья? Мне уже все равно. Но я всю жизнь исполнял долг отца и семьянина. Никогда не уходил, никогда ни кричал, практически не кричал. В доме ведь две женщины. Я работал и работал. Я не опаздывал. Я не пил, а когда-то и не курил. Водил дочь на секции. Пересказывал великие шедевры мировой литературы, ждал, когда она прочтет то, что я ей рекомендовал. Она не читала. Ее «обламывало», как она говорила. Я всегда старался участвовать в ее проблемах. Принимал её такую, какая она есть и не обижался. Мои соцсети были заполнены нашими совместными фото, а на ее моих никогда не было. Потом она все меньше и меньше со мной делилась. Взрослела. Я это понимал. Принимал. Такова жизнь. А теперь я не знаю, кто её парень. Однажды она как-то из далека представила мне его, и он пожал мне руку, после чего она прикрыла дверь: «Папа устал, ему нужно отдохнуть».

Про жену можно и не говорить, вы и так сами всё знаете. Всё как у всех. А в телеке – «Полуфинал!». Термин, обозначающий процесс нарушения поступления крови к сердцу. Кто-то угадал последнюю букву «т». «Я назову слову сразу!», – сказал один из игроков. «Вы уверены?», – спрашивает ведущий. «Это инфаркт!». «И у нас победитель, первый участник финала». Я открыл новый блистер и выдавил таблетки, кинул, открыл новую бутылку, запил. Подумал как бы не проспать супер-игру. Тема финала, как у западных и южных славян назывались селение, деревня, курень. Четыре буквы. Первая «Ж», потом угадали две последние – «П» и «А». А я тем временем задумался. Какая же это жопа. Детям плевать на нас. Что за уловка? Какая невозвратность. Светя другим, сгораешь сам. Я ведь уже труп.

Больше никаких баров, никаких караоке, никакого футбола, никакого кино, никаких лайков. Я ничего не делал, кроме как терпел и ходил домой. «Стерпится – слюбится» – так говорили славяне. Я открыл еще один блистер.

– А у нас супер-игра! Олег из Норильска, поборется за автомобиль! Автомобиль! Автомобиль! – кричит ведущий.

– И так вопрос: герцогиня Англии XVIII века Сара Черчилль говорила: «Вы молоды, если вы еще способны…».

Мои глаза закрываются. Я еще слышу вопрос. И, конечно, знаю ответ. Я открыл еще один блистер. Закинулся. Запил. И тихо по слогам произнёс: “Ра…зо… ча… ро…ва… ть… ся”.

18. Пленум

За трибуной стоял вновь избранный главным синодом – Святейший Апостол Абрхольд. Перед ним стояли десятки микрофонов. Внизу огромная амфитеатр- арена. Абрхольд был в плотном одеянии, вышитым золотыми нитями. На голове водружен конусообразный головной убор. Присутствующие стоя непрерывно аплодировали. Овации длились несколько минут, пока Абрхольд не поднял руку над головой. Все пальцы были увешаны кольцами с блестящими камнями. Опустив руку, он начал:

– Я буду говорить со всей серьезностью и открытостью, как того требует данное время! Цифровой мир поглощает нас! Чертовы виртуальные страны со своими тупорылыми хакерами не дают нам дышать! Их лайки душат нашу мораль, они вмешиваются в выборы, они вторгаются в наши дома! Вокруг нас вышки, они облучают нас. А вы покорно клюете на их крючки, на их лжеучение. И теперь я спрашиваю вас, смотря на первые ряды, обездоленных лесорубов и обдолбанных телефонистов, хотите ли вы тотальной войны?

Народ возликовал:

– А-бэр! А- бэр! А – бэр! А- бэр! А – бэр!

Абрхольд поднял руку. Зал замолк, и он продолжил:

– Мы должны ликвидировать всемирную сеть! Моментальной решительной атакой, используя самые гуманные и экологические средневековые орудия! Во имя Солнца, дети мои!

– А-бэр! А-бэр! – орали люди.

Абрхольд обернулся назад и кулисы раздвинулись. На сцене стоял гигантский хор, во всю ширину кулис и до самого потолка. Хор состоял из мужчин в черных мантиях. Абрхольд поднял кулак и хор протяжно завыл: “Уоооо”. Включились лампы прожекторов и направились на лик Апостола. На фоне хорового гула Абрхольд заорал, что есть силы, с хрипом, надрывая голос:

– Вы блядь реально этого хотите, черти? А? Откатим время назад! Да? Дадим полный назад! Только аналоговые коммуникации! Только пленка и граммофоны! Сломаем цифру под ключ!

Абрхольд упал на колени и поднял руки вверх, раскрыв ладони. Хор взвыл на тон выше. Народ ахнул. Свет прожекторов опустили вместе с севшим на пол Абрхольдом.

– О, дети мои! Я здесь и с вами! Не серчайте, настало трудное время. Вы готовы к тотальному форматированию! Альт-контр-дилиту-блядь! Всё в труху! В тлен! В жмых!

Публика возопила.

– Я вас спрашиваю вы готовы к тотальному дизлайку, мать его?! К глобальному адову дизлайку?! К полному откату!

– Посмотрите этим цифровым лицемерным ублюдкам, в глаза их экранов и спросите себя, никчемных! Спросите себя, а я готов к тотальной деградации? А? Я не слышу? Вы хотите деградации???

В глаза Абрхольда кто-то посветил ярким фонариком. Это был охранник художественного театра.

– Абрхольд, ты чего так разорался, отец? «Звуковая сигнализация сработала», – вежливо сказал молодой охранник.

Он помог старику подняться с колен. Голова и правая рука Абрхольда подергивались от прогрессирующей болезни Паркинсона. Охранник аккуратно снял с головы церковный кивер и плащ, приобнял за плечи и сопроводил его на выход. У Абрхольда текли слезы. Ему было восемьдесят, ему изредка разрешали посещать бывший театр, который двадцать лет назад закрыли. Спектакли окончены. Нет ни театров, ни сцен. Пришло время мониторов и экранов.

19. Картон Иванович

Картон Иванович после окончания магистратуры непрерывно работал более двадцати лет. Состоял в профсоюзе. Перфекционист католик. Гулял с собачкой, убирал за ней дерьмо в бумажный пакет. Ездил на троллейбусе, используя годовой проездной абонемент. Носил очки. Стирал вручную носки, а также носки своей жены. Также он откладывал деньги в частный пенсионный фонд, чтобы его будущая пенсия была достойной. Утром делал зарядку. По воскресеньем иногда ходил в церковь. Собирал в свободное время пазлы, которые его жена выбрасывала через некоторое время. Картон был редактором муниципальной газеты. В отделе литературного обозрения. Работал с текстами. Посещал корпоративы, но не пил и не задерживался. Везде был расчетлив и чрезмерно мнителен. Избегал общения. Картон во всем слушался свою жену Изольду. Она ему со всеми изменяла, но рассказ не об этом. Жили они в квартире, оставшейся от бабушки Картона. Однокомнатная квартира, переделанная в двухкомнатную при помощи медицинского гипса.

В один прекрасный момент Изольда захотела автомобиль. Так как она работала мастером по маникюру неофициально, она не могла оформить кредит. Картон же, наоборот, работал согласно трудовому кодексу, получал белую зарплату и имел трудовой стаж в чокнутой газетенке.

– Картон, милый, давай купим мне машину? Хочу маленький «Пежо» красного цвета.